Один чиновник был очень доволен собой и жизнью. Он занимал пост главы налоговой полиции, как мы бы сейчас сказали. Город и храм отстраивались заново, налоги в связи с этим увеличились, и деловитый начальник, конечно, не упустил такого удачного случая и себе отстроить хоромы. Да и мало ли какие еще нужды у чиновников. Такой порядок считался тогда нормальным.
Безбожником этот человек не был. Он ничем не выделялся из народа, который его окружал, и так же ходил каждое воскресенье к обедне. Возможно, правда, больше по обычаю, чем по пламенной вере.
Однажды Великим постом, когда он стоял в наполненной людьми церкви, его слух вдруг зацепили слова: «Серебро твое стало изгарью, вино твое испорчено водою; князья твои — законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них».
«Серебро твое стало изгарью, — звенело в голове, — князья твои — сообщники воров! Вор ты, Никита, вор. Любишь подарки, вдов и сирот не защищаешь, Никита…»
Весь вечер не знал чиновник, куда деться от голоса совести, в какую щель залезть и чем себя занять. Ночь настала. Не спится. Вертится в мягкой постели Никита…
«Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих…»
Перелег на правый бок…
«Перестаньте делать зло, научитесь делать добро…»
Налево лег…
«Ищите правды…»
Зарылся в подушку…
«Спасайте угнетенного… Спасал ты, Никита, угнетенного? Сироту защищал? Вступался за вдову? Или это от тебя и от жадности твоей надо спасать и богатого, и бедного?»
Да что же это такое! Хоть не спи! Встал Никита, по комнате прошелся. Туда-сюда. А сам весь холодный, по телу дрожь мелкая.
«Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли. Блага земли… блага земли… Если послушаетесь… Если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас».
До рассвета промаялся бедняга. А наутро — новый день, новая жизнь. Хотелось Никите забыть ночь, забыть Исаию… И чего это уже сто раз слышанные слова вдруг так врезались в сердце?
Этим же днем надеялся он развеяться за столом с вином и с друзьями. Чиновник уже ожидал их, как вдруг из кухни с криками прибежала его перепуганная насмерть жена. Никита последовал за ней и с ужасом увидел то же, что и она: в котле, где должно было вариться мясо для гостей, пенилась и бурлила кровь, а на поверхность то и дело всплывали то человеческая рука, то глаза, то ступни. Ошарашенный хозяин опознавал по этим кускам тех, кого он когда-то обобрал и обидел.
Никита выскочил из дома.
«Господи! Согрешил я! Наставь меня теперь на путь Твой!»
Бежал Никита прочь из дому, прочь от старой жизни…
«Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю», — продолжала совесть повторять вчерашние слова Исаии.
Остановился Никита у игумена местного монастыря. Здесь бывший вор начал до того строгую и праведную жизнь, что сподобился дара чудотворения и окончил свою жизнь мучеником.
А все началось однажды Великим постом с услышанных сердцем, а не только ушами, слов: «Омойтесь, очиститесь…»
