А вот друзей-то у Артема и не было. Просто не было, и все тут. Хотя вроде бы — нормальный мальчишка, ничуть не хуже всех прочих. Ну разве что очки на носу. Только это ведь ерунда, у других очкариков вон сколько друзей-приятелей, а у Артема ни одного… Впрочем, сам он считал, что ему просто не повезло: одноклассники попались какие-то… ну, в общем, неправильные. Взять хотя бы Сашу с Олегом. Неплохие ребята, но у них только и разговоров что о своих любимых шахматах: гамбиты, дебюты… Скукота. Или Димка — рэпер. Сидит все время в наушниках, слушает музыку, головой в такт качает, как китайский болванчик. Андрей — отличник и зазнайка. Толик — вроде бы ничего парень, но туповатый, учится с двойки на тройку. И лицо у него глупое, как у клоуна. Сеймур — маленький и по-русски плохо говорит. А Леха с Антоном, наоборот, здоровые слишком и боксом занимаются — лучше от них подальше держаться…
Ну и с кем тут можно дружить, скажите на милость? Правда, еще и во дворе ребята есть. Но с ними у Артема тоже как-то не сложилось: то они в футбол гоняют, то дерутся с мальчишками из соседнего дома, то в снежки рубятся, то с горы на санках катаются. Артем ничего этого не любил. Да и побаивался их, по правде говоря. Когда проходил мимо дворовой компании, старался побыстрее шмыгнуть к себе в подъезд. А то мало ли что…
Короче, не было у Артема друзей. И если честно, он этим не особенно тяготился. Не хотят с ним дружить все эти рэперы и шахматисты, ну и не надо. Подумаешь, проблема! Ему и без друзей жилось неплохо. Дело в том, что у Артема был телескоп! Да-да, он всерьез увлекался астрономией. На полках у него стояли книжки о звездах и планетах, о галактиках, астероидах и еще о множестве таких вещей, про которые и не каждый взрослый знает. А вот Артем разбирался во всем этом очень даже хорошо и любому мог объяснить, что такое черная дыра, а что — красный гигант (по секрету скажем: это все разновидности звезд, только черная дыра — потухшая маленькая звезда, а красный гигант — огромная и горячая).
Но книжки книжками, а смотреть на настоящие звезды без телескопа — мало толку. И вот два года назад на день рождения папа подарил Артему телескоп. Маленький, любительский, но самый что ни на есть настоящий. В него можно было рассмотреть полярные шапки на Марсе и кольца вокруг Сатурна, спутники Юпитера и туманность Андромéды, и еще много-много такого, чего без телескопа никогда не увидеть. И все это звездное богатство теперь было доступно Артему! Поэтому и не переживал он из-за отсутствия друзей. Ведь для наблюдения за ночным небом они не очень-то и нужны. А далеким звездам и галактикам нет никакого дела до того, что с тобой никто не дружит и ты сам не дружишь ни с кем. Но вот однажды, на самом исходе лета с ним приключилась странная история...
Пятиэтажка, где жил Артем, стояла на самом краю города недалеко от реки. Высокий берег, весь в густых зарослях клена и бузины, круто спускался вниз к песчаному пляжу. За рекой начинались заливные луга, а еще дальше синела узкая полоска леса. У Артема было здесь любимое местечко — небольшая площадка в кустах над самым обрывом. Люди тут появлялись редко, зато перед глазами и над головой открывался огромный купол неба — как раз то, что нужно было Артему. В тот августовский вечер он стоял на площадке и настраивал телескоп. Еще не стемнело, но Луна уже висела над дальним лесом, похожая на огромный желто-красный апельсин. И только Артем собрался прильнуть к окуляру, как вдруг услышал за спиной тонкий голосок:
— Привет! А что ты здесь делаешь?
На площадке стояла девочка, примерно Артемова ровесница. Небольшого роста, худенькая, как ивовый прутик, она подошла поближе и с любопытством рассматривала телескоп.
