Лермонтовка. Село в двухстах километрах от Хабаровска, недалеко от границы с Китаем, на правом берегу реки Бирушка. Вековые сопки, окружающие поселок, помнят многое: первых переселенцев, строительство железной дороги, смутное время Октябрьского переворота, партизанские отряды… и смерть простого сельского священника.
Роман, местный житель, слышал рассказ о нем еще от своей прабабушки. Теперь он рассказывает мне:
- В 1919 году, на Рождество, после праздничной елки в приходской школе, отец Леонид был схвачен бандой большевиков. Они вывели его на реку в жестокий мороз, раздели и поставили на лед. Бандиты издевались над священником, который, будучи большого роста и недюжинной силы, не сопротивлялся. Сделав прорубь, палачи со словами: «Ты нас крестил, и мы тебя будем крестить», нанесли отцу Леониду несколько ударов ножом и опустили его под лед.
Прошло около ста лет… Жаркое летнее солнце палит нещадно: жители села без нужды не выходят днем на улицу, редкие прохожие торопятся уйти в тень. Неширокая, поросшая кустами и деревцами речка (та самая!) с песчаным дном, в которой купаются сельские беззаботные мальчишки. Солнце отражается в водной глади, распадаясь яркими зайчиками, которые, словно живые, кидаются врассыпную.
Закрываю глаза и думаю: в начале века тут убивали отца Леонида. Топили прямо на Рождество в проруби… За что? За праздничную елку для детей? За веру во Христа, которая в те страшные времена была поводом для смертного приговора. Стараюсь запомнить каждый изгиб речки с таким добрым названием – Бирушка – и слышу: «А мы тут на Крещение делаем иордань, окунаемся…»
Вскоре нахожу уютный храм, который утопает в зелени и цветах, выглядывая из-за кованой ограды с приветливо распахнутой калиткой. На аналое лежит икона священномученика Леонида Сребренникова.
- Говорят, что икона должна быть бесстрастной, — говорит матушка Надежда. – Но нам кажется, что глаза живые, будто полные слез…
Собираясь в обратный путь, я подумала, что нужно запастись водой: очень жарко было в тот день. Солнце все еще нещадно палило, заставляя мечтать о теньке. Но я оглянулась в сторону реки с добрым названием Бирушка, и… мне вдруг захотелось замотать шею шарфом.
1919 год. Январь. Стужа.
Еще материалы о новомучениках на "Фоме"
Читайте также:
Как репрессировали Рождество
Фото и текст Юлии Шутовой.
