(29 голосов, средняя: 4,86 из 5)
Загрузка...
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Вера и понимание находятся в довольно сложных отношениях. Я могу что-то понимать и во что-то верить, но эти две категории не обязательно обуславливают друг друга. Нередко человек может не верить в то, что, казалось бы, хорошо понимает, и, наоборот, верить в то, что находится за гранью его понимания. Исследователь, досконально изучивший исламскую теологию, может исповедовать христианство или быть атеистом — умение ориентироваться в тонкостях той или иной религии не обязательно делает его приверженцем этой религиозной системы. Приведем конкретный пример. В высших учебных заведениях Советского Союза, начиная с 1959 года, преподавался курс «Основы научного атеизма». В рамках этой дисциплины религиозные воззрения целенаправленно подвергались критике с материалистических позиций. Но для того чтобы критиковать, преподавателям научного атеизма нужно было иметь представление об объекте критики. Однако лишь в немногих случаях знание приводило этих людей к вере.
Если мы обратимся к проповеди апостола Петра, которую тот произнес в день Пятидесятницы, после чудесного сошествия на апостолов Святого Духа — а именно это событие считается днем рождения Церкви, — то увидим, насколько она лаконична. Он приводит пророчество царя Давида о Мессии, свидетельствует о воскресении Иисуса Христа и завершает свою речь словами: Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли (Деян 2:36). Всё. Но после этих слов, как пишет евангелист Лука, автор Деяний святых апостолов, в тот же день уверовали и крестились около трех тысяч человек.
Петр ничего не говорил о Святой Троице — соответствующее богословское учение было сформулировано только в IV веке, обрядовая сторона церковной жизни еще даже не начала формироваться, а богослужения представляли собой собрания верующих, во время которых пелись псалмы, возносились молитвы благодарения, совершалось преложение Даров и все присутствующие причащались Тела и Крови Спасителя. Центральное содержание апостольской проповеди — реальность и истинность Воскресения Христа. Петр говорил из собственного опыта, его слова были исполнены силы и убеждения, от него исходила благодать Святого Духа. Вряд ли те три тысячи человек, которые крестились, услышав апостола Петра, сразу поняли и разобрались в том, о чем проповедовал апостол. Это были простые люди, не слишком разбиравшиеся в богословских материях, которые просто приехали в Иерусалим на праздник. Они восприняли слова Петра не столько рассудком, сколько сердцем, почувствовали, что через этого необыкновенного человека с ними говорит Сам Господь.
Христианство очень сложно для понимания. Оно во многом иррационально. Апостол Павел писал, что проповедует Христа распятого, для Иудеев — соблазн, а для Еллинов — безумие (1 Кор 1:23). А раннехристианскому апологету Тертуллиану приписывают фразу «Верую, ибо абсурдно». Ставить понимание главным условием для веры по меньшей мере наивно, поскольку тот же догмат о Святой Троице, который лежит в основе христианства, превышает возможности человеческого разума. Святитель Афанасий Великий писал, что учение о Троице «прилично постигать не человеческою мудростию, но слухом веры», а священник Павел Флоренский называл троичный догмат крестом для человеческой мысли. Мы можем рассуждать о единой сущности, различиях в ипостасях и свойствах Лиц Пресвятой Троицы, но рассудочно представить и понять, что именно стоит за этими словами, невозможно. «Ты спрашиваешь, что такое исхождение Духа Святого? Скажи мне сначала, что такое нерождаемость Отца. Тогда, в свою очередь, я, как естествоиспытатель, буду обсуждать рождение Сына и исхождение Святого Духа, и мы оба будем поражены безумием за то, что подсмотрели тайны Божии», — писал святитель Григорий Богослов. Тайна Троицы постигается только в духовном аскетическом опыте, основанием которого служит вера, предваряющая понимание.
Это же можно сказать и о других догматах христианства, церковном богослужении и обрядах. Пытаться их понять, не имея в сердце веры, которая выражается в том числе в доверии к Церкви и Ее основателю — Иисусу Христу, невозможно.
Желание понять сущность христианской религии можно только приветствовать. На сегодняшний день написаны горы книг по православному богословию, при церковных общинах работают воскресные школы и курсы катехизации, в университетах существуют кафедры теологии и богословские факультеты. Было бы желание! Но важно осознавать, что понимание приходит только по мере нашего возрастания в вере. Наоборот это не работает.
все очень просто. мы люди трехчастны. у нас есть дух. душа и тело. точно также трехчастен Бог: Отец, Сын и Дух святой.
Если быть до конца корректным, то мы верим в Троицу неслиянную и нераздельную, то есть говорить о каких-то частях было бы ошибочно.
Просто не думаю на эту тему. Это как воздух. Зачем знать его химический состав, что бы дышать. Но и не воспринимаю религию, как догму. Кто я такой, что бы судить. Мне кажется, надо просто стараться не вносить в этот мир зло.
ВЕРУЮ!!
В теме "вера и знание" всегда телегу (веру) ставят впереди лошади (знание, или Софос, или Бог). Хотя Иисус сказал вполне определенно: "Познай Истину и Истина сделает тебя свободтым" в вере в том числе). А что до таких проблем, как Троица или две природы Христа, по поверьте, они вполне доступны для понимания. Начнем с того, что христианство задает в религии персоналистическую парадигму. Инновация. А средств для ее понимания нет. Это только в ХХ веке появится ролевая теория личности, неизвестная отцам церкви. Вот они и запутались в понимании "персоны" и "парсуны" (роли), наделив роли персональностью. Что до двух природ Христа, то это классическая философская пробема психофизического параллелизма, решенная которой нет до сих пор. Думаю, что ждать уже недолго. И так по всем остальным догматическим проблемам. Они разрешимы в рамках Божественного Логоса, только не надо частное, включая мнения высокопоставленных лиц, выдавать за общее, а метафоры мифологеи выдавать за доктринальные определения. Не путайте логосы с мифосами и вам не придется подменять незнание верой.
Прекрасное объяснение непонятного ещё более непонятным.