С момента выхода «Иронии судьбы» многое изменилось. Больше никто не ходит в баню со своим веником. А сесть пьяным в самолет, да еще и по чужому билету — такое и вовсе невозможно. Но чем до сих пор цепляет новогодняя история Эльдара Рязанова? Ее герои — лишь игрушки в руках слепой судьбы? И какое чудо происходит в фильме вопреки всему?
Постоянный автор журнала «Фома», практикующий психолог.
Драма № 1. Жажда чуда
«Ирония судьбы» — фильм о чуде. А человеку свойственно ждать чуда. Всегда, при любых обстоятельствах и несмотря ни на что. Так уж мы устроены: в глубине души обязательно живет надежда на счастливый случай. На поворот судьбы, который сразу и вдруг разрешит все проблемы и горести, которые за год не получается решить самим.
Понятно, что для христианина такая надежда обращена не к абстрактной судьбе, а к Подателю всяческих благ. Наверное, поэтому в европейской литературе появился жанр святочного рассказа. В них не было вероучительных наставлений, а события, сначала казавшиеся читателю мистическими, в финале вдруг раскрывались как самые обыкновенные, имеющие вполне обыденное разъяснение. Но их внешняя обыденность всегда содержала в себе два важных условия, без которых святочный рассказ был попросту невозможен: это привязка всей истории к Рождеству и любовь к ближнему. Именно ею движимы герои рассказа, совершающие те самые, вроде бы самые обычные, поступки. В таком стремлении уподобиться Христу накануне праздника Его пришествия в наш мир и заключается главный мистический смысл этого жанра. Самым древним его прототипом, наверное, можно считать историю из жития святителя Николая, который тайно подбрасывал деньги в дом обнищавшего отца трех дочерей. Не случайно именно этот святой под именем Санта-Клауса стал символом европейских рождественских праздников.
В святочном рассказе повествование начинается с, казалось бы, безвыходной ситуации, в которой оказывается герой. Он глубоко несчастен и не может найти выход из жизненного тупика. Вот тут и начинает действовать Провидение, чудесным образом направляя события так, что случайный прохожий забирает к себе в дом замерзающего сироту, несчастный влюбленный, думающий о самоубийстве, вдруг получает долгожданное письмо от возлюбленной, а к тоскующему одинокому старику внезапно приезжает целая толпа детей и внуков с подарками и угощением. В этой незатейливой фабуле «бытового чуда» содержалось важное напоминание:
наша жизнь не игра слепого случая, не набор бессмысленных событий, следующих одно за другим, в ней есть Божественный план, который осуществляется даже в тягостных обстоятельствах нашей жизни. И такие чудеса происходят ежедневно, просто в рождественские дни проще бывает увидеть за обыденными событиями любовь и заботу Бога о каждом из нас.
Традиция святочного рассказа была прервана революцией 1917 года. За празднование Рождества могли и арестовать. Даже простая ёлочка подверглась репрессиям: новая власть запретила и рождественское деревце. Правда, несколько позже зимние праздники в Союзе опять стали походить на дореволюционные. Но теперь они уже напрочь были лишены какого-либо христианского содержания. Рождественская ель стала новогодней, Вифлеемскую звезду на ней заменила красная пятиконечная, а место Санта-Клауса занял фольклорный Дед Мороз.
Даже сам календарь способствовал этому разрыву. После введения государством европейского летоисчисления Новый год подменил православное Рождество, лишив традиционное зимнее торжество христианского содержания. Праздник стал предварять самую строгую неделю Рождественского поста. А 1 января совпал с днем памяти мученика Вонифатия. Святого, которому молятся, чтобы избавиться от пьянства. Такая вот ирония судьбы.
Но неизбывную жажду чуда вытравить из советских людей так и не удалось. Поэтому святочные рассказы сумели пробраться и в русское искусство эпохи государственного атеизма. И конечно же, одной из самых известных и любимых историй подобного рода оказался фильм «Ирония судьбы».
Драма № 2. Неустранимое противоречие
В самом деле — вот он, герой, попавший в безвыходное положение: непьющий доктор, которого друзья-алкоголики напоили до бесчувствия, перепутали с таким же мертвецки пьяным товарищем и по ошибке отправили самолетом в Ленинград. Новогодняя ночь с невестой в Москве накрылась медным тазом, человек оказался один в чужом городе, в чужой квартире, с больной головой, без денег... Такого приключения не пожелаешь и врагу. Но в новогоднюю ночь чудо неизбежно по законам жанра.
