Христос запрещает называть человека отцом?

Приблизительное время чтения: 3 мин.

Вопрос читателя:

В 23 главе 9 стихе евангелия от Матфея Спаситель говорит: "и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, который на небесах". По-моему, это однозначный запрет. Почему мы называем священников батюшками?

С уважением, Владимир

Отвечает иерей Петр Гурьянов:

Здравствуйте, Владимир! В Евангелии, обращаясь к апостолам, Христос действительно произносит слова: «…Не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос» (Евангелие от Матфея, глава 23, стихи 8 – 10).

Замечательна эта заповедь тем, что с момента возникновения Церкви священников принято именовать «отцами» и «наставниками». За пределами храма, например, в школах, те же христиане, не задумываясь, называли и называют своих преподавателей учителями. И, тем более, это касается обращения к родному отцу. Уже апостолы, к которым, собственно, и были обращены слова Христа, не только не запрещали, но первые начали именовать себя отцами, наставниками и учителями. Апостол Павел в послании к коринфским христианам пишет: «…Хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1Кор. 4:15).

То есть, он называет себя духовным отцом Коринфской Церкви. Апостол Иаков советует: «Не многие делайтесь учителями» (Иак. 3:1). И вообще, в своих посланиях апостолы очень часто использовали обращение: «дети мои». Так могли обращаться к своим слушателям только те, кого, в свою очередь, называли «отцами». Как объяснить это противоречие между евангельской цитатой и поведением апостолов? Либо они пошли против заповеди своего Учителя, неправильно поняли и исказили Его учение, либо Иисус, не разрешив христианам именоваться «учителями» и «отцами», все же имел в виду нечто иное, нежели формальный запрет использовать эти слова в обращении к людям.

Если принять первый вариант, мы попадаем в тупик: все Евангелия написаны апостолами. Получается логическое противоречие: если они сами назывались «учителями» и «отцами», то зачем вообще надо было оставлять эту заповедь Христа в Евангелии? Ради обличения самих себя?

Если же мы доверяем ученикам Христа и, в конце концов, просто здравому смыслу, то эту заповедь надо понимать как-то иначе. В таком случае, что же все-таки имел в виду Иисус?

Необходимо прочесть эту фразу в контексте, не вырывая ее из евангельского повествования. Из контекста видно, что речь идет о вещах более важных, нежели словоупотребление. Христос обличает здесь определенное состояние человека, взявшего на себя учительство. Во-первых, израильские учителя сами не следуют тому, чему учат, во-вторых, болеют тщеславием. Могу предложить Вам посмотреть, как об этом говорит митрополит Волоколамский Иларион.

«И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах».

Замечания, которые сделаны были к предыдущему стиху, отчасти относятся и к настоящему, т.е. слова Христа нельзя понимать в совершенно буквальном смысле, например, в том, что дитя не должно произносить слов отец или мать. Уже одно то обстоятельство, что здесь не упоминается о матери, показывает, что речь не идет о простых семейных отношениях. Христос опять имеет в виду только книжников и фарисеев с их чванством.

В Талмуде есть целый трактат, который называется «Авот», т. е. изречения «отцов». В Эдуиот 1:4 (Переф. т. 4, с. 406) Гиллель и Шаммай называются «отцами мира». В мишне и тосефте слово «отец» встречается, как титул многих раввинов (Шюрер, 2:377). Вероятно, такое название имело основание в Библии (Сир. 44). Спаситель, конечно, говорит только о том, чтобы ученики Его не называли никого отцом в раввинском смысле. Златоуст так ограничивает смысл слов Христа: «это не то значит, чтобы они никого не называли отцом, но чтобы знали, кого, собственно, должно называть отцом». Последние слова стиха читаются разно: «который на небе» или «который на небесах».

Лучшим чтением представляется не εν τω ούρανω (которого у Тишендорфа нет) и не εν τοις ούρανοις, но прилагательное ουράνιος — небесный, принятое лучшими и новейшими издателями Нового Завета.