В программе принимали участие:
Владимир Легошин, герой России, заместитель начальника отряда
«Центроспас» МЧС России
Геннадий Гудков, депутат Государственной Думы РФ, заместитель председателя комитета по безопасности ГД РФ
Сергей Гончаров, президент Ассоциации ветеранов спецподразделения «Альфа»
Владимир Добреньков, профессор, декан социологического факультета МГУ
Протоиерей Дмитрий Смирнов, председатель Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями Московского Патриархата
Над программой работали:
Ведущая – Елена Писарева
Шеф-редактор – Ольга Любимова
Режиссер-постановщик – Александр Замыслов
Редакторы – Анна Буданова и Ксения Лученко
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Здравствуйте! «Русский взгляд на проблемы безопасности России» – тема нашей программы сегодня.
Ежедневно мы получаем информацию о всё новых и новых ужасных событиях, преступлениях и чрезвычайных ситуациях. Мы чувствуем себя беззащитными. Кажется, что опасность подстерегает нас везде: дома, в магазине, в театре, в собственном автомобиле и в метро.
В студии программы «Русский взгляд» – заместитель начальника отряда «Центрспас» МЧС России, Герой России Владимир Легошин. Владимир Донатович, здравствуйте!
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Здравствуйте!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Как вам кажется, какая главная проблема безопасности в России на сегодняшний день?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Наверное, это беспечность, всеобъемлющее чувство безнаказанности, наплевательское отношение к своим должностным и гражданским обязанностям и отсутствие духовных ценностей.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Мы еще продолжим разговор.
А сейчас – следующий гость. В студии программы «Русский взгляд» – заместитель председателя Комитета безопасности Государственной Думы Российской Федерации Геннадий Гудков.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Добрый день!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Ваше мнение: какова сегодня главная проблема, связанная с безопасностью?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Как ни странно, пьянство. Мы теряем 800 тысяч людей в год по этой причине. На втором месте – бытовая преступность. С убийствами, пропавшими и никогда не вернувшимися это примерно 72 тысячи человек. Ну, и третье – это ДТП. К сожалению, у нас рост количества ДТП – 36 тысяч в год. Вот это три главных риска в Российской Федерации.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо! В студии программы «Русский взгляд» – наш следующий гость, президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» Сергей Гончаров.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Добрый день!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Ваше мнение?
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Москва – небезопасный город. И самая большая проблема – в том, что граждане России не доверяют, если говорить мягко, сотрудникам милиции. Это самое главное.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. В студии программы «Русский взгляд» – священник Дмитрий Смирнов. Отец Дмитрий, добрый день! С вашей точки зрения, какая главная проблема в России?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Главная проблема – отсутствие у людей любви друг ко другу. Это корень всех наших зол. А из него уже вырастает всё остальное.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. В студии нашей программы – профессор, декан социологического факультета МГУ Владимир Добреньков.
Владимир Иванович, какая главная опасность подстерегает человека в современном мегаполисе?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Мне кажется, угроз жизни человека в современном мегаполисе очень много. Их можно классифицировать. Одна из самых главных, на мой взгляд, это проблема безопасности личной жизни. И мне представляется, что авторитет институтов власти и доверия к власти в обществе определяется тем, насколько общество, само государство и институты власти способны обеспечить личную безопасность каждого законопослушного гражданина. Этим измеряется степень прогрессивности и политической стабильности любой социальной системы, в том числе, и нашего общества. Это одна из самых главных проблем.
Другая проблема – волна самоубийств как следствие бездуховности. Самоубийств огромное количество! Такого вообще не было в истории, когда до 16 тысяч молодых людей кончают жизнь самоубийством.
И, мне представляется, еще одна проблема, о которой мы часто не говорим, – это проблема духовной безопасности. Отец и мать беспокоятся не только за жизнь детей, когда те идут в школу или в институт. Взрослые беспокоятся о том, какими людьми вырастут их дети и внуки. И когда в нашем обществе на незащищенную детскую душу обрушивается поток информации, который формирует бездуховные ценности, это большая опасность, ибо именно это является причиной того, что появляются убийцы, которые, не обладая чувством сострадания, совершают тяжкие преступления.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Иванович, что мы можем сделать в такой ситуации? Мы столкнулись с проблемой безопасности в нашей стране только в последнее время… ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Если говорить о безопасности личной жизни, я сказал бы следующее. Было много споров о смертной казни, и я в них участвовал. Я остаюсь сторонником того, чтобы оставалась смертная казнь за особо тяжкие преступления. Есть много стран – например, в странах Ближнего Востока существует смертная казнь, – где вообще не совершается никаких убийств. Ужесточение закона, конечно, не единственное средство, которое может решить эту проблему. Но это одно из средств, которое поможет сдержать волну убийств.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Геннадий Владимирович, у меня вопрос к вам. Могут ли решить проблему безопасности легализация оружия и смертная казнь?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Нет. Если говорить на человеческом, на эмоциональном уровне, то я согласен с Владимиром Ивановичем. К сожалению, сегодня есть только один способ, всем известный, лежащий на поверхности – неразрывная связь между преступлением и наказанием. Об этом говорят уже, наверное, столько, сколько существует человеческая цивилизация. У нас этот принцип разорван: у нас есть преступление и тысяча способов избежать наказания. Это происходит из-за неэффективной работы государственного аппарата и правоохранительной системы, из-за коррупции и взяток.
Всё это называется «государственный механизм». Он у нас, к сожалению, сегодня работает с огромными перебоями, со скрипом. Если мы введем смертную казнь, то это не решит проблемы. Да, наверное, что-то можно поправить таким образом. Но мы сегодня должны говорить о серьезнейшей реформе правоохранительной системы в Российской Федерации.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: У меня вопрос к отцу Дмитрию. Отец Дмитрий, как вы считаете, такие жесткие меры как смертная казнь могут улучшить ситуацию?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Разумеется, нет. У нас миллион сирот. Из них 900 тысяч через пять лет будут в тюрьме.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Это потенциальные преступники?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Разумеется. У нас же ими никто реально не занимается. Наша государственная система призрения сирот формирует преступный мир за государственные деньги. Нужно решать эту проблему, нужно заниматься детьми!
Я по долгу службы тоже постоянно имею общение с тюрьмами. Там сидит одна молодежь. Молодежь, которая даже никогда ничего не слышала о добре и зле! У нас на дыбы встают, когда мы хотим ввести в школе Основы православной культуры, нас воспринимают как врагов. Хорошо, пусть тогда эти дети вас убивают!
Задача Церкви – насытить человека благородными мыслями и чувствами. А у нас? Москва: на 14 миллионов людей – 750 церквей! В Греции 10 миллионов жителей, и на эти 10 миллионов – 40 тысяч церквей. У нас на праздник в храме нельзя перекреститься из-за тесноты, руку поднять невозможно. Нужно строить десять храмов Христа Спасителя, нужно преподавать детям в школе главный предмет – Закон Божий. Нужно заниматься воспитанием молодежи! А у нас? В честь главного террориста назван проспект, метрополитен. Слово «террор» в сочинениях теперь встречается чаще, чем когда-то – слово «коммунизм».
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Я согласен с тем, что было сказано.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Видите, мы начали с того, какая у нас тяжелая криминальная ситуация, а пришли к тому, что мы все, в общем-то, достаточно безнравственны... И, тем не менее, хочется понять, что же делает наша милиция.
Владимир Донатович, если я ошибаюсь, поправьте меня. В каком-то из своих интервью вы сказали, что наша милиция – это просто смех и слезы. Что вы имели в виду?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Я говорил в очень узком смысле. Я говорил об оказании помощи пострадавшим. Дело в том, что система подготовки кадров МВД, ещё Советского Союза, имеет свои недостатки. В этой системе была очень эпизодически представлена первая помощь пострадавшему. Я, в силу своей работы, часто сталкиваюсь с этим. Я видел много примеров, когда человеку просто стало плохо на улице, а сотрудники милиции стояли рядом и ничего не могли сделать.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Не могли помочь, потому что не знали, что делать?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: А может, не хотели. Но скорей всего поэтому. Я, в силу своей профессии, склонен видеть в людях только хорошее. Я не думаю, что это был какой-то злой умысел, скорей всего, просто элементарная безграмотность, а может быть, и испуг.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Человек попадает в беду, ему нужно оказать первую медицинскую помощь. Если этого не могут сделать даже сотрудники милиции, то мы тоже, наверное, не можем. Что-то сейчас делается в государстве, чтобы нас как-то просвещать? Раньше были всевозможные уроки, на которых рассказывали, как можно оказать первую медицинскую помощь.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Сейчас тоже пытаются ввести такие уроки.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: ОБЖ ввели.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Ввели, как факультатив, фактически.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Это обязательный предмет. Ребёнок обязан знать, как он должен выживать в условиях города или села.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Уровень преподавания этой дисциплины должен быть высоким, всё должно быть ясным и понятным. Я не знаю, кто пишет эти учебники и насколько доступно для ребёнка в них всё изложено.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Я против такого подхода. Конечно, какие-то элементарные знания должны быть у всех. Но мы не можем строить правоохранительную систему, вообще правопорядок в государстве, по принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Как человек может себя обезопасить?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Как только мы воспитаем в гражданах чувство, что они должны сами о себе заботиться, мы узаконим и коррупцию, и непрофессионализм, и разгильдяйство, и бездушие, и т.д. и т.п.
Зачем нам тогда государство? Зачем мы его содержим? Почему два миллиона сотрудников Министерства внутренних дел не способны обеспечить правопорядок в стране, где проживает 145 миллионов человек? В Соединенных Штатах Америки 795 тысяч полицейских и трёхсотмиллионное население.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: А что вы предлагаете? Что можно сделать?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Я предлагаю в два раза сократить число сотрудников МВД, а оставшимся в 3,5-4 раза повысить зарплату. И пусть работают не за страх, а за совесть. Чтобы в правоохранительные органы шли те, кто может и хочет, а не те, кто не находит себе другого места в жизни.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Да их и так сегодня не хватает! Давайте попробуем после этой передачи пройдем сто метров – и сколько милиционеров мы встретим? Да ни одного, поверьте!
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Да, но вы задайте вопрос: где они, эти милиционеры?
Я вам расскажу пример. В моей родной Коломне в советское время 39 сотрудников уголовного розыска держали весь город в полном порядке. Я разговаривал с начальником управления. Я говорю: «Сколько тебе нужно сейчас, чтобы нормально держать город?» Он говорит: «Ну, человек сорок. А у меня их 86, и мне еще шесть ставок дали! Я, – говорит, – этих не знаю, чем занять. Мне нужно для них не эту зарплату, а в два-три раза больше. Я найму профессионалов, я найду обучаемых людей. А мне дают олухов, которые ничего не знают! Я с ними замучился: они то туда лезут, то сюда, то на рынки, то в магазины, то ещё куда-то».
Получается, что мы имеем огромную систему, которая является колоссом на глиняных ногах. Как на улице убивают или грабят кого, так милиции нет. В Соединенных Штатах Америки полиция появляется в течение сорока секунд. А попробуйте у нас позвать милицию!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: У меня вопрос к Сергей Алексеевичу. Может ли сокращение ставок повысить качество работы нашей милиции?
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Лет 15-20 назад не было таких преступлений как терроризм и наркомания, не была в таком разгуле проституция, не буйствовали так футбольные и музыкальные фанаты, скинхеды, фашисты… Дальше я не перечисляю. Таких преступлений страна не знала. После развала страны и в 90-е годы нашу правоохранительную систему изничтожили.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Развалили, по-русски говоря.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Да, развалили. А после этого, как начали власть восстанавливать, то стали требовать с этих людей наводить порядок. Сегодняшняя система не готова к борьбе, к тому валу преступности, который существует. Если население боится милицию больше, чем бандитов, то о какой помощи нашим правоохранительным органам может идти речь? Вот всё это вкупе и даёт тот результат, который мы с вами сейчас обсуждаем.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Иванович, может ли угроза того, что преступник получит заслуженное наказание, заставить его не совершать преступление?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: У нас в Уголовном Кодексе существует статья со смертной казнью. Никто меня не переубедит, что введение смертной казни не уменьшит количество тяжких преступлений. Уменьшит, есть такая статистика.