Для героя все заканчивается вполне благополучно: хозяйка ленинградской квартиры вдруг симпатизирует проспавшемуся Лукашину и даже готова ради него отказаться от жениха, с которым встречается уже несколько лет. Правда, жених категорически не согласен с таким оборотом и пытается объяснить героям, что за несколько часов новогодней ночи старые отношения разрушить можно, а вот новые создать не получится. Но из года в год вся страна дружно смеялась над несчастным Ипполитом и его рассуждениями. А внезапной влюбленности немолодых уже людей сопереживала с замиранием сердца. Потому что их встреча подана в фильме как то самое новогоднее чудо, без которого немыслим святочный рассказ. Недаром же Н. С. Лесков писал: «Преглупое это пожелание сулить каждому в новом году новое счастие, а ведь иногда что-то подобное приходит». Вот оно и произошло. Единственное не запрещенное антирелигиозной идеологией чудо — встреча двух любящих друг друга людей.
Но лишенный религиозного содержания святочный рассказ содержит в себе неустранимое противоречие: если нет Бога, тогда кто же направлял судьбу окоченевшего от водки героя навстречу его счастью в ту новогоднюю ночь? Остается лишь слепая случайность, нелепое стечение обстоятельств. Которые в этот раз сложились счастливым образом, но вполне могли привести и к трагическому финалу. И человек в руках этой безликой и бессмысленной силы всего лишь жалкая игрушка, с которой может произойти не только чудо, но и кошмар. Будучи внутренне правдивым произведением, фильм «Ирония судьбы» содержит в себе и эту мысль тоже, хотя она и не выведена на передний план повествования. Но сквозит, сквозит в нем какая-то нотка безысходной обреченности.
И совсем не случайно прозвучало в финале фильма стихотворение Александра Кочеткова «Баллада о прокуренном вагоне». Поэт написал его, потрясенный своим чудесным спасением: поезд, на котором он должен был ехать, разбился, а поэт остался цел, потому что не смог расстаться с любимой женой и накануне сдал свой билет. Казалось бы, вот оно, настоящее чудо. Но в стихотворении все почему-то происходит ровным счетом наоборот:
…Трясясь в прокуренном вагоне, Он стал бездомным и смиренным, Трясясь в прокуренном вагоне, Он полуплакал, полуспал, Когда состав на скользком склоне, Вдруг изогнулся страшным креном, Когда состав на скользком склоне От рельс колеса оторвал. Нечеловеческая сила, В одной давильне всех калеча, Нечеловеческая сила Земное сбросила с земли. И никого не защитила Вдали обещанная встреча И никого не защитила Рука, зовущая вдали.
Почему же чудесное спасение вызвало у автора такую странную реакцию? Наверное, причина все в том же — опустошенном понимании чуда, когда удивительное спасение от катастрофы воспринимаешь не как волю о тебе доброго и любящего Бога, а как бездумную игру нелепого случая. Который в любой момент может тебя уничтожить без всякой причины точно так же, как сейчас — спас.
Поэтому стихотворение так органично вписалось в фильм, ведь герои в нем движимы случаем, а он слеп и непредсказуем. И радоваться их счастью не стоит: кто знает, какой еще сюрприз готовит героям капризная судьба.
Конечно же, с точки зрения церковной традиции в этой киносказке нет ничего, что относилось бы к самим святкам, к Рождеству, к христианским праздникам. И все же к святочному рассказу фильм имеет отношение, пускай и опосредованное. Да и сами его создатели не особо скрывали жанровую принадлежность этой комедии. Иначе зачем было делать первым кадром фильма крупный план православного храма? И потом вспомните сцену, когда респектабельный Ипполит тоже решил приобщиться к новогодним чудесам. Для этого он где-то надирается вдрабадан и снова приходит к отвергнувшей его невесте, бормоча нелепые слова: «Шел по улице малютка, посинел и весь продрог»? Мало кто знает, что это — строка из святочного стихотворения русского поэта Карла Александровича Петерсона «Сиротка».
