
Приблизительное время чтения: 9 мин.
«Поставить Христа во главе упырей, уголовников и убийц? Да он сошёл с ума! Предатель! Руки ему больше не подам!» — примерно такой была реакция многих современников Александра Блока на финал поэмы «Двенадцать».
Его не поняли ни правые, ни левые, приняли поэму лишь несколько человек из его круга. Ахматова отказалась выступать на вечере, где предполагалось чтение «Двенадцати». Бунин высказался очень категоричными словами. Гумилёв считал, что Блок своим сочинением повторно распял Христа. Всё это были люди из близкого окружения, и Блока такое восприятие не могло не ранить, это была его глубокая личная драма. При этом он не мог отказаться от того, что написал.

Сам Блок никаких комментариев к финалу поэмы прямо не давал. Возможно, и он не понимал, почему последняя строка именно такая. Об этом отчасти свидетельствует его личная запись от 18 февраля 1918 года: «Что Христос идет перед ними — несомненно. Дело не в том, “достойны ли они Его”, а страшно то, что опять Он с ними, и другого пока нет, а надо Другого — ?» С ними — то есть с двенадцатью красногвардейцами, которые патрулируют революционный Петроград, убивают Катьку, грабят «етажи» и готовятся палить по «избяной» и «толстозадой» Руси. А кто такой «Другой» — можно лишь догадываться.
Есть писатели, которые знали, что имели в виду, и подробно объясняли свой замысел — редкие счастливые случаи в литературе, когда корректно ставить вопрос: «Что хотел сказать автор?» Это, например, Достоевский (хотя и не всегда). Есть авторы, которые знали, что хотели сказать, но ничего сверх не объяснили: «еже писах, писах», — повторяет известные слова Ахматова в пояснении к «Поэме без героя». Есть авторы, которые сказали не то, что хотели, вполне возможно, в их числе Маяковский в некоторых послереволюционных стихах. А есть те, которые сами не поняли до конца, что написали, и признавались в этом, но чувствовали художественную правду своего текста исходя из собственного мироощущения. Это Блок в «Двенадцати».
Всё, что мы можем сделать сейчас для понимания поэмы, это попытаться то самое мироощущение Блока почувствовать, реконструировать. Благо материал для этого имеется. Блок был не только поэтом, но и публицистом, и у него есть очень любопытные статьи. Обычно вспоминают текст «Интеллигенция и революция», но есть другая и, на мой взгляд, гораздо более масштабная статья — «Крушение гуманизма». Она датируется апрелем 1919 года. В ней Блок рассуждает о важнейшем для него понятии, без которого к поэме «Двенадцать» просто не подобрать ключей. Это понятие — дух музыки.

Статья начинается с попытки охарактеризовать, что же такое гуманизм как явление культуры:
«Понятием гуманизм привыкли мы обозначать прежде всего то мощное движение, которое на исходе Средних веков охватило сначала Италию, а потом и всю Европу и лозунгом которого был человек — свободная человеческая личность. Таким образом, основной и изначальный признак гуманизма — индивидуализм.
Четыре столетия подряд — с половины XIV до половины XVIII века — образованное общество средней Европы развивалось под знаком этого движения; в его потоке наука была неразрывно связана с искусством, и человек был верен духу музыки. Этим духом были проникнуты как великие научные открытия и политические течения, так и отдельные личности того времени».
Блок подчёркивает взаимосвязь науки, искусства и даже политики в эпоху гуманизма (по сути — Возрождения и Просвещения). Далее он приводит имена людей, которые были способны органично вместить в себя все перечисленные сферы и были, в терминологии автора, проникнуты духом музыки: Петрарка, Боккаччо, Пико де ла Мирандола, Эразм Роттердамский, Ульрих фон Гуттен, Томас Мор и другие. Последние в этом списке Блока — Гёте и Шиллер. Что же отличало этих людей?
«…Личность была главным двигателем европейской культуры», — пишет Блок и поясняет: именно отдельные личности (например, те, что перечислены им) создавали независимую науку, светскую философию, литературу, искусство и целые школы. Однако затем «на арене европейской истории появилась новая движущая сила — не личность, а масса». Отправной точкой в формировании «массы» как движущей силы Блок называет эпоху Реформации, а одним из пиков проявления масс на исторической арене — Великую французскую революцию. Почему? Следуя его логике, дело в том, что с конца XVIII века мировоззренческая картина образованного человека начинает распадаться. Она была цельной — и постепенно становится раздробленной. В силу самых разных причин, от научно-технического прогресса до развития буржуазных идей, сам человек становится тревожным, общество — разрозненным. Как следствие, человек, каким бы великим художником он ни был, более не в состоянии задавать вектор движения для целой культуры. Эту роль постепенно забирают себе массы. Именно они становятся носителями духа музыки. Что же это за дух?

