Мы живем рядом с парком. Большой, организованный еще в советское время местным заводом пруд. Утки, много плодовых деревьев, оставшихся еще со времен, когда здесь было поместье. Вокруг пруда, естественно, многие бегают или ходят со специальными палками. Среди них — бабушка. Совсем старенькая.
Мои дети глазам не верили, когда первый раз ее увидели. В шортах, бейсболке, кроссовках и темных очках. Потихоньку, но очень уверенно бежит. И на бегу упражнения делает. Пробежит мимо тебя, еще и замечание сделает: «Поактивнее надо! И детей приучай!» Многие считают её чудноватой.
Моя мама, долго занимавшаяся геронтологией — разделом медицины о пожилых людях, — говорила, что есть синдром такой, когда активность настолько повышена, что даже спать не можешь. Я всегда сторонилась этой бабушки. Очень уж разговорчивая она, поучает всех подряд — ни к чему провоцировать человека.
А тут недавно идем утром на детскую площадку. Мелкую Ксюшу на коляске везу. Саша — на велике, Настя — на роликах. И бабушка эта, смотрю, бежит. Мы с ней поравнялись, поздоровались — и дальше, не останавливаясь. А она обрадовалась, что дети такие спортивные. К Насте моей пристраивается. «Давай, — говорит, — площадку покажу, где тебе кататься будет хорошо. А то тут споткнешься еще! Вон, недалеко».
Дети обрадовались почему-то, смотрят и на меня вопросительно: можно, мол? Ну ладно, пошли все вместе. Бабушка радостная. Бежит вприпрыжку и приговаривает: «Я своих всех научила. И дети, и внуки. Все катались». В общем, вместе на маленькой асфальтированной площадке мы провели часа полтора. Эффект был потрясающий!
Моя трехлетняя Ксюша тоже была с роликами: она всё повторяет за своей старшей Настей. Дома-то у нее неплохо получалось: то за диван ухватится, то по стеночке пройдёт. А на улице — никак. А бабулечка как увидела, что у малышки есть ролики, воодушевилась: «Вот-вот, правильно! Самое время! Я своего тоже с трех лет учила. Потом на коньках засвистывал! На роликах-то сложнее!» Это было полное погружение. Она как будто вживалась в роль ребенка, который еще неуверенно стоит на колесах, переживала, показывала движения, объясняла. И как падать. И как держать впереди руку и тянуться за ней, чтоб увереннее катиться. И как виражи делать.
Потом оказалось, что дети этой бабушки — те люди, которые организовали в нашем городе детский театр. «И учат они там сейчас ребяток. Да! И внуки мои там на сцене. И я тоже, бывало, кого-нибудь изображала! А как же! Детям-то надо помогать. Вот вы были на "Колобке"? Ага! Правильно!» А я-то и не знала какие плоды у ее активности, которую все мы принимали за чудачество. Это ведь она воспитала тех, кто сейчас всему городу приносит радость.
Уходя, вернее, убегая, домой, она как-то посерьезнела. Стала похожа на вполне обычную бабушку:
— Хорошо с вами. Но надо домой. Я ведь одна сейчас. Непривычно. Вот, всё стараюсь детям, чем могу, помочь. Я так привыкла. То одного растишь, то другого. То дом строишь, то на работу, то на секции их ведешь. И всё бегом. Я и на автобусах-то никогда не ездила. Они все с медалями у меня. То первое место, то второе. И у меня этих медалей... Куда их девать? Я в этом городе, наверно, самая старая. Вчера вот у правнука на свадьбе отгуляла...
— А как вас зовут?
— Лариса я. Партизанка Лара.
На следующий день моя Ксюша уже аккуратненько и безбоязненно ездила на роликах, почти не падала.
Читайте также другие статьи Марии тряпкиной:
