«Россия страна казенная» — как часто по самым разным поводам мы слышим эту цитату Чехова и с грустью соглашаемся. И в то же время соглашаемся с фельдмаршалом Минихом, еще во времена императрицы Анны Иоанновны констатировавшим: «Русское государство имеет то преимущество перед всеми остальными, что оно управляется непосредственно Самим Господом Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно вообще существует». Житие святителя Иннокентия Иркутского — наглядное подтверждение обоих этих утверждений.
Карьерный взлет
А как удачно все начиналось! Мальчик Ваня из шляхетского рода Кульчицких с Черниговщины поступил в Киево-Могилянскую коллегию, учился там у митрополита Стефана (Яворского), будущего президента учрежденной Петром I после упразднения патриаршества Духовной коллегии, сразу же переименованной в Святейший Синод, и сменившего его потом на этом посту архиепископа Феофана (Прокоповича). К концу курса он принял монашество с именем Иннокентий и был персонально затребован в Москву на должность учителя и префекта в Славяно-греко-латинскую академию, а оттуда — в Санкт-Петербург, где в ту пору только основали Александро-Невский монастырь, будущую лавру. Там молодой образованный монах обратил на себя внимание императора, который решил отправить его… в Пекин — открывать там Русскую православную духовную миссию. И в 1721 году иеромонаха Иннокентия рукоположили во епископа и в сопровождении двух иеромонахов, иеродиакона, пяти певчих и трех служителей проводили в неведомую страну.
Без малого год добирались они до Иркутска. Оттуда двинулись за Байкал и остановились в пограничном с Китаем Селенгинске, и там три года ждали сначала разрешения на въезд в Китай, а получив отказ, — дальнейших распоряжений Синода. Денег не было совсем. Чтобы не умереть с голоду, миссионеры ловили рыбу и нанималась на работы к местным хозяевам. Свое поношенное платье владыка Иннокентий чинил себе сам. А утешение находил в молитвах и богослужениях, которые совершал в старом селенгинском соборе.
Миссия невыполнима?
Со временем миссию кое-как пристроили на даче Троицкого Селенгинского монастыря. А чтобы не есть даром монастырский хлеб, епископ Иннокентий и его диакон писали для храма иконы.
Зато вынужденное это «сидение» в Селенгинске оказалось весьма важным для проповеди среди местных монгольских племен. Используя свое архиерейское право рукополагать в священный сан, святитель Иннокентий восполнял недостаток духовенства за Байкалом и избавлял будущих священников от далекой поездки для принятия сана в столицу Сибири — Тобольск.
Лишь в марте 1725 года получил владыка повеление переселиться в иркутский Вознесенский монастырь и оставаться там впредь до новых предписаний. И туда к нему в поисках духовного утешения потянулись люди, особенно инородцы.
«В начале было Слово…»
Наконец из Петербурга пришло высочайшее повеление: быть ему самостоятельным епископом Иркутским и Нерчинским. Этим решением была образована новая Иркутская кафедра. Но жить по-прежнему было не на что: консистория отказалась платить ему жалование на том основании, что назначено оно было якобы для проживания в Китае, а не в Иркутске. Только в 1828 году епископу выделили наконец дом в городе.
Но несмотря на все трудности, миссию свою — проповедь Слова Божия среди язычников — владыка Иннокентий выполнял так успешно, что они крестились не только семьями, но и целыми стойбищами. Из новокрещеных бурят даже образовалось целое поселение — Ясачное.
При нем почти полностью закончилось строительство кафедрального Богоявленского собора. При Вознесенском монастыре еще раньше была устроена монгольская школа, а святитель Иннокентий открыл еще славяно-русскую школу для всех сословий.
Жалует царь, да не жалует псарь
А вот жалованья при жизни он так и не дождался: решение о начислении ему содержания и удовлетворении некоторых его нужд пришло тогда, когда он уже ни в чем земном не нуждался — 27 ноября 1731 года владыка Иннокентий скончался.
И как только об этом доложили вице-губернатору Жолобову, он тут же отобрал и все имущество владыки, и даже часть монастырского, лишив братию не только возможности похоронить владыку, но даже литургию совершать — за неимением вина. И только после настойчивых просьб выделил на погребение святителя триста рублей, запретив при этом впредь к нему обращаться.
Впрочем, кончилось это все для чиновника плачевно — по приговору уголовного суда в Петербурге ему отрубили голову.
«Сибирская мумия»
А через 33 года после кончины святителя Иннокентия были обретены его мощи. В 1804 году по решению Синода их торжественно, при великом стечении народа, крестным ходом перенесли в соборную Вознесенскую церковь, и в память об этом вИркутске до 1920 года ежегодно совершался крестный ход.
В 1920-м в Вознесенской обители начались аресты, а в 1921-м мощи святителя Иннокентия вскрыли для «медицинского освидетельствования», увезли в Москву и выставили в музее Народного комиссариата здравоохранения с табличкой «Сибирская мумия».
После закрытия выставки более 70 лет о местонахождении святыни достоверных сведений не было. Обнаружили ее только в 1990 году— в одном из подсобных помещений ярославской церкви Николы Надеина и сначала перенесли в ярославский Толгский монастырь, а оттуда поездом доставили в Иркутск.
А в 2005 году, когда праздновалось 200-летие обретения мощей Иннокентия Иркутского, в епархии возродилось братство его имени, которое в 1901–1920 годах издавало и распространяло духовную литературу, организовывало библиотеки, проводило беседы и чтения, а его благотворительный отдел содержал на свои средства богадельню для престарелых и бездомных и детскую бесплатную столовую, а в годы Первой мировой войны помогал беженцам.
