Наш отдел уже второй год поддерживает выставки фотографий, которые организует в Санкт-Петербурге представительство журнала «Фома». Казалось бы, есть достаточно известный журнал, и зачем еще делать выставки? Ведь фотография и текст вместе дают целостное представление о том, что хотел сказать автор, то есть вроде бы цель и так достигнута. Но ведь в концепции «Фомы» изначально заложены понятия уважения, терпимости: это журнал и для верующих, и для неверующих. А вот знакомство между собой читателей, причем очень разных, не происходит. Выставка — то самое место, где может произойти их встреча. К тому же язык фотографий — международный и не требует перевода. Недаром первая выставка журнала под названием «Территория радости» неоднократно приглашалась именно за рубеж. Ведь фотографии «Территории» — тоже рассказ: о планете радости, какой увидели ее фотографы…
Вторая выставка проекта — «Территория странствий» — недавно прошла в самом центре Петербурга, и, думаю, интерес к ней тоже возникнет, и не только в нашей стране, но и в разных уголках мира. Эти выставки очень хорошо выражают то, что мы все вместе хотим сказать: давайте уважать и любить друг друга, свою землю, свое отечество, историю... Ведь своя история есть за каждым снимком. При этом я отдаю себе отчет, что это не «выставка православной фотографии», как написали в некоторых анонсах городские СМИ, а все-таки нечто иное.
Давайте посмотрим, есть ли вообще такой жанр — «православная фотография»? Не думаю. Когда, например, мы изучаем архитектуру Древней или Средневековой Руси, то пользуемся изображениями соборов, их интерьеров, убранства; любой учебник или альбом сопровождается ими, но мы же не говорим, что это православный альбом. Храм как таковой в пейзаже, в городской среде — это всегда очень красиво. Возьмем наш город, где основными архитектурными доминантами испокон веков были культовые здания: Исаакиевский собор, Спас-на-Крови, Казанский собор. Это неотъемлемая часть города, его символика. И как мы об этом скажем — православный Петербург? Конечно, православный, так и формировалась его культура, но верующие не могут «приватизировать» знакомые всем объекты.
Мне вообще кажется странным говорить о таких понятиях, как «православная живопись», «православная графика». Да, есть библейские сюжеты, которые всегда были определяющими в истории искусств, но это общекультурные ценности! Васнецов и Врубель приглашались к росписи соборов, но мы же не назовем Врубеля исключительно православным художником! Мы можем определять его не по вере, а по творческим качествам, потому что вера — внутреннее состояние человека, не прописанное в биографии и явно не отмеченное в произведениях.
Так же обстоит дело и с фотографиями. Да, выставка может быть православной — но по существу, а не по букве. Тут, скорее, можно говорить о взгляде человека на мир. Ведь самый красивый объект можно снять по-разному: можно со стороны заднего двора, где не убрали мусор после ремонта, а можно во время самого ремонта — передать красоту возрождающейся святыни. Можно показать лица людей, которые в этом участвуют, измученными, изможденными работой, а можно — светлыми и вдохновенными. Вот что важно!
Безусловно, есть ряд художников, которые декларируют себя именно «православными». Но используют они этот термин или искренне так считают — вопрос неоднозначный. Давайте вспомним, как мы жили лет двадцать назад. Например, в Санкт-Петербурге на Охте был выставочный зал Союза художников СССР, и однажды там готовилась большая выставка, в которой участвовали довольно известные художники. В те времена экспозицию обязательно принимали высокопоставленные чиновники из отдела культуры обкома и горкома партии, и как только они заметили на одной из живописных работ изображение храма — выставку закрыли. Об этом много писали, об этой «выставке
№ 13», которая так никогда и не открылась… И вдруг все это разрешено! Сегодня никто тебе не запретит поехать в любой монастырь, и тебя там примут, ты можешь пожить, поговорить с людьми — и не запечатлеть это невозможно. И вот мы видим все новые и новые появляющиеся серии «православных фотографий».
Бывает, что такие фотографы оказываются просто неофитами, только что пришедшим к вере и в определенном смысле зацикленными на связанных с религией вопросах. Со временем это проходит, они начинают видеть мир уже своей душой и талантом без непременного позиционирования «Я православный — вот вам храм, я православный — вот вам священник…» В такой «православной подаче», в принципе, нет ничего особенного. Это для художника просто прием, на котором он решил поработать: допустим, фотографировать только храмы. Причины могут быть разными. Кто-то по наивности считает это единственно правильным и нужным, и остается надеяться, что дальнейшее творческое развитие у него пойдет вглубь и вширь. А для кого-то это всего лишь конъюнктура. Так, у нас на Невском проспекте стоят художники и продают иностранцам свои не всегда высокохудожественные картины с видами красивых петербургских соборов, это просто конъюнктура рынка, такой прием может использовать и так называемый православный фотограф, который и христианином при этом может не быть.
Как же тогда должны отбираться работы для выставки, организованной православным журналом? Уж точно не по критерию «есть ли купол на фото или нет», а по другим параметрам, созвучным общей позиции журнала. Сегодня есть много примеров в кино, в живописи, в фотографии, когда предлагаются агрессивные сюжеты, причем мастерски, великолепно сделанные. Но они абсолютно точно не несут за собой даже элементарного потенциала добра. Да, действительно, таков мир в какой-то своей части. Но журнал ведь не будет брать подобные работы, какими бы блистательными они ни были — у него совсем иной формат! Здесь важен нравственный посыл, стремление людей друг к другу, ведь «Фома» людей соединяет! Такова позиция журнала — дать на своих страницах людям возможность общаться, дискутировать, стремиться к взаимопониманию.
Аналогичный диалог может быть и в фотографии. Автор может быть верующим, неверующим, ищущим, сомневающимся, но принцип отбора снимков тот же, что и материалов для журнала. Он основан на том смысле и свете, который передает фотообразу художник. И еще очень важно — отделить непрофессиональное (например, лубочное) от высокохудожественного. И тут уже подключается оценка с позиции вкуса, взгляда, мировоззрения, таланта, способности увидеть.
В искусстве, по-моему, не должно быть прямолинейности. Смысл его — показать второй план этой видимой жизни и передать отношение автора к нему. Мне кажется, что у православного художника взгляд на мир должен быть намного шире и добрее. Это и включает в себя понятие соборности. И если говорить о терминологии, то стремление поставить «последнюю точку» в названии, обозначив выставку «православной» — явление исключительно сегодняшнего дня. И это пройдет.
Фото Мадины Астаховой
На заставке: Фотовыставка митрополита Рязанского Марка/kultura.mos.ru