— Да вот… Луну наблюдаю… Сегодня это… Полнолуние… — запинаясь, сказал Артем и густо покраснел. Ему еще никогда не доводилось вот так, запросто разговаривать с незнакомыми девочками.
— Полнолуние? — незваная гостья посмотрела на Луну. — Ух ты, и вправду! Слушай, какая же она огромная сегодня! А я бы и не заметила, если б ты не сказал.
Лицо Артема расплылось в довольной улыбке. Он поправил очки и неожиданно для себя самогó выпалил:
— Хочешь в телескоп на Луну посмотреть?
— А можно?
— Конечно. Это же мой телескоп. Сейчас… Только я под себя настроил, а у меня зрение плохое… Вот, смотри сюда, а эту штучку осторожно крути, пока изображение не станет резким.
— Что-то никак, — виновато сказала девочка, не отрываясь от окуляра. — Все какое-то мутное и непонятное.
— Крути еще, только не торопись. Сейчас увидишь.
— Ой! Вижу! Вижу! Ого, ну ничего себе!..
Кто никогда не смотрел на Луну в телескоп, тому не понять, что чувствуешь, когда вместо привычного плоского диска вдруг видишь горные цепи и огромные крáтеры, бескрайние ложбины лунных морей, россыпи скал и гигантские трещины...
Наконец, вдоволь наохавшись и налюбовавшись, девочка потерла глаза ладошками, повернулась и посмотрела на Артема так, будто именно он соорудил на Луне все это великолепие. Артем опять покраснел.
— Я и не думала, что это так красиво, — тихо сказала она.
— Да, красиво. Только об этом никто не знает. Ну, или почти никто, — от волнения Артем говорил торопливо, словно боялся, что девочка не дослушает и уйдет. — Просто полнолуние — это еще что! Вернее, это здóрово, конечно... Но его можно каждый месяц наблюдать. А вот послезавтра будет полное лунное затмение. Оно бывает только один раз в восемнадцать лет, представляешь!
— Ага. А как это — затмение?
— Оно бывает, когда Земля проходит между Луной и Солнцем. Тень от Земли бежит по Луне, освещенная ее часть становится все меньше и меньше, а потом совсем исчезает. И все это — прямо у тебя на глазах. А когда граница между светом и тенью ползет по поверхности Луны, то все горы и кратеры становятся вдруг выпуклыми, начинают отбрасывать тени. Вот это — самое интересное!
— И такое можно будет увидеть уже послезавтра? — восхищенно спросила девочка.
— Да, если погода будет ясная. А потом — только через восемнадцать лет. Это очень редкое явление.
— Слушай, а можно я тоже приду посмотреть?
— Конечно! Обязательно приходи.
— Спасибо, — девочка улыбнулась. — А как тебя зовут?
— Артем.
— А меня Таня.
Вот ни за что не поверил бы Артем, если бы кто-нибудь сказал, что он вот так запросто вдруг возьмет и познакомится с девочкой. А смотри ж ты — познакомился! И спокойненько болтает с ней о всякой всячине! И она смотрит на него с уважением и вроде бы даже с восторгом! И такое красивое у нее имя — Таня!
Лучше этого вечера у Артема в жизни не было. Вдруг сзади затрещали ветки.
— Опаньки! Что тут за штуковина? — на площадку из кустов вышли двое мальчишек.
Артем увидел их и сразу понял, что самый лучший вечер для него закончился. Один был высокий и костистый, словно вешалка, другой широкоплечий и приземистый, похожий на обезьяну. На этом различия заканчивались. Одетые в одинаковые спортивные костюмы с закатанными по локоть рукавами, с одинаково невыразительными лицами, они не спеша приближались к Артему и Тане.
— Гля, Толян — подзорная труба! — высокий щелкал семечки, речь у него была невнятной.
— Угу, — буркнул коренастый, не особо, впрочем, интересуясь «трубой».
— Настоящая? — спросил высокий у Артема.
— Это не труба, а телескоп, — почти прошептал Артем, глядя в сторону.
