Алексей Варламов. Мысленный волк. М.: АСТ, 2014. — 512 с.
Ключевая вода — первое, что представляешь, перевернув последнюю страницу романа. Смешанный лес, солнечный день, запах хвои и прели, темный мох — и чистый-чистый родник, утоляющий жажду души.
Алексей Варламов написал вещь пронзительную и мудрую, до ужаса современную и совершенно классическую по стилю, продолжающую традиции Грина и Паустовского и абсолютно самобытную одновременно. Он воссоздал Россию начала прошлого века — с предчувствием революции и войны, с хлыстами и революционерами, чистыми девушками и грешными женщинами, с рефлексирующими интеллигентами и мудрецами из простонародья.
Мистическая Уля, мягкий и непреклонный механик Комиссаров, чудаковатый писатель Легкобытов (в чьем образе легко угадывается Михаил Пришвин, о котором Варламов ранее написал отдельную книгу в серии ЖЗЛ), страстный Распутин (еще один ЖЗЛ-овский герой Варламова), безвольный Алеша — живые люди, когда-то бывшие. И одновременно символы, буквы эзопова языка автора — он пытается донести сложные мысли обыденной человеческой речью, заставить вникнуть в откровение, осознать горький опыт смутного времени.
Мысленный волк — образ, возникший из молитвы перед причастием святого Иоанна Златоуста («да не на мнозе удаляяйся общения Твоего, от мысленного волка звероуловлен буду»). В концепции писателя это зверь-искуситель, отравляющий сомнением, излишним умствованием, поиском смысла, подобным поиску жемчужины в куче отбросов — без возможности видеть, что драгоценность уже унес кто-то другой.
Россия времен Первой мировой переполнялась исканиями и искателями, предчувствиями катастрофы; при этом ни святые, ни провидцы, ни поэты не поняли, как далеко заведет страну прелестный зверь, каким кровавым кошмаром обернутся поиски смысла, каким поражением станут громкие победы войны.
Варламов не судит, не дает оценок, он отражает действительность, как и всякий настоящий писатель, высвечивая не только старые раны, но и актуальные диагнозы общества. И «Мысленный волк» помогает справиться с современными чудищами, различить их под белыми овечьими шкурками и изгнать — в глушь, в леса!
Нельзя не отметить любовность, энергию, целомудренную телесность книги. На контрасте со многими нынешними откровениями даже греховные сны Веры Константиновны, томления заневестившейся Ули и падение Алеши читаются образно, как в Песне песней. И отдельная звездочка для внимательных — турецкий корабль с парусами из алого шелка (якобы так на самом деле перевозили контрабанду).
Книга порадует всех любителей и ценителей русской словесности и русской старины, поклонников Пришвина и Бунина, неспешных и вдумчивых читателей. Перелистывать ее следует медленно — как пьют холодную воду маленькими глотками. Доброго чтения!
Вероника Батхан
