«Незачем тратить такие огромные деньги на строительство нового храма, когда у нас, например, тюрем не хватает», — было время, когда можно было услышать вот такие возражения против восстановления храма Христа Спасителя. Патриарх Алексий II однажды остроумно заметил, что, если будут больше строить храмы, может быть, со временем отпадет необходимость строить тюрьмы.
А еще многие опасались, что храм будет стоять полупустой. Дескать, и в небольших московских церквях молящихся мало, а в таком огромном храме и вовсе будет безлюдно. Однако время все расставило по своим местам: сегодня поток людей в наш храм такой, что на крупные церковные праздники мы даже вынуждены печатать пригласительные билеты. И совершенно не потому, что — как утверждается в расхожем мифе — в Храм Христа Спасителя пускают только высокопоставленных персон, а для простых верующих он закрыт. Те, кто приходят сюда каждую неделю на Литургию, знают, что это не так. Просто поток верующих на праздничные патриаршие службы стал настолько велик, что для собственной безопасности людей приходится ограничивать вход. Храм, рассчитанный на несколько тысяч человек, на Пасху и Рождество не может вместить всех желающих, и людям надо дать возможность молиться, а не бороться с давкой. Поэтому мы печатаем пригласительные — и раздаем нашим прихожанам. Часть билетов поступает на московские приходы, если их настоятели об этом просят, также приглашения расходятся по различным церковным структурам и социальным учреждениям. Мы приглашаем детей из детских домов или детей-инвалидов. Они очень радуются и с удовольствием приезжают на службу, исповедуются и причащаются. Но такие особые меры, как печать пригласительных билетов, мы принимаем только дважды в году! В остальном наш храм — это обычный православный приход. У нас совершаются все церковные Таинства: венчание, крещение, исповедь и причастие. Как и в любом храме, у нас отпевают усопших, подчеркну — всех, чьи близкие этого пожелают.
Есть у нас, естественно, и своя община. Ее ядро — около 200 человек. Многие ходят в храм еще с того времени, когда он только строился. Как любой приход, мы ведем и социальную деятельность. Начинали с переписки с заключенными, посылали в колонии одежду и туалетные принадлежности, Новый Завет и простую для восприятия просветительскую литературу, передавали утварь, богослужебные книги, священнические облачения для открывавшихся там церквей. Постепенно наше служение расширилось. Мы наладили связь с одним из военно-морских госпиталей и с госпиталем им. Н. Бурденко. Опекаем несколько детских домов. В Детскую республиканскую больницу мы привозим лекарства, которые родителям больных детей пришлось бы иначе покупать за свой счет, потому что они не входят в список утвержденных Минздравом препаратов.
Поскольку храм Христа Спасителя — памятник воинам-освободителям, у нас традиционные тесные связи и с Вооруженными силами. Курсанты военно-дирижерского факультета при Московской консерватории во время присяги проходят торжественным маршем перед храмом, а на молебне поет военный хор, с которым специально перед этим занимается наш регент.
Еще у нас проходят практику московские священники, и это для нас очень большая честь. Ведь в Москве всего четыре храма, где священнослужители принимают «боевое крещение»: Богоявленский кафедральный собор, храм Большого Вознесения у Никитских ворот, церковь Мартина Исповедника, и наш храм.
Храм Христа Спасителя — место особое. Ведь практически каждый в нашей стране о нем что-то слышал. К нему приковано внимание не только Москвы и всей России, но и всех Поместных Православных Церквей. Все прекрасно понимают, какое он имеет значение для Русской Православной Церкви. На всех, кто служит здесь, это накладывает особую ответственность и постоянно держит в тонусе.
И когда люди решают пойти и своими глазами посмотреть на храм, который они видели по телевизору, мы стараемся абсолютно всех приходящих встретить достойно, чтобы никто не ушел разочарованным. У нас, например, каждый день дежурит священнослужитель, который должен отвечать на вопросы посетителей.
Ключарем Храма Христа Спасителя я стал в 1994 году. У меня к тому времени уже был опыт сослужения архиереям: я в юности одиннадцать лет был иподиаконом у патриарха Пимена, потом был священником в Новодевичьем монастыре, где регулярно служит митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий. И я с самого начала стремился воплотить в наши богослужения все лучшие примеры, которые раньше были у меня пред глазами. Мои прямые обязанности — подготовка храма и обеспечение Патриарших богослужений.
Мы стараемся сделать наши службы красивыми и запоминающимися. Например, у нас поет большой замечательный хор. Одно его звучание уже само по себе сильно воздействует на человеческую душу. Я много раз наблюдал такую картину: человек, оказавшись у нас в храме впервые, удивляется его масштабу и красоте, а потом подходит и спрашивает: «Как же такую красоту можно было разрушить?»
