Я всегда был уверен: уж фанатиком человеку с моим интеллектом не стать. Когда меня называют фанатиком за то, что вместо одного раза на неделе сходил в церковь два, думаешь: побольше бы мне такого «фанатизма».
А тут на одном православном форуме затронули тему фанатизма, и кто-то привел оригинальное толкование неизвестного священника. По его мнению, фанатик – тот, кто думает: «Все погибнут, я один спасусь». А православный думает иначе: «Заповеди – для меня одного, а остальных Господь помилует».
Если так, у меня заметные признаки фанатизма. Идя по улице, я вижу только погибающих. Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди (Лк. 18:10). Встречаю хорошего человека и тут же принижаю его в своих глазах: может ли он быть хорошим, если отвергает Христа? Православных ведь не так много вокруг. Да и среди них многие отпугивают меня неканоничностью своего православия.
Друзей остается все меньше. Что они могут сказать мне мудрого или нового?
Единственный смысл – если кто обличит. Один вот сказал не так давно: «Ты в последнее время сделался ужасно отвратительным типом. С тобой стало невозможно общаться». Он, наверное, имел в виду то чувство превосходства, с которым я громлю его буддистско-индуистские рассуждения и заявляю, что истина только в Православии. Таких откровенных людей очень мало. А что касается этого друга – я же не могу согласиться с тем, что индуизм – просто другой путь к истине, равнозначный христианству? Добрый он парень, но куда пойдет с такими рассуждениями?
Стало быть, я фанатик.
И только я обнаружил в себе фанатизм – со мной практически одновременно произошло несколько событий.
Первое. Я откликнулся на повешенное в нашем храме объявление с призывом сдавать кровь для маленьких пациентов одной детской больницы. Кровь сдал. Пришла мысль сделать статью об этой инициативной группе, которая развешивает объявления, пишет о детях в газеты, поддерживает сайт, принимает сотни донорских звонков и в итоге бесперебойно обеспечивает гематологическое отделение, где дети больны лейкозами и кровь им нужна каждый день. Пример в нашем немилосердном обществе тем более поучительный, что подают его, как всегда, православные.
Сказано сделано. Пришел в отделение гематологии, пообщался с мамами, пофотографировал их детей. Перед лицом смерти все становятся лучше – и дети, и их мамы, живущие при отделении, и ты, даже глядя на все это сквозь объектив. Многие люди показались мне почти святыми. В том числе и те, о ком я решил написать. Все молодые, самоотверженные. Видно, что они стали членами единой семьи, в которой все мамы – как сестры, а дети, стало быть, племяши, в том числе и донорам.
И дело их Бог благословил явными чудесами. Во-первых, Он независимо друг от друга вложил желание помочь больнице двум девушкам, трудившимся в одной коммерческой фирме – Тане и Лене. Во-вторых, Он дал этим девушкам, никогда не писавшим, поразительный дар слова и помог им со жгучими по силе очерками о детях пробиться буквально во все многотиражные московские издания. В те самые – желтые, коммерческие, которые и в храм, говорят, нельзя вносить.
Но вот неожиданность. Оказалось, Таня – атеистка, Лена – католичка. Объявления в храмах развешивает их православный помощник Саша, но локомотивом доброго дела пока еще являются эти две «инославные».
30 На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым.
31 По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо.
32 Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.
33 Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился
34 и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла,
35 а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.
36 Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
37 Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.
Евангелие от Луки, глава 10
Какие, по святым отцам, должны быть мотивы добрых дел? Или во исполнение воли Божией, или для воспитания в себе милосердия. А у этих девушек – жалость к детям и желание устранить несправедливость судьбы по отношению к ним. Жалость – это прекрасно, но насчет справедливости это, понятное дело, ошибка, нельзя обвинять Бога в несправедливости и воображать, что ты милосерднее Его. Об этом я не постеснялся сказать моим героиням. Интервью переросло в спор. Вроде и правильно говорил, но на душе становилось все тяжелее ...
Второе. Желая избавиться от некоторых прочитанных мною православных книг (по принципу «На Тебе, Боже, что мне не гоже»), я через интернет нашел в Риге Виктора, который занимается миссионерской работой с заключенными. Передал книги, общение продолжилось по электронной почте. Правда, тон Виктора показался мне каким-то немного восторженным, не православным. Копнул глубже. Оказалось, православный, причем в Церкви почти столько лет, сколько я на земле. Но с отклонениями. Вместо того, чтобы опираться во всем на святых отцов, превыше всего ставит Ветхий Завет на основании откровения, лично ему данного Богом. Сами понимаете – явная прелесть, о чем я ему вскоре и объявил. А так как он сопротивлялся, не желал принимать моих намеков, я с каждым письмом становился все непримиримее. А он, хотя и упорствовал, но оставался со мной терпелив и доброжелателен. И ведь, в конце концов, я только отдал ненужное, а он тратит время и силы на помощь тем, кому она так нужна. Переписка все тяжелее ложилась на совесть ...
