Я окончил Московский государственный институт международных отношений — и с тех пор чувствую на себе неподдельное давление со стороны общественности. Происходит следующее.
— Где ты теперь — с дипломом МГИМО — работаешь? — спрашивают.
— Пишу для православного журнала «Фома», — признаюсь я.
Коллекционировать реакцию собеседников на это признание — очень интересно. Один знакомый удивился:
— Когда ты успел стать таким… хм… религиозным?! — ему, видимо, хотелось сказать что-то едкое, но он сдержался.
Другой посочувствовал:
— В православном журнале? Ладно, старик, ничего страшного, все образуется…
Третий проявил проницательность:
— Православный журнал? Хорош прикалываться…
Четвертый пытать не стал. Спросил:
— Ты сейчас где трудишься?
— В православном журнале «Фома».
— Ну не хочешь — не говори…
Самой трогательной мне всегда казалась реакция разочарованности. Дескать, как же так: такое престижное образование — и такая непрестижная работа?
Но в ответ наступает уже моя очередь спрашивать:
— Так все-таки что для чего — человек для образования или образование для человека?
Собеседник с ответом затрудняется и замечает, что после МГИМО я выражаю мысли слишком туманно…
А на самом деле все очень просто. Общественное мнение таково, что раз уж закончил МГИМО — то теперь я непременно должен трудиться в «Газпроме», «Альфа-банке», программе «Время» на Первом канале, или на худой конец готовится к трехлетней командировке в посольство Франции или США… Как будто мой диплом — это некая самостоятельная величина, которой нужно соответствовать и ни в коем случае не заняться чем-то, что ниже планки ее престижности, — не дай Бог не продешевить.
Но почему я должен быть заложником собственного диплома? Разве не правильней, чтобы человек распоряжался дипломом, а не диплом диктовал, где человеку себя искать можно, а где — не по статусу? Все-таки образование для человека, а не человек для образования.
Весь вопрос в том, что мы понимаем под высшим образованием. Если только набор практических навыков по специальности, то на первый план и вправду выходит задача не продешевить при продаже этих навыков работодателю. И престижное образование тогда превращается в самую настоящую золотую клетку: за флажки престижа — ни шагу, иначе замучает пострадавшее самолюбие.
Но проблема снимается сама собой, когда высшее образование — это не о том, чтобы только натаскать себя на специальность, но и о том, чтобы обрести мировоззрение — то есть, разобраться для себя, где добро и зло, какие ценности и нормы определяют мои поступки и куда направлено мое духовно-интеллектуальное познание. И в этом случае, устраиваясь на любую работу, нет опасности продешевить, потому что мировоззрение вообще не подлежит продаже. Его достаточно иметь и выстраивать в соответствии с ним свою жизнь.
В этом плане работа в православном журнале, на мой взгляд, идеально гармонирует с дипломом о высшем образование. В МГИМО сформировалось мое мировоззрение как православного христианина. Внешним выражением его внутреннего содержания является то, чем я сейчас занимаюсь. Мне кажется, это нормально.
Помните, у барда Александра Дольского в одной песне есть такие строчки: «Чтобы судьбу, как задачку решить, мало постигнуть азы мирозданья. Есть еще образованье души, самое высшее образованье».
