Мы привыкли сегодня считать обучение в школе, любые учебные занятия довольно-таки серьезными вещами, даже своего рода тяжелым трудом, которым хочешь не хочешь надо заниматься, чтобы выучиться и, как принято говорить, «стать человеком». Учеба в школе и вузе воспринимаются как необходимая стадия на пути к будущей профессиональной деятельности. Значит, в школе не до шуток и не до отдыха, надо серьезно работать, тем успешнее (= больше зарабатывать денег) ты будешь во взрослой жизни.
Тем удивительнее узнать, что в древнегреческом языке то слово, от которого и произошла наше слово «школа» – ἡ σχολή (sholē) – значило досуг, отдых, свободное времяпровождение, свободу, праздность. Причем греки этот досуг ценили выше, чем труд или работу, необходимые для материального благополучия. Например, великий древнегреческий философ Аристотель писал в своем трактате «Политика», что «вся человеческая жизнь распадается на занятия и досуг (ἡ σχολή), на войну и мир, а вся деятельность человека направлена частью на необходимое и полезное, частью на прекрасное... Война существует ради мира, занятия – ради досуга, необходимое и полезное – ради прекрасного».
Эти слова, как опять-таки принято сейчас говорить, могут вызвать «полный разрыв шаблона» у нашего современника. Как досуг, отдых может быть важнее работы? Почему необходимое и полезное существует ради прекрасного? Ведь без первого просто нельзя жить, оно важно само по себе.
Однако дело в том, что в греческом понимании труд, хозяйственно-экономическая деятельность в целом представляли собой занятия, недостойные свободного человека. Этим могут заниматься лишь рабы и ремесленники, которые посвятили свою жизнь удовлетворению низших, материальных потребностей, работе на элементарное выживание. Но это просто биологический круг жизненной необходимости, в которой нет высшего смысла. Вообще и в античности, и в Библии труд связывался скорее с муками и страданием, с бедностью, а не с богатством и достатком. Мы уже писали об этом в нашем Толковом словаре, в статье «Труд: страдание» https://foma.ru/trud-stradanie.html. Человек же свободный занимается прекрасными и в то же время невыгодными в экономическом отношении вещами – политикой, литературой, философией, искусством. Однако это то, в чем выражаются и реализуются высшие человеческие способности.
В частности свободное от заботы о материальных потребностях время может предназначаться для ученых занятий и бесед, для школы. Поэтому древнегреческая ἡ σχολή (наша школа) противостоит как физическому труду, так и праздным бессмысленным развлечениям. То есть, учиться и познавать мир могут и должны лишь люди, свободные от материальных забот и излишней тревоги о хлебе насущном. Кстати, еще одно значение этого древнегреческого слова – задержка взгляда на чем-либо, пристальное рассматривание. Это можно сравнить, например, с тем, как землепашец, склонив голову, идет за плугом. Так он доходит до края поля, и перед тем как повернуть обратно и снова взяться за плуг, он поднимает глаза вверх и вдруг задерживает их на небе, замирает на месте, завороженный его красотой. Все, он вдруг стал свободен от повседневных тяжких мыслей и забот, и созерцает мир, изучает его, охваченный удивлением, которое тот же Аристотель в своем трактате «Метафизика» назвал началом философии.
От древнегреческого слова произошло и слово «схоластика» – так называли средневековую европейскую философию, которая подчиняла философствование богословию и соединяла его с рационалистической методикой и особым интересом к логической проблематике.
Между тем важно подчеркнуть, что христианская школа все же отличается от античной. Для древних философов, например, для Аристотеля, учение и наука были высшими ценностями сами по себе. «Теоретический образ жизни» был самым предпочтительным, лучше политического, и тем более делового образа жизни. Это соответствует тому, что для античных философов как язычников человек был в идеале самодостаточным и самодовлеющим существом, который имел перед глазами главное божество – космос – и изучал его. За пределами космоса для древних греков ничего больше не было.
Христианская же школа, мне думается, не считает учение и науку самой высшей ценностью, потому что все, в том числе и ἡ σχολή, должно быть подчинено главной цели – религиозному спасению, обретению вечного блаженства. А ведь излишняя ученость тоже может этому мешать. Как-то мне один монах со вздохом сказал, что современные люди гораздо слабее тех, что жили раньше, и не способны уже на благочестие и аскетические подвиги, в том числе потому, что в мире появилось много разных философий и ложных учений, которые рассеивают человека и ослабляют его внимание. Думается, в его словах есть значительная доля истины.