С точки зрения Блока, «есть как бы два времени, два пространства; одно — историческое, календарное, другое — исчислимое, музыкальное». Первое — это наше обычное горизонтальное время и измерение, линейное. В нем за пятницей следует суббота, за ней — воскресенье и так далее на протяжении месяцев, лет и веков. А музыкальное время — оно, условно говоря, вертикальное. Это как прорыв вечности в привычное нам пространство. Похоже, дух музыки для Блока родом именно из вечности, у него Божественная природа. Чтобы жить в этом музыкальном времени, человеку необходимо внутреннее равновесие физического и духовного: «Нам нужно для этого прежде всего устроенное тело и устроенный дух, так как мировую музыку можно услышать только всем телом и всем духом вместе. Утрата равновесия телесного и духовного неминуемо лишает нас музыкального слуха, лишает нас способности выходить из календарного времени, из ничего не говорящего о мире мелькания исторических дней и годов, — в то, другое, исчислимое время», — пишет Блок. А утрата равновесия произошла.
По сути, Блок описывает черты духовного кризиса, хотя терминологии такой не использует. И примечательно, что делает он это в 1919 году. ХХ век едва начался, но уже вместил в себя самую страшную из войн, когда-либо пережитых человечеством, а в России еще и три революции, конец монархии и гибель империи. Кризис, начавшийся, по Блоку, в конце XVIII столетия, лишь углубился к рубежу XIX–XX веков. В меньшей степени он затронул Россию, но парадоксальным образом по нам его последствия ударили максимально мощно.
Блок размышляет, например, о раздробленности человеческого сознания — это похоже на правду. Что происходило в культуре в это время? Вот наука. Развитие ее идет такими темпами, что один человек уже не может на общих основаниях быть специалистом в анатомии, скажем, скульптуре и механике (как Леонардо) или иметь равно блестящие представления об истории — и притом о музыке и живописи (как Шиллер). Отрасли знаний со временем всё более сегментируются, внутри каждого сегмента появляются свои крупные специалисты, которые блестяще знают свою дисциплину — и при этом уже плохо ориентируются в соседней. Объять своим умом все сферы науки и искусства одному человеку становится не под силу.
Вот промышленность. Генри Форд изобретает конвейер, и человек становится всего лишь винтиком в системе, перестает быть творцом внутри своего ремесла. Если раньше, например, каретных дел мастер брал заказ — он проходил своими руками все этапы производства, от обточки древесины до насадки колес. Пусть ему и помогал в этом штат подмастерьев, и тем не менее удовлетворение от проделанной работы ремесленник получал во всей полноте. Но и это постепенно ушло в прошлое. Темпы производства растут, а осмысленности в труде становится меньше. Чем занимался человек на конвейере весь день, неделю, месяц? Да, забивал гвозди, это важно. Но он не увидел результата своего труда ни за день, ни за год. Он перестал быть творцом, и это для мироощущения куда важнее.

Вот представления человека о себе. Он знает, о чем думает, какое решение принимает, почему и как себя ведет. Однако Зигмунд Фрейд убедительно объясняет, что существует бессознательное, которое на самом деле и рулит нашей жизнью! Потребуется время, чтобы его идеи были критически осмыслены. Но в начале ХХ века выслушивали их с открытым ртом. Получалось, человек сам себе не хозяин, — и это еще один удар.
В области религиозного знания — вообще глубочайший кризис. Ницше сказал, что Бог умер, и ему поверили. Разными путями в культуре будут пытаться восстановить ту связь, которая была у человека с Творцом, и Бога будут искать, и плакать порой от боли, полагая, что Его в мире нет. Ни о какой цельной картине мира с такой дырой внутри не может идти и речи…
Есть множество самых разных иллюстраций кризиса, к которому западная культура пришла к началу ХХ века. Корни, возможно, и в Реформации, а возможно, и гораздо глубже. Однако Блок прав — образованный человек стал иным, тревожным. И размышляя в категориях Блока, носителем духа музыки такой человек быть уже не мог. Однако дух музыки — это константа мира. Он как влага в атмосфере — есть всегда, лишь формы присутствия меняются. И как облака переходят в дождь, а дождь впитывается в землю, так и дух музыки перемещается — из индивидуальностей в массы.