— Да ты че! — высокий сплюнул, и шелуха от семечек прилипла к блестящему корпусу телескопа. — А ну, дай гляну.
— Только осторожнее, — попросил Артем и вдруг заметил, что Тани на площадке уже нет. «Когда она успела сбежать? Вроде бы все время рядом была… А в общем, это даже к лучшему», — подумал он.
— Ни фига в твою трубу не видно, — заявил высокий, отрываясь от окуляра. — Муть одна.
— Его настраивать нужно.
— Ща настроим. Толян, ну-ка давай, смотри в аппарат, — высокий схватил телескоп вместе со штативом и начал дурашливо целиться им в своего приятеля.
— Что ты делаешь, его нельзя трясти! Перестань! — в ужасе закричал Артем.
— Чего? — высокий посмотрел на него так, будто только что увидел. — Это ты мне говоришь? А ну сюда иди быстро!
Артем уже знал, что при таком обороте дел подходить как раз и не следует, а нужно побыстрее уносить ноги. Но сейчас у высокого в руках был его телескоп. Поэтому Артем остался на месте и лишь заканючил:
— Ребят, ну чего я вам сделал? Отдайте, мне его папа подарил.
— Да ты не дрейфь, очкарик. Мы ж не насовсем его берем. Покажем Толяновой сестренке и вернем сразу. Она никогда в трубу не смотрела. Или что, ты ребенка обидеть хочешь?
Артем растерянно заморгал. Обижать он никого не собирался, и думал только об одном: как вернуть папин подарок. А мальчишки не торопясь уходили с площадки с телескопом. И Артем вдруг понял, что никогда его больше не увидит.
— А ну стой! — из кустов выскочила запыхавшаяся Таня. В руках у нее была какая-то перекрученная железяка, длинная и тяжелая.
— Поставь телескоп и уходи, пока цел, — негромко сказала она, глядя высокому прямо в глаза. Голос у нее был тонкий, и сама она тоже была тоненькая, совсем не похожая на супербойца из крутого фильма. Но что-то очень нехорошее и жуткое звучало в этом голосе. Артему стало не по себе.
— Ты плохо слышишь? — так же тихо и страшно спросила Таня у высокого.
Тот медленно поставил телескоп на траву:
— Да ладно, че ты? Мы ж не насовсем, только посмотреть. Вон, спроси у очкастого — он сам разрешил…
Но Таня ничего не ответила и у Артема спрашивать тоже ничего не стала. Не отводя глаз от лица высокого, она сделала шаг в сторону, освобождая дорогу. Пальцы ее цепко впились в кусок ржавого железа.
Так и не дождавшись ответа, высокий сказал нарочито беспечным голосом:
— Ладно, Толян, пойдем. Нас здесь не поняли.
С независимым видом мальчишки прошли мимо Тани, будто ничего особенного между ними не произошло. Когда они скрылись в кустах, девочка бросила железяку в траву и перевела дух.
— Уф-ф… Ну и уроды. Хорошо еще, что трусливые.
Таня села на ствол поваленного дерева и зажала руки между коленками. Снизу от реки тянуло сыростью. Огромная Луна висела в небе и светила так ярко, что от деревьев ложились на траву длинные тени. Артем посмотрел на кусты, в которых скрылись его обидчики. И сказал невпопад:
— А я думал, ты убежала.
— Тут на площадке ничего тяжелого не было. А на пустыре — вон чего нашла, — Таня ткнула ногой железку. — Это папа меня учил: если положение безвыходное — хватай что потяжелее.
— Слушай, а если бы они не ушли? Неужели и вправду бы ударила?
Таня помолчала. Потом ответила:
— Не знаю. Обычно они все-таки уходят.
— Кто? — удивился Артем. — Эти? Ты их знаешь?
— Нет, другие... Но все равно нужно быть готовым ударить. Тогда они это почувствуют и уйдут. Так папа говорит.
— А кто у тебя папа?
— Офицер.
— А мама?
— Мамы у нас нет.