Вот, например, серийный убийца убил 69 человек. Его судят, приговаривают к пожизненному заключению или к 25 годам тюрьмы. Это человек, который поставил себя вне закона, вне нравственности вообще, отнял жизни 69 человек! У каждой жертвы есть отец, мать, брат, сестра… Сколько пострадавших людей всю жизнь будут нести этот тяжелый крест? И им нет никакого утешения! А утешение у них может быть только одно – справедливый суд, справедливое возмездие. Наказание должно быть адекватно тяжести совершённого преступления. Ну, зачем он должен жить, даже просто жить и дышать? Либералы начинают спорить и говорить о том, что пожизненное заключение – более жестокое наказание. Зачем эта гуманность? Он не должен жить вообще, по определению! Он – не человек, к нему не применимо слово «жалость», это применимо только к жертвам и потерпевшим, но не к этому человеку. Это зверь!
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Можно еще добавить? Мы не за то, чтобы на каждое убийство отвечать убийством. Мы говорим о жестоком, циничном преступлении. А если есть убийства при превышении необходимой самообороны, по неосторожности, ещё какие-то – ради Бога, закон есть закон!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Есть преступления, в которых преступники раскаиваются.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Да. Но когда на человеке висит64 убийства, а ему говорят: «Дорогой, ты посиди пожизненно!» Он будет кушать, жить, существовать!
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Но как избежать в этом случае судебной ошибки, ошибки следствия? У нас много примеров, когда людей казнили, приписывая им чужие преступления.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Важно, чтобы мы сейчас не перешли к теме смертной казни, потому что сегодня мы говорим о безопасности.
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Да, я думаю, что это правильно.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Отец Дмитрий, у меня к вам вопрос. Ваши прихожане часто жалуются на то, что им страшно жить, страшно выходить на улицы?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Вообще русский человек – он бесстрашный. В Израиле идет война, а все едут туда отдыхать. В Турции терроризм, жгут гостиницы, но это никого не волнует, всё равно туда едут.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Путёвки дешевле, значит, надо ехать.
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Да! Мы же не британцы, не французы, нам это совершенно всё равно. Мы привыкли жить в экстремальной ситуации, весь XX век у нас что-то происходит. Русский человек вообще много пережил.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Я услышала от своей знакомой, что убили однокурсника её дочери, интеллигентного мальчика из музыкального училища, армянина, просто в московском переходе. Я вышла в этот день на улицу и поняла, что вокруг меня другой город. Я на Москву, которую очень люблю, посмотрела другими глазами. Когда понимаешь, что в городе, который ты любишь, могут вот так безнаказанно, в переходе, убить ребёнка, становится страшно за этот город.
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Когда я учился в школе, у нас в классе один мальчик застрелил другого из пистолета. Понимаете, это наша обычная русская действительность. Это всё самые обычные вещи.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: У вас нет ощущения, что сейчас стало хуже?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Я лично помню, что когда я ходил в школу, то у нас постоянно нападали на детей и отбирали деньги. Не через день, а каждый день! Если танцы, то после этого всегда драка. И так постоянно!
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Конечно, если мы возьмём самые страшные преступления, направленные против личности, такие как убийства, разбой, грабеж, изнасилования, то увидим, что число этих преступлений резко возросло! Сергей Алексеевич прав, когда говорит о том, что сейчас появилось много того, чего не было. Сейчас наркоман может убить за сто рублей, чтобы купить порцию героина.