Вот часть этой массы и шагает по революционному Петрограду в поэме «Двенадцать». В них, по логике Блока, и есть дух музыки. И автор на момент создания поэмы видит перед ними Христа. Это не значит, что красногвардейцы следуют за Христом, а Христос, соответственно, вождь революции. Это значит лишь то, что по логике Блока именно эти двенадцать наиболее восприимчивы к духу музыки, творческому потоку, из которого произойдет новая культура, на смену рухнувшему гуманизму. Может быть, Блок в чем-то и прав… Ведь творчество — дар от Бога, и говорим же мы сегодня об архитектуре, кинематографе, литературе советского периода как о серьезном явлении культуры. Однако безумно жаль, что самому Блоку и таким, как он, в этом новом мире места не нашлось.
Лично по моим ощущениям, во главе двенадцати тогда всё же шел другой, а Блок ошибся, подчиняя свою оптику конструкциям в собственной голове. Вполне возможно, он спутал разные понятия — Промысл Божий и вождя революции. Да, он задолго до октября 1917 года предчувствовал, что надвигается катастрофа, он пророчествовал о ней. Посмотрите, например, его стихи «Всё ли спокойно в народе?» — и дату, когда они были написаны. Блок воспринимал революцию как неизбежность, предвидел ее колоссальный масштаб. Возможно, он пытался примирить себя с этой неизбежностью, внутренне найти ей какое-то обоснование, объяснение, и кончил тем, что увидел в ней Промысл.
В церковной традиции часто обращают внимание на то, как важно различать Промысл и попущение. Бог революцию попустил. Но Он ее не возглавлял! Христос вообще не может быть средством достижения какой-либо цели, просто потому, что Сам Он — цель. Он не может быть проводником или вождем к светлому будущему, потому что Сам Он — Путь, Истина и Жизнь. Это не значит, что Христа не было с нами в трагедии 1917 и последующих годов. Христос и там тоже был. В этом великий парадокс, который трудно бывает понять и принять: Христос не только с теми, кто любит Его, но и с теми, кто Его распинает, и этим последним достаточно лишь захотеть в ответ быть с Ним, как Лонгин Сотник захотел. Но всё это не значит, что Христос возглавляет красногвардейцев, распинающих Его. В этом, на мой взгляд, главная подмена, произошедшая в сознании Блока. Однако он видел и чувствовал так и очень честно написал об этом в «Двенадцати». И сейчас мы можем лишь пытаться максимально полно понять его мироощущение.
Понравилось узнавать про скрытые смыслы шедевров русской классики? «Фома» подготовил целый курс лекций преподавателя МГИМО Аллы Митрофановой «Самые загадочные произведения русской литературы: перечитать, понять, полюбить». В этот курс мы выбрали не всю школьную программу, а только самые яркие, таинственные произведения. Да, за сотню и больше лет существования эти книги интерпретировали по-разному. И казалось бы, сколько можно? И вообще какое отношение эти тексты имеют к нам? Прямое. И как раз об этом наш курс. Курс стартует 14 сентября. Записаться можно уже сейчас:
Я полагаю, что всё проще. "Впереди Иисус Христос" - это значит, что все пути земные, какими бы тяжкими и запутанными они не были или казались, в конечном итоге всё равно приводят к Богу. И разве история послереволюционной России (СССР) это не подтверждает? От безбожия и разрушения храмов разве не приходим мы теперь к покаянию и общенародному возрождению Православной веры?..
Доброго всем! Поэты и писатели пишут от невозможности держать это в себе, от невозможности обойти Истину. Все Бога видят под разным углом, но Он есть и в аду, только не всем виден. Блок то увидел Христа, еще не понимая до конца, каков Он в той ситуации. Поэтому не прошел мимо и задал Ему такой искусный вопрос поэмой. Нам бы поучиться замечать Бога, а то и не узнаем, когда уже пора будет каждому.