Девочка отвернулась к реке, и Артем подумал, что зря задал этот вопрос. Но Таня спокойно сказала, не оборачиваясь:
— Мы в военном городке живем, вон там, возле пристани. Папу обещали в Москву перевести, а вместо этого отправили сюда. Мы всего неделю назад приехали. Кроме тебя я здесь никого еще не знаю.
— Ты смелая, — вздохнул Артем. — Я бы так не смог…
— Кто смелая? Я? — Таня посмотрела на него с изумлением. — Да у меня руки до сих пор трясутся с перепугу! Вон, погляди, — она протянула вперед ладони, которые и вправду чуть-чуть подрагивали.
Артем задумался. Потом снял очки, протер стекла платком… И спросил, близоруко щурясь:
— Почему же ты тогда вернулась, если тебе страшно было?
Таня еще удивленнее посмотрела на него. И вдруг рассмеялась:
— Ну ты даешь! Я же видела, что ты тоже испугался. Ты один с ними ни за что бы не справился.
— Не справился, — подтвердил Артем. — Но ты-то… Могла бы просто убежать, и все.
Таня перестала смеяться, посмотрела ему в глаза и очень серьезно проговорила:
— Друзей бросать нельзя. Никогда. Что бы ни случилось. Папа так учил.
Странно было Артему слышать все, что говорила сейчас эта худенькая девчонка. Его еще никто не называл своим другом. И уж тем более не бросался защищать от хулиганов. Но разве можно подружиться — вот так, всего за несколько минут?
Он уже совсем было собрался спросить Таню об этом, но тут она снова улыбнулась и уже обычным своим голосом сказала:
— И еще, знаешь, мне очень хочется посмотреть, как тень Земли будет бежать по лунным горам и кратерам. Ты так красиво рассказывал! А эти гоблины утащили бы телескоп, и — прощай лунное затмение! Видишь, как все просто?
— Ага, — Артем тоже улыбнулся. Если честно, он так до конца и не понял, почему Таня не убежала. Но на душе у него было тихо и радостно.
— Ой, слушай, уже ведь поздно совсем! Давай я тебя провожу, а то вдруг они опять пристанут, — Таня вскочила с бревнышка.
— Не нужно, я сам, — сказал Артем, стараясь придать голосу как можно больше мужественности. — Тебе ведь тоже еще домой добираться.
— Ха! Да мне тут вниз по склону — пять минут. И Луна светит — прямо как днем. Ладно, тогда будь здоров! Я завтра опять приду, ты же вечером будешь здесь?
— Обязательно.
— Ну пока! — и легкая Танина фигурка скрылась в зарослях бузины.
Назавтра Артем с нетерпением ждал, когда же придет вечер. И почем зря ругал себя за несообразительность: ведь мог же предложить Тане встретиться днем! Или позвать ее в гости. Или напроситься в гости к ней. Хотя на последнее у Артема смелости вряд ли хватило бы. Но остальное-то вполне мог бы. А теперь вот сиди и жди, пока Луна взойдет…
Солнце еще не село, но Артем взял телескоп и отправился на берег. Когда он вышел на площадку, Таня уже была там.
— Привет! — улыбнулась она, вставая с бревна. — Я вот пораньше решила прийти. И чего это мы не договорились днем встретиться?
— Здравствуй, — сказал Артем. — А я тебе книжку принес.
— Какую? — удивилась Таня.
— Про лунное затмение. Посмотри, тут все-все рассказано: какие фазы будут, как тень движется по поверхности, фотографий куча, схемы разные.
— Ух ты! — девочка снова присела на ствол поваленной осины и стала листать книгу.
— Это чтоб тебе завтра все понятнее было, когда станешь смотреть в телескоп, — сказал Артем. Но тут Таня вдруг почему-то помрачнела и захлопнула книгу.
— Видишь ли… — проговорила она медленно, будто подбирая слова. — Я как раз хотела тебе сказать… В общем, я завтра уезжаю. Насовсем.
— Как? — растерянно спросил Артем. — Почему?