И, конечно, сейчас очень большой угрозой является уличная преступность. Я недаром привел статистику. 30 тысяч человек гибнет от преступников, 42 тысячи исчезает, из них 40 тысяч не находятся никогда.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Многие говорят, что одна из проблем – это миграция.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Это тоже, конечно, проблема. Она есть везде: в Америке, в Великобритании, во Франции…
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: 40% преступлений в Москве совершают приезжих.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Незаконная миграция принесла нам повышение уровня преступности. И самое страшное, что этнические преступные группировки уже поделили наш город на определенные зоны. Одни занимаются барсеточничеством, другие «подставляют» машины, третьи грабят и убивают, четвёртые занимаются валютными операциями…
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Сергей Алексеевич, а кто их прикрывает? Прикрывают лица славянской национальности, коренные москвичи в погонах!
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Они являются «крышей».
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Дело в том, что людям, которые в нашей стране принимают решения по разным вопросам, ничего не угрожает. У них есть охрана.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Неправда это!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Это другое ощущение реальности – когда ты из автомобиля заходишь сразу в дом, на улице практически не появляешься…
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: У меня есть внучка, внук, мать, брат… Ко всем охрану приставлять? Да все мы находимся в одной лодке! Это просто иллюзия, что кто-то там ходит с охраной. Да, может быть, какой-нибудь олигарх позволил себе высокий уровень безопасности, оградился каменной стенкой. Но невозможно оградить каменной стенкой страну!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Хочется затронуть ситуацию на дорогах.
Владимир Донатович, мы боимся летать на самолетах, боимся терактов. А на самом деле огромное количество людей гибнет в дорожно-транспортных происшествиях.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Это, опять-таки, незнание и несоблюдение правил, которые существуют и кровью писаны. Тут во главе угла стоят безответственность и беспечность виновника происшествия или пострадавшего. И пьянство – это тоже беспечность: кто-то может себе позволить сесть пьяным за руль.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: А плохие дороги? А отсутствие информации? У нас рекламы больше, чем информации! Вот я сейчас искал съезд на проспекте Мира. Огромная реклама висит, а где съезд на проспект Мира, непонятно. Ну, конечно, кто-то начинает тормозить, кто-то не увидел этого манёвра… Вот вам и столкновение. Хорошо если ещё в попутном направлении, а если во встречном? На самом деле, это комплекс проблем.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Здесь есть ещё одна причина, если позволите. Правила дорожного движения написаны не для всех. Есть люди, которые выходят за правила. Не надо далеко ходить, выезжайте или выходите на любой проспект и посмотрите, что там творится утром и вечером. Кажется, все обязаны соблюдать правила, но есть исключения. Вот эти исключения делают ситуацию аварийной.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Конечно, русский «авось»…
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Надо быть откровенным, если бы правила дорожного движения были бы равны для всех, то такого бы не было на наших дорогах. Сейчас министр внутренних дел издал приказ, который запрещает сопровождению нарушать правила. Вы знаете, мне смешно! Я бы хотел посмотреть хотя бы на одного гаишника, который будет соблюдать этот приказ.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: В Эстонии все гаишники соблюдают правила движения.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Сергей Алексеевич, хотелось бы затронуть вопрос частных охранных предприятий. Насколько они гарантируют безопасность в школах, в офисах?
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Вы знаете, я бы хотел подойти к этой теме немножко издалека. Мы движемся к капитализму и признаём частную собственность. Во всех странах мира, Геннадий не даст соврать, есть частная собственность, а есть государственная. Частную собственность охраняет частный охранник, это собственность хозяина. Но когда мы заходим в дорогой бутик и видим охранника в звании майора, который сидит на тумбочке с автоматом…
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: …и из этого автомата вообще нельзя стрелять…
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Да! Тогда мне, как депутату, задают вопрос: а где этот майор, почему его нет на улице, где убивают и насилуют наших внучек, дочерей и т.д.? Частное охранное предприятие – это такой же бизнес, как и любой другой.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Может ли мать быть спокойна за безопасность ребёнка в школе?
