постоянный автор журнала «Фома», практикующий психолог
Миссия психолога, по-моему, вполне согласуется и с христианской миссией: плакать с плачущими и радоваться с радующимися. Ведь когда человек приходит ко мне со своей болью, я должен войти в эту боль, чтобы понять, что он чувствует. А когда он уходит от меня с решенной проблемой, радостный, это уже не только его радость ― я радуюсь за него так же сильно, как и он сам.
Вообще, наша профессия в этом смысле выглядит парадоксально: в процессе работы силы не расходуются, а наоборот ― прибывают. Конечно, при условии, что работа эффективна и ты реально оказываешь помощь тому, кто к тебе пришел.
Каждый день я соприкасаюсь с чудом ― с человеческой душой. И никогда не могу предугадать, что же открою в ней для себя сегодня. На мой взгляд, психолог ― самая интересная профессия на Земле.
Часто люди думают, что самое сложное в работе психолога ― постоянно встречаться с чужой болью, но я уверен: самое сложное ― это я сам.
Ведь невозможно предугадать, что за человек придет к тебе, какую принесет проблему, в каком будет настроении. Но зато можно постараться сделать себя таким, чтобы любого человека встретить доброжелательно, выслушать его со вниманием и сочувствием, встать на его позицию, как если бы это была моя проблема. И именно это очень непросто, потому что есть постоянный риск «провалиться» в свою боль там, где клиент принес на сессию проблему, схожую с твоей. Но тогда я просто не смогу помогать другому, мне уже самому нужна будет помощь. Чтобы этого не происходило, я должен постоянно работать над собой, отслеживать свое состояние, постоянно проходить личную терапию уже в качестве клиента. Хочешь эффективно помогать другим ― начни с помощи себе, приводи себя в порядок.
Читайте также статью александра ткаченко:
«Я хочу навсегда об этом забыть». Почему мы годами не можем избавиться от болезненных воспоминаний?
Я не перестаю удивляться схожести практической психологии с христианским пониманием человека. Например, работая с перинатальными психологическими травмами, полученными человеком еще во внутриутробный период, я вижу прямое подтверждение учению Церкви о том, что новый человек появляется в этом мире не после рождения, а уже в момент зачатия.
При этом практическая психология не отвечает на главные вопросы человеческого бытия: кто мы, откуда, куда идем? Это всего лишь помогающая практика, основанная на коллективном опыте профессионального сообщества. А ответы на главные вопросы психолог должен найти для себя самостоятельно, уже за пределами своего ремесла. Вот и еще одна сложность.
«Что-то личное»
Канал о том, что важно для каждого из нас: о психологии и отношениях с ближними, о любви, о том, что эмоционально трогает и может поддержать в сложную минуту. О людях и для людей. Подпишитесь, чтобы быть в своей компании:
Ведь бывают же ситуации, когда даже самый высокий профессионализм оказывается бессилен. Например, врач сделал сложнейшую операцию, спас больному жизнь. А тот пришел в себя и на очередном осмотре спрашивает у него тоскливо: «Доктор, а зачем мне жить?» Понятно, что никакие медицинские знания тут не помогут дать ответ. То же самое и у нас: помочь человеку справиться с фобией, панической атакой, тревожностью сможет любой грамотный специалист. А вот там, где проблема лежит в экзистенциальной плоскости, психолог может опираться уже только на свой личный опыт и систему ценностей.
Мне в этом смысле очень повезло: я пришел в профессию, уже будучи воцерковленным христианином, неплохо знакомым с церковным вероучением. Поэтому там, где в работе с клиентом кончаются пути психологии и неверующий специалист может растеряться, для меня открывается родное, безграничное и хорошо знакомое пространство христианской веры.
У меня как-то непроизвольно сформировался девиз нашей профессии в виде цитаты из пророка Исаии: Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш (Ис 40:1). Конечно, пророк говорит о вполне конкретной ситуации. Но, думаю и к нашей работе этот призыв тоже вполне применим.
Моя христианская миссия в том, чтобы утешать народ Божий. Потому что практически все мои клиенты за редчайшим исключением ― члены Церкви, православные христиане. В каком-то смысле они ― моя малая Церковь, мои братья и сестры во Христе. А психология ― возможность служить им тем дарованием, которое я получил от Бога.
Читайте также другие статьи александра ткаченко:
