В церковном календаре каждое воскресенье Великого поста связано с событиями или людьми, которые не только оставили глубокий след в истории Церкви, но и несут в себе смыслы, имеющие прямое отношение к практике духовной жизни. Второе великопостное воскресенье, Неделя святителя Григория Паламы, не исключение. Казалось бы, какая связь между высоким богословием Паламы, теологическими спорами XIV века и повседневной жизнью современного христианина, который ходит в церковь и пытается худо-бедно соблюдать пост? На самом деле самая непосредственная.
Григорий Палама известен как автор богословского учения о Фаворском свете и нетварных энергиях. В XIV веке в Византии разгорелся спор, был ли свет, который созерцали апостолы во время преображения Спасителя на горе Фавор, тварным по своей природе, то есть чем-то прекрасным и чудесным, но отдельным от Самого Христа, или нетварным, то есть Самим Богом. Последнее утверждение и защищал Григорий Палама. Этот спор не был чем-то отвлеченным, оторванным от реальности, как может показаться на первый взгляд, — в центре полемики стоял вопрос о возможности богопознания, о том, насколько человек может реально приобщиться Богу в течение своей жизни.
В своем учении о нетварном свете Палама, возражая своим оппонентам, говорившим, что Бог непознаваем, свет на Фаворе был сотворенным, а человек не может стать сопричастником Божественной реальности, предложил антиномичное решение: Бог действительно непознаваем в своей сущности, однако Его энергии — а Фаворский свет как раз и является, по мнению Паламы, проявлением такой энергии — доступны и познаваемы для человека. Понятие «энергия» у Паламы не имеет отношения к популярным сегодня энергетике или ауре, а означает действие Бога, Божественную реальность. Энергия Бога, нетварная и неотделимая от Его сущности, но при этом и несводимая к ней, есть Сам Бог, учил святитель Григорий, а поэтому познание Бога возможно через приобщение к Его энергиям, Божественной благодати и жизнь с Ним.
В качестве эмпирического доказательства своей теории Палама приводил опыт афонских монахов, к которым он был близок. Будучи практиками аскезы и непрестанной молитвы, которая совершалась ими в полной сосредоточенности и абсолютном безмолвии, монахи свидетельствовали, что в какой-то момент они начинали видеть «умными очами» Божественный свет, испытывали состояние богопричастия. Но, пожалуй, самым главным доказательством реальности и возможности богопознания и обóжения через приобщение к Божественным энергиям для Паламы был сам факт боговоплощения, в котором совершилось исцеление и спасение человеческой природы. Соответственно каждый человек, по благодати Божией, может войти в реальность Божественной жизни и достичь состояния обóжения, учил святитель.
В этом стремлении к духовному совершенству, к тому, чтобы стать богом по благодати, и состоит цель человеческой жизни, о которой Церковь напоминает нам во второе воскресенье Великого поста. Она достигается путем возрастания в вере, внутренней работы над собой, аскезы и молитвы. Созданный по образу Божию, человек призван раскрыть в себе заложенные в нем духовные потенции и достигнуть Божьего подобия, тем самым выполнив свое предназначение и замысел Бога о нем. И сам образ Божий — как основа для богоподобия и богообщения — тоже имеет прямое отношение к нетварным Божественным энергиям и Фаворскому свету, о которых учил Григорий Палама. Настолько прямое, что протоиерей Всеволод Шпиллер, рассуждая о том, что есть образ Божий в человеке, даже отождествлял одно с другим. Образ Божий, писал он, «это прежде всего свет, не физический свет, а тот самый свет, которым был осиян на Фаворской горе Господь Иисус Христос в час Своего дивного Преображения. Это свет славы Божьей, и образ Божий в человеке есть луч этой славы».