Спор по электронной почте с Таней, оказавшейся с родителями в Америке, происходил в то же время. Каждое утро я включал компьютер, читал полные заблуждений письма этих двоих людей и отправлял им свои вразумления, стараясь казаться как можно терпимее. (Надеюсь, вы улавливаете печальную иронию моих слов.) Но вопрос, которым Бог стучал в мое сердце, проявлялся все очевиднее. Почему при внешней правоте совесть обличает меня?
Третье открытие я вызвал уже сознательно. История вообще-то началась несколько лет назад, когда я решил поделиться своими обширными знаниями о духовной жизни (к счастью, выраженными не мной) с человечеством – путем создания сайта в интернете. Сами-то знания есть, но для их оформления нужны программисты. Разместил там же, в интернете, объявление: «Приглашаем на безвозмездной основе желающих помочь в создании православного сайта». Отозвалось человек десять. По ходу переговоров все как-то сами собой отсеялись, остались только двое, которые пришли явно по Божьему промыслу. Потому что они, хотя и откликнулись независимо друг от друга, оказались родными братом и сестрой. Валерий сделал базу данных, Ольга взяла на себя текущую работу по обновлениям.
Сайт получился – православнее не бывает. На создание благословил иеромонах Троице-Сергиевой лавры, уже после создания пришли благословения от нескольких священников, которым очень понравилось. Мы заранее отказались даже от новостей о церковной жизни как от вещей суетных, отвлекающих от молитвы и борьбы со страстями. И, как и положено православному сайту, на нем присутствовал раздел «Спасутся ли иноверные». Разумеется, с отрицательным ответом, подтвержденным святыми отцами.
Божий промысел относительно моих товарищей, сотрудников в работе над сайтом, подтвердился также и тем, как хорошо они работали и какими оказались людьми. Ольга, с которой приходится общаться чаще, своим смирением, всегдашней готовностью помочь и радостным состоянием духа похожа на православную монахиню, причем уже преуспевшую. Даже не знаю, что больше радует – что удался сайт или что благодаря ему удалось познакомиться с такими людьми. Ничтоже сумняшеся в вероисповедании Ольги, я поздравлял ее с церковными праздниками, она меня. Но вот однажды, после двух лет совместной работы, поздравив ее с праздником, я вдруг услышал: «А знаете, я не православная. Вы вправе отстранить меня от работы над сайтом».
Меня как кирпичом по голове ударили. Самое приятное – узнать, как кто-то сделал шаг ко спасению, и самое тяжелое – увидеть, что кто-то, как думалось тебе, идущий ко спасению, на самом деле идет в другую сторону. Чтобы не огорчиться еще сильнее, я даже не стал уточнять, какова же ее вера. Но, прислушавшись к себе, ответил, что не мне оспаривать Божий промысел. Она приняла мой ответ с благодарностью: «Спасибо, что делитесь со мной Божьей милостью». И все потекло как раньше, только я перестал поздравлять ее с нашими праздниками.
И вот, начав разбираться в своем фанатизме, я решился спросить ее: «Кто Вы, Ольга?». Оказалось, мусульманка! Они с Валерием русские, но приехали в Москву из Ташкента. Вовлечение в эту работу Ольга сама считает чудом. У нее был первый в жизни Рамадан. А в Рамадан необходимо заплатить закят (что-то типа нашей десятины). Денег не было. В таком случае полагается сделать что-то хорошее бесплатно. Ольга просила Бога послать ей какое-нибудь полезное дело. И вот ее сердце откликнулось на призыв потрудиться над православным сайтом. И при первом же знакомстве с текстами сайта она нашла ответ на тревоживший ее важный вопрос. Который приняла как глас Божий.
Не так уж много в Москве русских католиков и мусульман. И если Господь так часто знакомит меня с ними и показывает, какими хорошими они могут быть, значит, Он что-то хочет сказать мне. Хочет помочь мне излечиться от возношения, от фанатизма, которые мешают мне любить.
Да не поймут меня превратно мои товарищи по несчастью – фанатики. Я не собираюсь хвалить чужую веру и тем более атеизм. Просто все больше сомневаюсь в том, что могу судить людей по принадлежности к той или иной вере. Если у Татьяны, Елены и Ольги любви в сердце больше, чем у меня, кто из нас угоднее Христу? К тому же «конец делу венец», и неизвестно, что будет с каждым из нас в итоге. Доброму человеку гораздо легче стать христианином, чем злому человеку добрым, – сказал кто-то.
Когда-то мне пришла в голову мысль относительно того, почему становятся фанатиками. Человек постепенно осознает, что он ничем не лучше других, может, даже хуже. Но вместо того, чтобы смириться с этим и начать работать над собой, он вдруг начинает превозносить такое качество, над которым работать и не нужно. И за счет этого выделяться среди людей. Например, националист начинает кичиться своей национальностью. Это объяснение на психологическом уровне. На духовном: сатана, внедряя в человеческий ум мысль об особенном значении какого-то человеческого качества, убивает двух зайцев: сеет ненависть между людьми и отклоняет их от покаяния.
Наша религиозность, принадлежность к определенной церкви действительно имеет особенное значение. Но беда в том, что я забываю: моя принадлежность к Православию определяется не только посещением служб и участием в таинствах, но и соблюдением заповедей. Прежде всего – заповеди о любви и ограждающей ее заповеди о неосуждении.
