Известно, что ждать и догонять - хуже нет. Просить и объяснять – тоже нелегкое занятие. Правда, если просишь не для себя – легче, но объяснять все равно придется, и объяснение будет не одно, а целых два…
Итак, мой друг Володя Ильин оказался однажды в далеком монастыре с торжественным и поэтичным названием Богородично-Рождественская девичья пустынь. Ильин – тот самый народный артист – не только по званию, но и по сути. Он снимался в фильмах «Рой», «Макаров», «Мусульманин», во всех своих сценариях я пишу на него роль, и не моя вина, что он не во всех снимается… Ныне популярна фраза: «Вера – дело интимное». Спорить с ней нельзя, но, может быть, вследствие своей популярности, она мне не очень нравится. Мне больше по душе слова, сказанные старцем Зосимой кому-то из Карамазовых: «Креста своего не постыжуся». Володя – православный не только по форме, этим сейчас никого не удивишь, но, опять же, по сути, а это, по моим наблюдениям, большая редкость. Это я все к тому, что мой друг оказался в монастыре не случайно… И вот, вернувшись оттуда со своей женой Зоей, в прошлом артисткой театра на Таганке, в знаменитой постановке «Мастер и Маргарита», сыгравшей Гелу, а ныне поющей в церковном хоре, Володя, наперебой с супругой, стал рассказывать мне об этом удивительном монастыре и его необыкновенных насельницах; о том, что помимо них, там живут еще шестьдесят с чем-то кошек, ослик Камилла – в память об «осляти»; и известная писательница Агата Кристи, посвятившая тому самому животному свой маленький рассказ, поминается там в молитвах с именем Агафья; и много другой, яркой и забавной информации.
Все это я слушал с интересом, но больше всего меня «грело» то, что меня там знают. И не просто знают – слышали фамилию, но читали мою прозу и смотрели мои фильмы. Творчество тоже занятие интимное, но по мотивациям своим просто устроенное. Конечная цель его – успех. А промежуточная – похвала. ( Что же касается денег, то там, где присутствует творчество, они всегда средство; становясь целью, деньги творчество уничтожают ). В Ильинском рассказе успехом не пахло, но похвала наличествовала, и похвала не рядовая, особенная: где-то под Медынью, в неведомой девичьей пустыни строгие монахини читали написанные мной строчки и смотрели смонтированные мною кадры, и им это нравилось, и они говорили обо мне, недостойном.
Потом случился телефонный разговор с настоятельницей обители матушкой Феофилой , и я услышал от нее слова, которых никогда от духовных лиц не слышал, но испытывал в них неизъяснимую потребность. Приятный и очень доброжелательный женский голос произнес: «Оставайтесь в православии свободным». В самом деле, сколько раз я наблюдал, да и сейчас наблюдаю: был человек – яркий, талантливый, интересный, а воцерковился и, куда что делось? Были мысли и чувства, а остались цитаты. Прекрасный писатель перестает писать; хороший режиссер снимает плохое кино; а блестящая актриса, хоть и продолжает играть, но делает это теперь с видимым отвращением к своей профессии. А ведь сказано: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными»… Или едешь в метро в воскресенье, народу немного, дышится легко, настроение у всех, если не праздничное, то воскресное, и в друг видишь в углу, одетую в серое, фигуру с недоверчиво-испуганным взглядом и сразу ясно – наш, православный… А как же: «Радуйтесь и паки реку: радуйтесь»?
В том же телефонном разговоре матушка Феофила пригласила меня в гости и, спустя какое-то время, я своими глазами увидел красивейшую ту обитель, и шестьдесят с чем-то кошек, и гладил ослика Камиллу, надо сказать, изрядно раскормленную.