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: В Москве, подтверждаю, есть частные охранные предприятия, которые прошли паспортизацию, им дано право охранять школы. Но сейчас пытаются поменять частные охранные предприятия на милиционеров. Родители говорят: «А мы что, хотим из школы сделать зону?» Милиционер, да ещё с собакой, будет ходить по классам и смотреть, как школьники друг у друга списывают. Извините за выражение, стоимость сотрудника милиции намного выше стоимости сотрудника частного охранного предприятия. Дайте право работодателю выбирать, и тогда у нас будут рыночные отношения, к которым мы всё время всех призываем.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Я выскажу взгляд российского парламентария. Конечно, любая охрана резко снижает уровень риска. Даже консьержка уже серьёзно снижает риск совершения преступлений в своём подъезде. Любое охранное мероприятие, консьержка, частный охранник, тревожная кнопка, камера... Сейчас правительство Москвы разрабатывает программу внедрения камер. Если у нас будут стоять камеры на улицах, на площадях, в подъездах, может быть, в лифтах, я вас уверяю, число преступников резко сократится.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Хотелось бы верить. Только это Москва, а страна большая, и когда туда дойдут камеры?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: По всей стране это надо делать, раз такая ситуация.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВ: Владимир Иванович, каково ваше отношение к частным охранным предприятиям? Вам кажется, что это может сократить число преступлений?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Я думаю, что сегодня мои коллеги высказали очень много интересных предложений, которые, если их систематизировать и обобщить, будут играть роль в росте безопасности каждого гражданина. Это системная проблема, конечно. Ни одно из этих предложений в отдельности её не решает. Но в совокупности – да, это будет способствовать увеличению безопасности. Но, вообще, это ненормально, что у нас решетки на окнах, металлические двери, сигнализация и везде стоит охрана!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Иванович, а кто охраняет ваш факультет? Какая охрана на социологическом факультете?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Частная организация.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Нужна эта охрана, есть в ней необходимость?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: У нас три тысячи человек в одном здании. Конечно, существует охрана, есть турникеты, всё под контролем, потому что может быть пожар, в здание могут проникнуть какие-то посторонние лица, наркоманы, например. Раньше у нас такое было. Безопасность каждого студента на факультете и коллектива, конечно, обеспечивается.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Донатович, мне хочется вас спросить по поводу камер слежения. Может ли эта мера снизить уровень преступности?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Я бы сказал, не только камеры слежения, а даже муляжи камер слежения могут исправить ситуацию.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Батюшка, интересно ваше мнение!
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Сколько нужно денег для того, чтобы заняться воспитанием молодёжи? И мы сэкономим на милиции, на камерах, на судах, на тюрьмах! Ведь у нас огромное количество мужчин и женщин, которые могли бы и сеять хлеб, и выращивать скот, и развивать науку, заняты неизвестно чем. Вот он охраняет – сидит, телевизор смотрит целый день. А мог бы работать! Охрана, сами понимаете, это просто безделье.
И если заняться воспитанием наших детей в школах, чтобы каждый ребёночек был охвачен заботой взрослых, чтобы для него создавались и спортивные секции, и программы духовного воспитания, то не нужна будет никакая охрана.
Вот на что нужно деньги тратить! Если мы будем тратить деньги только на камеры и на увеличение милиции, мы придем к ситуации, когда половина населения сидит в тюрьме, а другая половина населения – это милиция. И как мы будем взаимодействовать? Где будут нормальные люди?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Конечно, батюшка прав, но к этому надо добавить и рабочие места, и зарплаты, и нормальные условия жизни, и прочее. Всё равно, когда мы говорим о преступности, об этих язвах общества, мы приходим к одному: есть дефекты госполитики, есть дефекты в самом государстве. Именно они вылезают в виде страшных преступлений.
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Геннадий, это следующий этап. Воспитаем, а потом работу предоставим и т.д.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Всё надо делать одновременно, к сожалению.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Донатович, у меня вопрос к вам. Мы говорили о правилах безопасности. Есть правила дорожного движения, есть планы эвакуации на случай пожара. Кто-нибудь сейчас смотрит на эти планы? Кто-нибудь соблюдает эти правила?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Лена, я думаю это свойственно русскому характеру: на грабли мы наступаем трижды, это минимум. Только после этого мы начинаем прислушиваться.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Дай Бог, если он будет, этот третий раз!