Как принизить в своих глазах себя, не принижая своей веры? Хотелось бы получить ответ от церковных авторитетов, знающих ответ на такие вопросы.
Для себя пока решил следующее: раз не удается не мерить людей, пусть моим мерилом будет их любовь.
Д.С.
КОММЕНТАРИЙ СВЯЩЕННИКА
Протоиерей Димитрий ГАЛКИН, клирик Свято-Иоанновского женского монастыря (Санкт-Петербург)
Может быть, и полезно порассуждать о фанатизме, но только не в контексте этого письма. Потому что человек, который написал его, фанатиком, по-моему, не является. Он четко критически мыслит, ставит перед собой вопросы и не боится высказывать сомнения. А фанатизм как раз характеризуется отсутствием внутренних сомнений и абсолютной уверенностью в своей правоте. Автор письма – просто ищущий, мыслящий человек, который столкнулся на своем пути с проблемой взаимоотношения с иноверцами – и еще пока не знает, как для себя ее разрешить.
В качестве ориентира при решении подобной проблемы можно избрать случай, описанный в житии прп. Макария Великого: однажды преподобный Макарий шел с учеником на гору Нитрийскую и велел ему ступать немного впереди. Инок встретился с языческим жрецом, который казался весьма утомленным, и от излишней ревности сказал ему: «Куда идешь, демон?» Жрец рассердился и ударил его своим жезлом так сильно, что оставил полумертвого. Спустя несколько минут встретился с ним и святой Макарий и сказал: «Будь здрав, любезный труженик, будь здрав!» Удивленный таким приветствием, жрец спросил: «За какое доброе дело желаешь мне здравия?» «Я вижу, – отвечал Макарий, – что ты утомился». «Твое приветствие меня поразило, и я узнаю в тебе человека Божия, – сказал тогда жрец и, обняв колена старца, добавил, – не отпущу тебя, покуда не сделаешь меня подобным тебе иноком».
Протоиерей Николай ЕМЕЛЬЯНОВ, заместитель декана Богословского факультета, преподаватель кафедры Догматического богословия Православного Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета
Я должен сразу сделать существенную оговорку. Вопреки желанию, выраженному в письме, услышать мнение «церковного авторитета», знающего ответ на все вопросы, я таковым не являюсь. Более того, думаю, что в ситуации, которую описывает автор, важнее личное общение с духовником, чем попытка найти какой-то общий ответ.
Однако автор ставит общую проблему «религиозного фанатизма» и даже просит помочь от него избавиться. При этом само понятие «фанатизм» очень расплывчатое. В письме очень точно подмечено, что для нецерковного человека просто желание сходить в храм в будний день – уже явный признак фанатизма. Это вполне естественно, потому что для неверующего человека (или «верующего в душе») непонятно, как вера может быть главной ценностью, от которой все в жизни человека зависит. В этом смысле каждого верующего человека можно обвинить в фанатизме, поскольку у него кроме ценностей относительных есть и абсолютные, рядом с которыми он не может поставить ни свой комфорт, ни даже вполне естественные человеческие потребности. Более того, настоящая вера прямо требует твердости, умения не идти на компромисс со всяким злом и грехом, что отнюдь не приветствуется современным «толерантным» обществом. Как выразился автор письма: «Побольше бы мне такого фанатизма».
Вместе с тем Христос учит нас различать, с одной стороны, всякое зло и ложь (в том числе и ложные религиозные представления), которым не может быть никакого оправдания, с другой, – самого грешника или заблуждающегося человека, который всегда остается для Бога бесконечно ценным и любимым, несмотря ни на какие свои грехи. Нам гораздо легче осудить и возненавидеть человека, делающего что-то плохо (или просто не так, как мы), чем полюбить его и помочь справиться со своими грехами или познать истину. Этим и страшен религиозный фанатизм, который в самых крайних своих формах, таких как ваххабизм, призывает к борьбе не со злом и грехом, а к уничтожению «неверных».
Такой фанатизм является прямо противоположным христианству, которое требует ненавидеть грех, но любить грешника. Эта христианская формула парадоксальна, ведь грех по определению есть именно то, что мешает любить. Поэтому это оказывается очень трудно, если вообще не невозможно для человека – в чем и убедился автор письма, записав себя в «фанатики».
Но то, что невозможно для человека, возможно Богу. Это значит, что нельзя полагаться только на свои силы, необходима еще и помощь Божия. Эта помощь приходит только тогда, когда человек даст возможность Богу действовать через него Самому. Для этого надо чуть-чуть отойти в сторону или, попросту говоря, смириться, Т.е. не противопоставлять себя и свою правоту близким тебе людям, а любить их, не обличая в грехах и заблуждениях, а делясь добром и истиной. Наконец, иногда важно понять, что не всякая задача тебе по плечу, и быть просто осторожней. И когда смиришься, научишься жить в мире с Богом и людьми, то, по словам прп. Серафима, «тысячи вокруг тебя спасутся».
На анонсе фрагмент фото Alexey Novitsky, flickr.com