— Папу все-таки переводят в Москву. Ехать нужно срочно, билеты куплены. Так что лунное затмение я не увижу… Ну да ничего! Папа говорит: что ни делается — все к лучшему. Зато увижу Красную площадь… — Таня говорила что-то еще, но странное дело: голос у нее был бодрый, а глаза такие, словно она вот-вот заплачет.
Артем знал из книжек, что в подобных случаях нужно говорить правильные и красивые слова. Но как назло ничего умного в голову не шло.
— Смотри — Луна уже взошла. Хочешь в телескоп посмотреть? — сказал он, чтобы сказать хоть что-нибудь.
— Нет, — ответила Таня. Помолчала, глядя на огромную Луну, которая уже поднялась над горизонтом, и сказала: — Слушай, а ты смог бы завтра прийти проводить меня?
— Куда? — спросил Артем, которому еще никогда не доводилось провожать кого-нибудь.
— На вокзал, — Таня повернулась к нему. — Поезд отходит в половине одиннадцатого вечера. Я подумала: как будет здорово, если ты придешь!
— В половине одиннадцатого? Это значит — в двадцать два тридцать?
— Ну да. Придешь?
— Понимаешь… Затмение начинается как раз в это время… — промямлил Артем. — Если я пойду на вокзал, то не успею…
— Понимаю, — Таня смотрела серьезно и печально.
— А следующее затмение будет только через восемнадцать лет…
— Да, ты об этом говорил. Ладно… — Таня вздохнула. — Папа просил сегодня не задерживаться. А книжку возьми назад. Все равно вернуть не смогу…
— Я ведь не виноват, что у тебя поезд именно в это время, — сказал Артем, отводя глаза.
— Конечно. Просто очень грустно, когда тебя совсем никто не провожает… — Таня медленно пошла к тропинке, петлявшей от площадки на обрыве вниз к реке. У самого края она обернулась. — Ты все-таки приходи, если сможешь.
И ушла, не дожидаясь ответа.
Весь следующий день Артем думал, как поступить. Обижать Таню ему очень не хотелось, и в любой другой вечер он непременно пошел бы ее провожать. Но сегодня… Ведь лунного затмения он ждал целых два года — с тех самых пор, как папа купил ему телескоп. А с Таней, если не считать вчерашнего короткого разговора, он и знаком-то всего один вечер. Правда, это был очень хороший вечер. И потом, если бы не Таня, то на Луну бы ему сегодня пришлось смотреть разве что через собственные очки. Но может ли настоящий астроном пропустить редчайшее явление из-за пустой прихоти девчонки, пусть даже и такой славной, как Таня? Ну что изменится, если он придет сегодня на вокзал? Ровным счетом ничего: Таня все равно уедет и они никогда больше не встретятся. А вот лунное затмение Артем прозевает на целых восемнадцать лет. Если хорошенько подумать, тут и выбирать нечего. Нужно просто идти к реке и настраивать телескоп. Хотя… А впрочем, нет. Никаких «хотя». Как решил, так нужно и делать.
На следующий день в десять часов Артем уже стоял на площадке. Внизу, над рекой и лугом стелился туман. Луна была как на ладони: в темнеющем небе ни облачка, погода безветренная. Лучших условий для наблюдения и придумать нельзя. Артем установил штатив, протер замшей линзы на телескопе. Потом сел на бревнышко и стал ждать, поглядывая на часы.
И вдруг подумал, что Таня на вокзале сейчас тоже смотрит на часы и ждет его. Артем попытался отогнать эту мысль, но она почему-то никак не отгонялась.
Началось затмение. Граница между светом и тенью медленно ползла по поверхности Луны через горные цепи и огромные кратеры, бескрайние ложбины лунных морей, россыпи скал и гигантские трещины. И было это так красиво, что словами нельзя передать. А на планете Земля, сняв очки и отвернувшись от телескопа, сидел одинокий мальчик. И горько плакал.
Рисунки Дианы ЛАПШИНОЙ