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Есть русская пословица: «Надо соломку подстелить». Есть достаточно много людей, которые смотрят на шаг вперед и рассчитывают, что может произойти. К слову сказать, кто из сидящих здесь может сказать, что выходя ранней весной при капели, смотрит на крышу?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Я!
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Я тоже стала смотреть.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Нас трое. Обычно мы доверяем ЖЭКам, которые чистят крыши. Я в своё время поставил машину под карниз, на котором висели сосульки. С утра обнаружил помятый капот. Я наступил на эти грабли и теперь веду себя иначе.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Очень сложный вопрос – вопрос легализации оружия. Мы должны его затронуть. Как вы относитесь к этой теме?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Я, наверное, присоединюсь к мнению людей, которые сидят здесь. Я не думаю, что это нужно.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Отец Дмитрий, ваше мнение?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Самым главным орудием преступления у нас является кухонный нож. Если в семье будет ещё и пистолет, тогда мы очень скоро уполовиним население. Если в доме есть пистолет, кто будет хвататься за нож? Будет пальба, и дети будут стрелять. Мы получим то, что сейчас происходит в Америке, только ещё в десять раз больше.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Иванович, а ваше мнение?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Я считаю, что у нас население достаточно вооружено. Надо смотреть правде в глаза. Почти каждая семья нелегально владеет оружием, это абсолютно точно. Если бы сделали проверку, то это обнаружили бы. Я лично против того, чтобы делать продажу оружия легальной, потому что население к этому не готово. Я считаю правильным, что Государственная Дума сейчас тормозит принятие этого закона, потому что это очень опасно. Не созрело еще в нравственном отношении общество, не созрело! Понимаете?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: А вы не думаете, что этот вопрос в Думе пролоббируют?
ВЛАДИМИР ДОБРЕНЬКОВ: Могут.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: А кому это может быть интересно?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Тем, кто у нас производит или закупает оружие.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Геннадий Владимирович, как вам кажется, пролоббируют этот вопрос в Думе?
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Нет, пока мы в Думе, не пролоббируют. На самом деле, речь идет только об одном. Оружие везде продается свободно. И в России – пожалуйста, каждый дееспособный гражданин может зайти в магазин и купить охотничье помповое ружье, два выстрела которого разбивают покрышку КАМАЗа. Никаких проблем! Проблема только в одном: разрешить носить пистолет или не разрешить. Как показывает историческая и международная практика, сегодня только в трех или четырех странах, входящих в ООН, разрешено ношение пистолета, остальные двести с лишним запрещают это делать. Практика показывает, что это не повышает безопасности. Это, может быть, кому-то греет душу, но вопрос безопасности решает только хорошо работающий государственный механизм.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Сергей Алексеевич, мне интересно ваше мнение по поводу легализации оружия.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: У меня двоякое мнение. Я бы согласился не иметь оружия, если бы государство обеспечило безопасность наших граждан. А так, я бы думал дать возможность гражданам самим защищать себя. Получается так: бандит имеет оружие, а законопослушный гражданин, не алкоголик и не психически больной, не имеет. Ему в этом праве отказано. И самое главное: у кого оружие легализовано, тот не будет его применять. А от кухонных ножей, скалок и сковородок, я согласен с батюшкой, у нас в России гибнет намного больше людей, чем от оружия.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: А вот где люди будет оставлять оружие в театре – в раздевалке, в туалете?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Его будут отбирать, как мобильники.
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: В той же Сербии заходишь в магазин, сдаёшь его и спокойненько идешь дальше.
СЕРГЕЙ ГОНЧАРОВ: Получаешь свой талончик на сдачу оружия…
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Да, а потом спокойно получаешь оружие обратно.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: А с туалетами как у них?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Да то же самое.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: У нас просто был опыт, когда раздавали оружие, а потом это оружие находили в разных местах, начиная от туалетов и заканчивая рынками. Причём оружие не теряли, а просто оставляли, забывали. Дайте пистолет обаятельной девушке, и что она с ним будет делать?
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Должны быть, наверное, какие-то курсы. Но есть ещё психологический момент: если у человека есть оружие, он обязательно захочет им воспользоваться.