И общался с православными монахинями – красивыми, умными и, не побоюсь этого слова, свободными. Мы с Ильиным сидели за обильным столом, ели блины (была масленица) и сердечно общались с матушкой Феофилой и матушкой Серафимой. Православный мир еще тесней обычного: выяснилось, что у нас с настоятельницей много общих знакомых и, более того, одна общая «альма-матер» или, как я его про себя называю, «альма-мачеха» – журфак МГУ… Мы не только вспоминали и мирно беседовали, но и горячо спорили: о Гоголе, патриархе Сергии и фильме «Женитьба Бальзаминова»… Блины были вкусные, и домашнего соления селедочка тоже, но вкус тот из памяти стерся, а сладость общения останется в моем сердце навсегда… Таково первое объяснение, перехожу ко второму…
Заболела теща… Звучит забавно, и я специально так, как в анекдоте, написал… Но нет здесь анекдота, а есть жизнь. Я сидел в глухой рязанской деревне, работал; жена с подругой полетела в Тунис отдохнуть, а теща отправилась в Италию подлечиться. Весна - цветение чужих растений – аллергическая реакция – спазм – остановка дыхания – аппарат искусственного дыхания, состояние, когда человек находится между небом и землей. Два слова о моей теще. Точнее одно четверостишье:
С тех пор прошло немало лет,
Хоть этих лет в помине нет,
Но все же есть еще Россия,
И ты, Полина, всех красивей.
Это написал прекрасный русский поэт Наум Коржавин. В самом деле, с тех пор прошло немало лет, но есть моя прекрасная страна и, горделивая в своей красоте, моя теща. В этом рассказе хочется прикрыться иронией, слово «теща» тому подмогой, но, по правде сказать, не получается. Речь шла о жизни и о том, что жизни противостоит… И вряд ли апостол Петр иронизировал, когда просил Спасителя исцелить от горячки свою тещу… Нужно было, чтобы больная сделала самостоятельный вдох, но она его не делала… И врачи католики сказали одно слово: «Молитесь».
И мы, православные, молились: жена в исламской Африке, я – в рязанской глуши. День, второй, третий. Видно, не помогали наши молитвы, не доходили… Заказал молебны в двух деревенских церквах, попросил всех знакомых православных помолиться о здравии болящей Пелагеи… Четвертый, пятый, шестой день – все по прежнему.
Я не знал, как еще молиться, и мне было некого больше об этом просить, как вдруг вспомнил о монастыре, где меня знают. Позвонил Ильиным узнать телефон..
- Но у них такое горе, они сгорели, - сказала Зоя.
- Как сгорели?!
- Жилой корпус. Все живы, только три кошки…
Я вспомнил уютный жилой корпус с российским триколором на фронтоне, в котором мы с Ильиным сидели за столом и ночевали в келье; рассказы матушки Феофилы и матушки Серафимы о том, как они его строили, какими усилиями и как в самый последний отчаянный момент появлялись благотворители; вспомнил и кошек, которых матушки очень любили и, сказать по правде, колебался, прежде чем позвонить. Но позвонил и не узнал голос матушки Феофилы. Он постарел от горя.
- В старину в таких случаях говорили: «Господь посетил», - напомнил я деланно-оптимистично.
- Да я все это знаю и умом понимаю, да сердце не слушается, - неожиданно доверительно и горько сказала настоятельница.
И не став больше ее успокаивать, я рассказал о теще.. И реакция монахини меня поразила. Это была реакция солдата, по первому зову встающего на защиту Родины, бросающегося в огонь пожарного, спасателя, всегда готового спасать. Матушка Феофила сделалась вдруг предельно собранной и проговорила:
- Валер, мы сейчас же пойдем в храм и будем молиться.
А потом там, в Италии аппарат отключили, и теща вздохнула и задышала. А потом встала на ноги и, окрепнув, вернулась в Россию, и мы уже сидели в ее доме и пили чай. Все, как говорится, слава Богу…
Таковы два моих объяснения. А теперь просьба – помочь монахиням Богородично-Рождественской девичьей пустыни в строительстве нового жилого корпуса, если у кого такая возможность имеется.
Расчетный счет: 40703810622200100092 в Дзержинском отделении № 5607 города Кондрово, получатель ИНН 4004008713 Богородично-Рождественская девичья пустынь
Банк получателя: Калужское ОСБ № 8608 город Калуга, БИК 042908612
Кор.счет 30101810100000000612