Все зависит от того, что человек понимает в происходящем, что в нем видит. С Апостолами тоже. Кем они были окружая Исуса - общиной или связкой, коммуной или фашиной. Кто что видит. И опираясь на свое видение с полной верой этого добивается. А в прошлом веке видели столкновение этих точек зрения. Это не зависит от конфессии. Это зависит от понимания самого главного в жизни. И что важно. Исус не возглавляет шествие в поэме. Исус идет в своем направлении, своей цели, к Богу Человеколюбивому. А за ним уже выстраиваются его последователи. И одни ради Него фашиной, а другие - коммуной. А есть еще третьи для которых имеет значение форма обрядов, традиция церкви. Но ведь из истории известно четко, что Исуса окружала коммуна. История подтвердила эту истину
Когда изучали Блока в школе, то я поэму "Двенадцать" поняла так: в хаосе гражданской войны явился Христос, но его опять не узнали и повели на расстрел. Вот эти двенадцать красноармейцев готовы убить Христа.
Революцию сделали не большевики, а дворяне, они скинули царя. Они впоследствии убивали красных. Мужик - темен, зол и свиреп. Но его веками угнетали настоящие революционеры. Мужик просто забрал у хозяев то, что они сломали и бросили в феврале. Все невзгоды крепостного права - на мужике, все невзгоды после отмены рабства - нан мужике, все невзгоды послереволюционной жизни на мужике. А Господь с теми, кто страдает. А хозяевам, потерявшим своих рабов, Христос попустил либо помереть на поле боя, либо в ГУЛАГе, лио на чужбине. И в этом великая справедливость.
Христос и двенадцать Апостолов. С этим Советы прожили от начала до конца - с верой в праведность революции и строительства коммунизма. Хорошее дерево не дает худых плодов, а худое - хороших. По этой истине определенно комммунисты - хорошие. Все злобы дладцатого века были ими одолены. А это Христовые дела. И христиане были за одно с ленинской партией, в лице обновленцев. История на пике своих событий задает очень сложные задачи и далеко не все могут их разрешить. Ни царь, ни империя не смогли увидеть зло буржуазности, доходящее до фашизации общества. А русская душа это почувствовала и увидела избавителей в большевиках. И не ошиблась. Разве не убедились в правильности советского отношения к вольным предпринимателям в девяностые и разве не нашли Спасителя в работнике КГБ - организации-наследнице НКВД - щите справедливости и безопасности общества, в самые тяжелые времена в истории человечества. Только им оказались под силу дела Христовы, плодами которых мы сейчас наслаждаемся в относительно мирное и справедливое время. Провидец Блок писал об этом
Революция -- это многоходовый процесс, длительный. "Скинули" царя одни; идут по Петрограду в поэме Блока уже совсем другие.
Всё просто. Христос был революционером в своё время. А начало 20 века в России породило новых 12 апостолов и обновлённого Христа нового времени.
Также не забываем, что царизм ( монархия) пал как таковой практически во всех странах (оставшиеся монархии - это просто дорогой тряпичный театр для туристов) . А во времена Христа как раз было время Цезарей.
Вывод-Блок был прав. Всё что происходит в стране- это все по замыслу, который мы поймём, когда закончится жизненный путь.
Послушал я всех вас, и процитировал Аркадия Райкина: "Ну и дураки же вы все"
Вот взять к примеру Апостолов. Ведь кто это были? Вы скажите простые люди, рыбаки. Да! Но был и среди них взыматель налогов, который и дубинку, и кулаки использовал, когда налоги на отдавали, и был среди них и убийца, многих отправивший на пытки и смерть, да и все они были предателями, много раз предававших Христа. Но ведь мы их не осуждаем, а наоборот поклоняемся, ведь они покаялись, а главное они принесли нам Святое Благовествование Господа нашего Иисуса Христа!
А некоторые обвиняют А. Блока и его героя матроса, случайно убившего свою любовь Катьку.
И вспомнила что было с шелудивым голодным псом Россией перед и во время первой мировой войне. Повсеместное практически неворие, увлечения оккультизмом, бедные солдаты голодают в окопах, а все кто мог, наживались на этом. Вот Господь Иисус Христос и пошел впереди двенадцати...
Храни нас всех Господь Бог!
Если мы безошибочность поэтов возведём в догмат, то надо срочно переписывать историю Сальери. Он Моцарта вообще-то не травил. Но поэт настаивает, а он всегда прав...
В чём согласен: вынос в заголовок мнения поэтов современников и друзей Блока (среди которых были люди не меньшего таланта и масштаба) может быть понят неправильно. Хотя многие именно так и считали. Тут спорный заголовок. Советую всё же обратиться к тексту статьи.