Социально-экономическая эксплуатация, то есть ситуация, когда одни люди используют других для личного обогащения или удовлетворения своих потребностей, не ограничивается периодом рабовладения, но проходит через всю мировую историю. Существует она и в наши дни. Даже в социалистических обществах, чей базовый принцип «от каждого по способностям, каждому по труду» он остается недостижимой целью. Поэтому не только рабовладельческий строй, но и другие общественно-экономические формации далеки от нравственного идеала.
Безусловно, отношение к рабам в классическом античном обществе не было гуманным. С началом римских завоеваний, когда невольничьи рынки переполнились живым товаром, ценность рабов девальвировалась и к ним стали относиться как просто к одушевленным предметам. Их эксплуатация усиливается, а положение ухудшается. Показательна в этом смысле рекомендация известного римского государственного деятеля Катона Старшего. В трактате «О земледелии» он советует избавляться от старых и больных рабов, чтобы не кормить их даром. Не менее цинично рассуждал писатель I в. до н. э. Марк Теренций Варрон, который сравнивал рабов с домашним скотом и вещами и говорил, что средства, которыми возделывают поля, делятся на «орудия говорящие, орудия полуговорящие и орудия немые. К говорящим относятся рабы, к полуговорящим — волы, к немым — телеги».
Рабовладельческий строй аморален? — Да. Но разве в современной капиталистической модели, где все направлено исключительно на получение прибыли, к наемным работникам относятся с большей любовью и почтительностью? — Нет. По большому счету и здесь человек рассматривается исключительно с точки зрения его экономической пользы.
Евангельская весть, которую принес на землю Иисус Христос, и которая получила свое дальнейшее раскрытие в апостольских посланиях, составивших впоследствии корпус книг Нового Завета, говорит вовсе не о социальной справедливости. Она вообще о другом. Ее суть прекрасно выражена в призыве Иоанна Крестителя, который потом звучит и в словах Иисуса Христа: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3:2, 4:17). Новозаветное благовестие направлено на то, чтобы изменить ум и сердце человека, ведь покаяние (греч. метанойя — изменение ума) в своем первоначальном экзистенциальном смысле — это глубокое и кардинальное изменение в жизни человека, которое поворачивает его к Богу, вводит его в пространство Царства Небесного.
Для этого изменения совсем не важны профессия, социальный статус, пол, национальность и уровень образования. Важно только одно — вера в Бога и желание жить по этой вере. Апостол Павел замечательно выразил эту мысль: все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3:26-28). Он же, размышляя о том, как должен вести себя раб, ставший христианином, пишет: рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся (1 Кор. 7:21). Под «лучшим» апостол имеет в виду духовную пользу и предоставляет человеку самому решать, какое состояние — рабство или свобода — лучше для его спасения.
«Рабство в древнем мире было широко распространено. Св. Павел не перестраивал гражданский быт, а изменял людские нравы, — пишет святитель Феофан Затворник в своем толковании к Посланию апостола Павла к Ефесянам. — И потому он берет гражданские порядки, как они есть, и влагает в них новый дух жизни. Внешнее он оставляет, как оно установилось, а обращается к внутреннему, и ему дает новый строй. Преобразование внешнего шло изнутри, как следствие свободного развития духовной жизни. Переделай внутреннее, и внешнее, если оно нелепо, само собою отпадет».
Социальная справедливость как в эпоху апостола Павла, так и в наше время становится естественным следствием духовного преображения человека. Среди рабовладельцев, принявших в христианство, были случаи, когда господа давали своим рабам вольную или начинали заботиться о них как о членах семьи. Полное равенство, основанное на любви, царило в раннехристианских общинах, где имущество было общее, все жили как одна большая семья, а язычники, как описывал это апологет II-го века Тертуллиан, глядя на христиан, говорили: «Посмотрите, как они любят друг друга». Изменив себя, христиане привносили изменения и в окружавший их мир, делая его лучше и добрее. В конечном итоге, те представления о достоинстве человека, которые были заложены в новозаветном откровении, послужили преодолению рабства как социального явления.