ГЕННАДИЙ ГУДКОВ: Когда я у кого-то из женщин беру дамскую сумочку, она уже весит килограмма три-четыре. Если туда ещё пистолет положить, тогда им не нужно будет никакое оружие!
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Как правило, если он человек не обучен профессионально владению короткоствольным оружием, он им воспользуется либо до момента, когда нужно стрелять, либо после.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Владимир Донатович, вы часто бывали в чрезвычайных ситуациях. Можете дать совет человеку, который живет в мегаполисе? Как ему соблюдать технику безопасности в большом и опасном городе?
ВЛАДИМИР ЛЕГОШИН: Во-первых, надо быть человеком. Потом, надо соблюдать правила общежития в мегаполисе. Надо задаться вопросом, почему все дети рождаются без жадности, злобы и зависти, но через какое-то время становятся завистливыми, злыми, жестокими. Дать себе самому на это ответ. Батюшка правильно говорил, надо обратиться к вере и любить людей. Вот это, я думаю, единственный способ остаться в этом городе человеком, а всё остальное приложится.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо. Отец Дмитрий, с точки зрения Церкви, нужно ли переживать за свою жизнь, бояться её потерять? Или, может быть, стоит положиться на судьбу?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Жизнь – это дар Божий. Но судьба – это ересь, конечно. Если я пью каждый день литр водки, у меня одна судьба. А если я через месяц это брошу делать, то у меня будет другая судьба. Бог всем желает блага, ни у кого никакой судьбы нет, это из области бреда и суеверия.
Когда воин подставляет свою грудь, чтобы закрыть командира или товарища, и тем самым прерывает свою жизнь, это высшее проявление любви. Когда вместо того, чтобы отворачивать голову, вступаешься за женщину, которую грабят на автобусной остановке, ради этого имеет смысл даже жизнью пожертвовать. Это нормально, по-человечески и очень правильно, с церковной точки зрения. Жизнь – дорогой дар, но ради любви к ближнему нужно в отдельных случаях этим даром жертвовать: во время войны, во время какой-то острой ситуации, когда ты выступаешь в защиту другого человека, не обязательно родственника. Это всегда благородно. Если человек остался жив, ему ордена дают.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Отец Дмитрий, а что бы вы могли сказать родителям, которые боятся отпускать своих детей на улицу?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Есть такая русская поговорка, которая имеет оправдание: «Бережёного Бог бережет». Конечно, родители должны всё время заботиться о детях и их инструктировать. Если у детей, в этом смысле, полная свобода, то, конечно, риски увеличиваются. И это понятно. То, что родители беспокоятся о детях, оправдано.
И, конечно, чтобы себя обезопасить от горя, нужно иметь много детей. Тогда будет легче переживать потерю своего ребёнка, мы будем по-другому к этому относиться. И потом, мать с несколькими детьми на работу не пойдет, она будет при детях. Она будет контролировать весь процесс воспитания от утра и до самого позднего вечера.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Батюшка, последний вопрос. А бояться – это грех?
ОТЕЦ ДМИТРИЙ: Чего бояться? Нормальный человек всегда испытывает страх. Храбрый – это не тот, кто не боится. Не боится сумасшедший. Храбрый – тот, кто преодолевает страх, когда это необходимо. Я хочу пойти в магазин за молоком, я должен преодолеть свой страх и купить молоко.
ЕЛЕНА ПИСАРЕВА: Спасибо! Друзья мои, мы должны заканчивать программу. Спасибо всем!
Москва в списке самых безопасных городов мира стоит на 198-м месте. После нас только Багдад и несколько городов в Африке. Несмотря на это, безопасность зависит, в первую очередь, от нас самих. Мы боимся авиакатастроф, а сами переходим улицу, где попало. Мы боимся воров – и ходим с открытыми сумками. Мы боимся террористов, но открываем дверь незнакомым людям.
Это был «Русский взгляд на проблемы безопасности в России». Я – Лена Писарева. Подробнее об этой программе читайте у наших друзей на сайте журнала «Фома» и у нас, на сайте нашего канала.
Увидимся в следующее воскресенье на Третьем канале!
