На вопросы читателей отвечает священник Максим ПЕРВОЗВАНСКИЙ, главный редактор православного молодежного журнала «Наследник», клирик храма во имя святых Сорока Мучеников Севастийских, г. Москва.
Святой Дух действует только в Церкви, или за ее пределами тоже?
Татьяна
Дух Святой, конечно же, дышит везде – ведь именно Его дыханием поддерживается само существование вселенной и всяческой жизни в ней. Но вопрос, насколько я понимаю, задан скорее в плоскости “а можно ли спастись вне Церкви?”...
Мы не знаем и не можем знать ответа на этот вопрос. “Дух дышит, где хочет”, – сказал Господь (Ин. 3, 8), и потому, что касается людей, находящихся за пределами Православной Церкви, то правильно было бы ответить словами святителя Феофана Затворника: “Я не знаю, спасутся ли католики – я только знаю, что я без Церкви точно не спасусь”. Мы не можем никак ограничить Бога, но мы знаем, что лично нам Бог предлагает определенный путь спасения – через церковные Таинства, через церковную жизнь, через исполнение заповедей.
Я не знаю, каким именно образом может Святой Дух посетить, к примеру, какого-нибудь туземца, живущего на тропическом острове. Мы не знаем, насколько и каким образом Господь его просвещает, но знаем, что Он просвещает всякого человека, грядущего в мир (Ин. 1, 3). Если сравнивать Церковь с кораблем спасения, как это делали христианские богословы, то мы можем надеяться, что и в остальном мире есть еще какие-то спасательные шлюпки, обломки, за которые могут ухватиться тонущие люди и выплыть. Но до берега так далеко, что лучше бы им плыть не на этих обломках, а взойти на сам корабль – тем более что никаких препятствий к этому нет.
Может быть – это один Бог знает – кто-то сможет выплыть и не на корабле. Но нам полагаться на это – безрассудно; лучше подумать о том, как не выпасть за борт, если посчастливилось ступить на корабль хотя бы одной ногой. Ведь если в Церкви мы спасаемся благодаря тому, что мы в ней находим, то вне Церкви мы, если вдруг и сможем спастись (еще раз оговорюсь: этого никто не может знать наверняка), то это будет вопреки тому, что нас будет окружать.
Если мирянин не очень хорошо понимает смысл какого-то догмата или канонического установления, что будет правильнее: оставить все так, как есть (просто верить и все), или познавать смысл канонов самостоятельно, по книгам? Иными словами, что опаснее – скрытая ересь по неведению или ересь от неправильного понимания святоотеческих книг?
Пелагея
Я думаю, что подавляющее большинство членов Церкви о тонкостях догматов имеют не вполне правильные суждения. Только по-настоящему святые люди могут не ошибаться в суждениях о духовном мире, хотя, конечно, догматическое учение Церкви по всем важным, ключевым для нашего спасения вопросам важно понимать. Нужно вникать в учение Церкви, ведь нечто, не кажущееся важным сейчас, может оказаться очень важным впоследствии.
А вот насколько важно знать догматику в совершенстве? Ответ может быть только индивидуальным, ведь не всем Бог дал способности к богословию. Но если у вас появляются сомнения по поводу какого-то догмата, то надо разбираться, и необязательно делать это в одиночку: не нужно стыдиться задавать вопросы знающим людям.
Есть и еще один способ, для не очень любящих книжки людей, у которых возникает необходимость объяснять свою веру. Сестра митрополита Вениамина (Федченкова) как-то обратилась к своему брату с просьбой дать ей почитать что-нибудь о сотворении человека, потому что к ней приходили комсомольцы, и уверяли, что человек произошел от обезьяны, и ей нужно было как-то возразить. Владыка дал ей подходящую книжку, и когда несколько месяцев спустя спросил, как идут дела, сестра ответила: “Сама я ее читать не стала, но когда они приходят, я им говорю: вот, читайте, здесь все написано”. Иными словами, женщина в своей простоте имела спокойную уверенность в том, что говорит Церковь, и не нуждалась в подробных объяснениях. Она лишь старалась другим помочь разобраться в учении Церкви.
И еще. Если человек чего-либо не знает и способен признаться в этом – это не страшно. Самая опасная ситуация – это когда человек не знает, но все равно настаивает на своем неправильном мнении. Такое состояние продиктовано гордыней, и потому какая-нибудь искренне верующая, но неграмотная бабушка, подчас крайне нелепо формулирующая свои представления о вере, в своем смирении, гораздо менее опасна (и для самой себя тоже), чем какой-нибудь серьезный ученый, гордо тиражирующий свои весьма тонкие и очень умные заблуждения в многотысячных изданиях.
