Что общего у церковной мозаики и поисков современного светского искусства? Художник-монументалист Алексей Жучков утверждает – византийские корни. Причем ему удается реализовывать свои творческие поиски как в церковной, так и в светской мозаике.
– Мне не интересна светская монументальная мозаика. Да, работы в светской архитектуре у меня есть. Например, я делал 2,5-метровый вазон в Москве, в парке Горького. Это была реконструкция ваз, созданных в двадцатых годах прошлого века. Вообще сейчас для монументалистов много светских заказов мозаики – бассейны, хамамы и прочее. Но, слава Богу, я могу выбирать и выбираю мозаику для Церкви.
Однако Алексей делает не только церковную мозаику, но и светскую. Только здесь его работы – не монументальное искусство в привычном его понимании: их можно просто повесить на стену – как картину. Во многих из этих работ он словно проводит связь между тем Горним миром, к которому прикасается в церковных работах, с нашим, здешним.
Алексей говорит, что вдохновение, как для церковной, так и для светской мозаики черпает в Византии, в образцах византийской мозаики: «В одной светской мозаичной картине могут быть реплики к мозаикам, например, Равенны, монастыря в Хоре и так далее. Просто пример - я не раз использовал кладку камня «рыбья чешуя», которую видел именно в византийских мозаиках, только там она - совершенно других тонах и с совершенно другими материалами. В светской мозаике я нередко использую те же творческие ходы, что и во время создания церковных мозаик».
Византия – основополагающий, но не единственный источник для вдохновения светских мозаичных картин художника. Из огромного пласта искусства прошлого он берет нечто важное и интересное для себя.
Фото 2, 62, 63, 59
«Художники-станковисты, которые пишут картины, нередко относятся к мозаике исключительно как к прикладному виду искусства, а не художественному, - говорит Алексей. – Сегодня мы видим превращение мозаики в какие-то арт объекты, которые живут в городах, в парках. Мозаику можно повесить на стену, как картину".
Древние техники, традиционные материалы в работах Алексея Жучкова сочетаются с более современными, например, в них может появиться проволока, арматура. Более того, в одной работе могут прекрасно сосуществовать разные техники, в мозаике – элементы живописи, причем иногда живописные задачи решаются с помощью разных тонов клея.
«То, что я делаю для Церкви – точно такое же творчество, как и и все остальное, что я делаю как художник. Понятно, что в церковной мозаике свои каноны, и художник многое себе позволить не может. Но и в светской мозаике я себя ограничиваю. Свобода – это же не вседозволенность: что хочу, то и ворочу. Это, наоборот, вдумчивое отношение к тому, что ты делаешь. И свобода есть и в церковном искусстве, и в светском. Только нужно понимать ее правильно и правильно пользоваться. Даже на уровне работы с материалом: я отдаю себе отчет, что я не могу что-то сделать по кладке камня, по каким-то движениям, по использованию конкретного материала».
"Многие современные художники, работающие для Церкви, пришли к вере уже во взрослом возрасте. То есть, церковная жизнь, как ее внешняя, так и внутренняя глубинная сторона - все это приходилось узнавать, впитывать, постигая азы. Византийским художникам в этом смысле было проще – они рождались в церковной традиции, обсуждение вопросов веры звучало в их жизни постоянно, везде, даже на улице. Так что, приступая к иконе, они все понимали про смыслы, и могли ставить перед собой художественные задачи, чтобы показать эти смыслы как можно глубже. Современным художникам сложнее. Им надо было и азы освоить, причем – экстерном, и двигаться дальше. Приходится идти путем проб, ошибок".
"Каждый конкретный заказ провоцирует на то, чтобы глубже изучить конкретный образ, историю его написания. Например, в Архангельском храме хотят видеть мозаичную икону архангела Михаила. Ты начинаешь не только искать визуальный ряд, который может помочь решить тебе ту или иную задачу, но и обращаешься к Священному Писанию, к трудам Святых Отцов, и так далее".
"Кстати, когда я в Греции общался с местными иконописцами, то увидел разницу между работой над иконой у нас и там. Если мы идем по пути изучения того или иного изображения и пытаемся вложить его в архитектуру, то греки, в первую очередь, идут от слова, от текста. Мне кажется, синтез этих подходов способен дать художнику возможность как можно глубже раскрыть тот или иной образ.
Информация о художнике:
Алексей Жучков
Родился в Москве в 1982 году.
В 2001 году окончил Московский академический художественный лицей при РАХ, в 2007 году - Московский государственный академический художественный институт им. В. И. Сурикова (мастерская монументальной живописи профессора Е. Н. Максимова).
2010—2013 - Творческие мастерские РАХ, Российской Академии Художеств.
Стипендиат Министерства Культуры РФ (2008, 2016).
Некоторые монументальные работы:
2009—2010 - участие в росписи Преображенской церкви Храма Христа Спасителя, Москва
2012—2015 - создание мозаик и росписи для Димитриевского храма, Димитриевского мужского монастыря (Скопин, Россия)
2016 - мозаика для Пантелеймоного монастыря (Афон, Греция)
2016 - экстерьерные росписи колокольни монастыря Дионисиат (Святая Гора Афон, Греция).
В 2006 году награжден орден Преподобного Сергия Радонежского II ст.
Текст подготовила Головко Оксана