Карл Петерсон Сиротка Вечер был; сверкали звёзды; На дворе мороз трещал; Шёл по улице малютка, Посинел и весь дрожал. «Боже! — говорил малютка, — Я прозяб и есть хочу; Кто ж согреет и накормит, Боже добрый, сироту?» Шла дорогой той старушка — Услыхала сироту; Приютила и согрела И поесть дала ему; Положила спать в постельку — «Как тепло!» — промолвил он. Запер глазки… улыбнулся… И заснул… спокойный сон! Бог и птичку в поле кормит, И кропит росой цветок, Бесприютного сиротку Также не оставит Бог!
Так, в проходной реплике несчастного Ипполита авторы дают недвусмысленный намек: вся рассказанная ими история не что иное, как святочный рассказ. Но в этом рассказе изображен мир, где нет Бога. И потому герои фильма оказываются лишь игрушкой в руках судьбы — божества, способного иронизировать.
Драма № 3. «Со мною вот что происходит...»
О чем еще этот фильм? О человеческом одиночестве и его преодолении. Неслучайно в первых кадрах звучит песня на стихи Евтушенко «Со мною вот что происходит: ко мне мой старый друг не ходит». Хотя на первый взгляд, герои не кажутся одинокими. У Жени Лукашина есть друзья, мама, невеста Галя, весьма строгая и волевая девушка. Она уже предвкушает свое женское торжество, жестким голосом отправляя маму к соседям, она запрещает Жене встречать Новый год с друзьями. И когда он рассказывает Гале, как убежал от прежней невесты в Ленинград, она спрашивает: «А от меня ты тоже убежишь?» На что он отвечает обреченно: «От тебя не убежишь». Внешне все подано как праздник, но очевидно, что радости предстоящая свадьба у героя не вызывает.
И вот накануне новогодней ночи наедине с будущей женой мятущийся герой идет в баню к собравшимся там друзьям, чтобы снять там тревогу и хоть чуть-чуть поднять себе настроение.
Однако и здесь особой радости как-то не наблюдается. Взрослые мужчины пьют водку без закуски, мешают ее с пивом, стремительно пьянеют и творят разные нелепости. Но в дружеских забавных диалогах нет нормального взаимодействия. Никто не понимает друг друга, каждый говорит о своем. В результате героя по ошибке отправляют в другой город. Мертвецки пьяного, его усаживают в самолет, отправляют невесть куда и зачем. И Лукашин остается один на один со своим опьянением и беспомощностью.
Тут может возникнуть впечатление, будто именно благодаря алкоголю герой фильма находит свое счастье: мол, напейся под Новый год, и будет в твоей жизни доброе чудо. Но это не так. Алкоголь присутствует здесь скорее в качестве Мефистофеля из поэмы Гете «Фауст»: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Эдакий демон-искуситель, ломающий все благочестивые планы героя и в очередной раз отправляющий его в Ленинград накануне свадьбы. Но, поскольку над разрушительным действием алкоголя есть и другая, неизмеримо большая сила, заботящаяся о человеке, все алкогольные разрушения в конечном счете «работают» на благо героя. Правда, чудо происходит не благодаря водке, а вопреки ей. Это важно понимать. Не алкоголь открывает Лукашину путь в новую жизнь, а надежда на счастье и желание изменить свою судьбу, несмотря ни на что. Лукашин чувствует, что брак с Галей будет для него ошибкой, эта перспектива его угнетает. Но вырваться из крепкой хватки своей невесты у него нет сил.
И водка в этом фильме выполняет роль мертвой воды из русских сказок. В сказках обессиленного героя кропили сначала мертвой водой, чтобы он умер, и только потом — живой, чтобы он ожил уже в новом качестве. В фильме «Ирония судьбы» герой не может самостоятельно выйти из того круга событий, который неумолимо ведет его к несчастливому браку с подавляющей и контролирующей его Галей. Все уже сложилось, выхода нет. И лишь мертвецкое опьянение вырывает героя из его печальной реальности. Для перемены судьбы необходима смерть, пусть даже символическая. Опьянение — образ смерти. Водка становится мертвой водой. Мертвый герой попадает в другое пространство с новыми возможностями. А там его оживляет Надя, поливая живой водой из чайника. Такой вот сказочный сюжет внутри современной мелодрамы.
Казалось бы, Женя встречает свое счастье вопреки собственным осознанным устремлениям, теориям вероятности и законам физики. Он же не собирался в этот раз уезжать от невесты. Сама судьба ведет его, безвольного и слабого. Но это впечатление обманчиво.
