20 лет назад не только завершилась история советского государства, но и в полной мере началась новая, свободная жизнь Русской Православной Церкви. Конечно же, церковное возрождение началось раньше 1991 года. А сам путь возрождения на фоне кризисов и разрушения прежней страны был и остается очень сложным. Более того, не для всех очевидно, что церковное возрождение, чудо рождества Церкви, действительно состоялось. Однако у вас перед глазами два доказательства того, что правы все же оптимисты, а не пессимисты. Первое доказательство — это свидетельства людей, которых мы попросили вспомнить о моменте, в который они ощутили реальное возрождение Церкви. А второе — это фотографии, посвященные празднованию Рождества, которые нам прислали люди из самых разных уголков страны, участники группы «Фомы» в интернет–сообществе «Вконтакте». К сожалению, из многих сотен фотографий мы можем показать вам только пару десятков. Но то, что мы видели и переживали, беседуя с нашими героями опроса и авторами фотографий, напомнило нам чувство, которое испытываешь, слыша слова радостного поздравления: с Рождеством вас! С Рождеством Христовым и с возрождением нашей Русской Православной Церкви!
Редакция
Монах-автостопщик
Юлия Вознесенская, писательница, г. Берлин
Возрождение я ощутила в самый первый день и в первые часы, как только прилетела в Петербург, тогда еще даже Ленинград, в августе 1990 года, после десяти лет разлуки с родиной, с семьей, с друзьями.
Встречал меня в Пулково мой брат Борис на своей машине. Сели мы в машину, едем домой. Въезжаем в город, и тут я вижу картину, какую не могла себе и во сне представить: на обочине Московского проспекта стоит… монах и голосует!
— Борька, — завизжала я, — тормози! Подвезем батюшку!
Братец послушно тормозит, я открываю дверь, соскакиваю с переднего сиденья, дверь перед монахом настежь раскрываю:
— Благословите и садитесь, батюшка!
— Да мне вообще-то далеко, на набережную лейтенанта Шмидта, — говорит монах.
— Это не важно! Отвезем куда надо!
Садится он в машину, знакомимся. Иеромонах из Оптиной пустыни отец Мельхиседек, едет на только что возвращенное монастырю подворье.
Отвезли батюшку на место, простились. Едем дальше, и я говорю брату:
— Ты только подумай, первый человек, встреченный мною на родине, оказался иеромонахом из Оптиной, едущим в свое подворье на берегу Невы. Вот теперь я верю, что возрождение Церкви действительно началось!
Якутия. Народ Божий спешит на службу, ведь сегодня сюда приехал батюшка... село Бахсыы.
Фото о. Сергия Клинцова
Томск. Томский Богородице-Алексеевский монастырь. Вертеп.
Все фигуры и крест на вершине вылеплены из мокрого снега,расписаны гуашью.Для Младенца нашли большого пупса.Подсвечник из речного льда.
Фото Ирины Муравьёвой
Молодежь и сетка на окнах
Священник Сергий Круглов, г. Минусинск, Красноярский край
Сказать, что Церковь была в параличе и после распада СССР ожила, возродилась, на мой взгляд вряд ли можно. «Возрождение» — скорее, некий штамп, необходимый, чтобы люди могли понимать, о чем речь. Церковь была всегда. А вот о каком-то угасании или оживлении мира вокруг нее можно говорить.
Самый первый признак такого оживления я увидел, когда в нашем соборе стало много детей и молодежи. Тогда я не был еще священником, и наблюдал эту картину как простой прихожанин.
Если раньше храм был местом собрания старушек, людей в возрасте, то в 1990-е стало больше детей и молодежи. Причем они начали занимать довольно важные позиции в приходе, проявляли самостоятельность — скажем, миссионерской работой в моем приходе сейчас заведует молодой парень, директор воскресной школы — молодая женщина.
Еще одним «сигналом» перемен для меня стал день, когда с окон Спасского собора сняли сетку-рабицу. В 70—80-е годы ею затягивали окна, потому что их нередко выбивали. А уж когда в 1989 году впервые на колокольню повесили колокол, которого там не было с момента закрытия храма в 1933 году... Новый колокол был местного изготовления, не особо «малиновый», но тем не менее он созывал людей на молитву.
Москва.
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, выглянув из тени,
гладил лен его волос.
Саша Черный
Фото Елены Мартьяновой