Только на первый взгляд кажется, что Лукашин — ведомая фигура. На самом деле герой позволяет судьбе вести его лишь там, где он сам на это согласен. Например, если этой «ведомой фигуре» нужно избежать встречи с нелюбимой Галей, которая ему неприятна, он позволяет себя напоить и запихать в самолет. Но когда эту же «ведомую фигуру» Надя с Ипполитом пытаются выставить из квартиры на мороз, он вдруг проявляет категорическое несогласие. Те предлагают: «В конце концов видимо придется заплатить вам, чтобы вы оставили нас в покое». Потом Ипполит пытается выпроводить его силой. Но даже это не помогает. Лукашин остается там, где хочет остаться потому, что рядом с этой женщиной он наконец не чувствует себя больше одиноким. И снова вспоминаются слова из песни, звучащей в начале фильма: «...О, кто-нибудь, приди, нарушь чужих людей соединенность и разобщенность близких душ».
Драма № 4. Два инфантильных человека
«Ирония судьбы» еще и фильм о взрослении. Казалось бы, главные герои — взрослые люди. Они состоялись в профессии, занимают уважаемое место в социуме, выполняют нужное дело: лечат и учат. Но в личных отношениях они действуют совсем не по-взрослому.
Женя — мужчина, ему 36 лет. Но он убежал от предыдущей невесты в Ленинград. Это же детский поступок, правда? Сравнимо с побегом напуганного мальчика от взрослой тети, которая будет «...жить в моей комнате, каждый день мелькать у меня перед глазами туда-сюда, я не выдержал и сбежал в Ленинград». Этот же сценарий повторяется с его новой невестой Галей. Ну не станет взрослый непьющий человек напиваться вдрабадан накануне новогодней ночи с будущей женой. Уже сама эта пьянка в бане была своего рода побегом от ситуации, в которой Женя боялся оказаться. Сначала — бегство от Гали в опьянение, потом привычным маршрутом — в Ленинград при посредстве столь же пьяных друзей. Но все это неосознанно, а значит, по-детски: «Это все не я, это так получилось — баня, водка, друзья, ошибка, совпадение адресов, ирония судьбы».
Надя — женщина 34 лет, которая десять лет ждала, что женатый человек, с которым она встречалась по выходным, останется с ней. Это не похоже на взрослое поведение. Одинокая девочка, которая привыкла себя жалеть, потому что рядом нет никого, кто понял бы ее. Потом на нее обратил внимания Ипполит. И Надя приняла эти отношения, хотя они с Ипполитом абсолютно разные люди. Надя любит песни, стихи, а он даже не знает фамилию Ахмадулиной. Не совпадает у них и общее отношение к жизни. Ипполит — человек упорядоченный, его раздражает любой хаос, кажущийся или реальный. Надя, наоборот, человек внутри себя. Ей действительно не важно, что там валяется у нее на кушетке. Тем не менее она соглашается на отношения с Ипполитом, который на нее явно давит, точно так же, как и Галя на Женю. Но в этот Новый год Надя знакомится с Лукашиным и чувствует: этот человек ей по-настоящему нравится, он ей интересен. С таким она хочет быть рядом, ее одиночество отступает.
Очевидно, что обе эти пары — Лукашин с невестой и Надя с женихом — неравноправны внутри себя. Они скорее напоминают отношения родителя и ребенка.
В случае с Лукашиным взрослой оказывается Галя, а он ведет себя как мальчик-размазня. В случае с Надей взрослый — Ипполит, а она — девочка, которую все время отчитывают за то, что она безалаберная. Что в итоге свело Надю и Женю в одном пространстве? Их общее желание избавиться от тяготящих отношений, которые сами они завершить не в силах. И в этом бунте главных героев против опекающих партнеров есть своя притягательность.
На самом деле герои способны и на взрослые отношения. Это видно, когда они ссорятся, мирятся и потом знакомятся. Тогда они общаются уже как взрослый со взрослым, когда Женя рассказывает про своих пациентов, Надя — про своих учеников.
Да, в начале Лукашин показан безвольным, полупьяным мямлей. Ипполит противопоставляется ему как само воплощение мужественности. Но потом ситуация меняется. Оказывается, Лукашин — глубокий, умный, тонкий и решительный человек. Он способен понять, он не боится бороться с соперником за женщину, которая ему понравилась.
А Ипполит, несмотря на весь внешний лоск и солидность, оказывается внутренне слабым, склонным к саморазрушению: напивается, устраивает дебош и разбивает машину, лишь чудом не покалечив себя и других людей. По мере развития сюжета Лукашин стремительно взрослеет, а Ипполит столь же стремительно становится инфантильным. Его бунт тоже выглядит очень по-детски. Хотя когда он спьяну юродствует в ванной, то произносит весьма разумную и даже мудрую фразу: «За одну ночь старое сломать можно, а вот новое построить нельзя».
Действительно, новое должно пройти проверку временем на устойчивость. К утру, когда новогодняя сказка рассеивается, Женя и Надя возвращаются к своим привычным детским ролям. Кажется, они приняли ту реальность, которую им пророчил Ипполит. Женя едет домой в Москву, трясясь в прокуренном вагоне, Надя остается грустная в своем городе. Они — два инфантильных человека, у которых не складывается личная жизнь, и поэтому они живут с мамами. Все, что было, — просто новогодний угар. Но оказывается, это не вся правда. Действительно, за одну ночь построить новое нельзя. Но можно сделать шаг навстречу к нему. Можно хотя бы попробовать стать другим, ощутить вкус этой, другой жизни, в которой ты сам решаешь, что для тебя хорошо, а что плохо, остаться тебе с человеком или уйти от него. Женя и Надя получили в новогоднюю ночь этот бесценный опыт. И прежними уже не станут.
Драма № 5. «Поживем — увидим»
Фильм не показывает, что происходит дальше в отношениях Жени и Нади. Он заканчивается на стадии их нахождения друг друга. Надя приезжает в Москву и привозит «ценный» веник.
Но когда Надя спрашивает маму Жени: «Вы считаете меня легкомысленной?» — та смотрит на нее внимательно и, поджав губы, говорит: «Поживем — увидим». Эта реплика охлаждает восторг от встречи уже было расставшихся героев. Сразу становится понятно, что главный контролирующий взрослый тут не Галя и не Ипполит, а мама. И отстоять свою любовь перед ней героям будет куда сложнее, чем избавиться от прежних партнеров.
Интересно, что Женя и Надя стараются сразу построить отношения с мамами друг друга. Надя — это не Галя, которая говорит: «Мама уйдет, все приготовит на стол. У тебя мировая мама». Надя спрашивает маму, как та к ней относится. То же самое Женя, оказавшись с мамой Нади наедине. Пока Надя покупала Жене билет на поезд, он беседует с ее мамой, поет ей песни. И мама, которая сначала приняла его за вора, проникается к Жене симпатией.
Зачастую родители ревниво относятся к своим одиноким детям. Когда Женя в очередной раз вернулся из Ленинграда, расставшись с очередной женщиной, он сказал: «Да и не надо мне жениться. Зачем? Не надо, рано. Все равно никто за мной не будет лучше ухаживать, чем ты. <...> Пусть все остаётся по-прежнему». И мама со счастливой улыбкой гладит его по голове и говорит: «Бедный ты мой ребенок». Ее все устраивает в таком положении дел: когда у сына не складывается с женщинами, он возвращается к ней, они живут вместе и им никто не нужен. Поэтому когда внезапно приезжает Надя, мама смотрит на нее как на конкурентку.
В реакции Надиной мамы не все показано так буквально. Но тот факт, что она принимает Женю за вора, символичен. Вор, который собирается украсть у нее не вещи и деньги, а единственную дочку. И хотя любой родитель хочет, чтобы у ребенка было личное счастье, но неосознанные желания могут быть направлены совершенно в другую сторону: «Оставайся со мной всегда, мой дорогой ребенок, никто нам больше не нужен, никому тебя не отдам». В маме Жени эти движения души показаны и проговорены едва ли не открытым текстом. От этого возникают большие сомнения, получится ли у Нади выстроить отношения с сыном такой ревнивой матери.
Но без «сепарации» от родителей героям не выстроить счастья. Есть ли у них шанс на это счастье? А почему нет?
У них хорошее начало: происходит встреча людей, которые могут быть самими собой друг с другом. Но, как заповедал Господь, ...оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью (Мф 19:5). И если герои пройдут этот путь бережно, выводя детские отношения на новый уровень, отлепляясь от родителей, сохраняя любовь и уважение к ним, все будет прекрасно. И наша зрительская надежда на счастье героев перевешивает все остальное.
