
Приблизительное время чтения: 11 мин.
«Призвание» — так называется проект журнала «Фома» о тех, кто однажды услышал призыв Бога к священству, о людях, чья жизнь когда-то навсегда превратилась в служение.
Иеромонах Геннадий (Войтишко), руководитель Сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви.

Начало пути
Впервые я отчетливо осознал, что Бог существует, наверное, лет в двенадцать. Это был 1987 год. Казалось, что все дышало тогда не только новыми словами «Перестройка, гласность, демократизация»… Все вокруг говорило о том, что произошло на Руси 1000 лет назад. Она была крещена… А потому интерес к религии, к вере в Бога был неподдельный у очень многих. Этому способствовала и «оттепель» в отношении к Церкви со стороны государства.
Совершенно неожиданно я тогда оказался, кажется, во Владимире. Помню, какие-то люди на улице раздавали Новый Завет. Я взял. Пришел в гостиницу, открыл и начал читать: «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова»… Слова, понятные. Вроде бы…? Но как это — Авраам родил Исаака? Это Мария могла кого-то родить, Анна могла. Но Авраам и Исаак?! Читаю дальше: «и сказал говоря…». Опять ничего не понятно, не могу пробиться через все эти сложные конструкции. Отложил. Начал листать…

Наконец добрался до Откровения Иоанна Богослова. И тут вдруг мне показалось, что я улавливаю какой-то смысл, что все здесь понятно, и отчетливо почувствовал, что за всей описываемой здесь реальностью стоит Тот, Кого называют Богом. И хотя эта книга одна из самых сложных в Священном Писании, у меня было ощущение, будто в гидранте сорвало пломбу и фонтан живой веры ударил вверх.
Но надо признать, прошел не один год, пока я осознанно пришел в Церковь. Я поступил на исторический факультет Брестского государственного университета, наш курс оказался невероятно религиозным. Дискуссии о вере, о православии, католичестве, протестантизме, атеизме были нормой уже с первых недель учебы.
Как-то после первого курса меня пригласили на одно телевизионное ток-шоу. По-моему, тема звучала так: «Нужна ли молодым людям вера в Бога?» Аудитория была настроена «не очень», только я и еще один парень отстаивали религиозную точку зрения. Мы не были знакомы и только после эфира пожали друг другу руки. А спустя месяц встречаю его в университете. Оказалось, он поет на клиросе и собирается поступать в семинарию. У меня подобных планов, совершенно, не было. Очень скоро благодаря ему я тоже стал петь в церкви.

Да, я уже осознавал себя православным, что-то знал о вероучении, но четких представлений об основах духовной жизни у меня не было. Тогда я стал читать много духовной литературы. Но этого было явно мало. За 10 лет, даже несмотря на то, что я каждую неделю был в храме и пел на клиросе, причащался всего раз пять. Я вроде и понимал, что это важно, но о том, что этим можно и нужно жить, мне тогда никто не рассказал.
А жизнь шла своим чередом. Меня пригласили работать на телеканал, а потом — на госслужбу. В двадцать шесть лет я был уже замом главы аппарата и пресс-секретарем губернатора Брестской области.
Тоска по небу
В 2003 году мне предложили работать в Москве — заниматься рекламой и пиаром, и я согласился. А через пять лет я вдруг осознал, что давно не был в церкви. Внутри же росла тоска по небу как по отчему дому, где тебя очень ждут. А надо сказать, еще в начале того года у меня возникло странное ощущение, что через два месяца я умру. Вроде все было замечательно: прекрасная карьера, отличная жизнь. И вдруг это предчувствие. Каждый день просыпаешься и понимаешь — таймер тикает, и ты на огромной скорости несешься в бетонную стену и даже знаешь, когда врежешься в нее. И накрывает та самая острая тоска по небу. Я думал: «С чего бы это?» Начал прокручивать в голове прошлое, увидел, что закрутился в делах, в житейской суете, что сто лет не был на исповеди, не причащался… Я спросил себя: «А вообще-то, я живу как христианин?» И сам себе ответил: «Нет».

Тогда я встал перед иконой Спасителя и спросил: «Господи, а как Ты хочешь, чтобы я жил? Прошу Тебя, возьми мою жизнь в Свои руки - рули, а я постараюсь Тебе не мешать».
А потом сел за стол и начал готовиться к исповеди: взял лист формата А4 и начал записывать... Исписал три листа с двух сторон и тут поймал себя на мысли: сейчас пойду в храм, а меня оттуда погонят «грязными тряпками». Но что-то все же подталкивало не отступать — я же к Богу иду. А если погонят — заслужил, «должное по грехам моим приемлю».
Пришел в храм в центре Москвы, подошел к священнику, к которому не было очереди, исповедовался... А после исповеди я вдруг почувствовал, как в легкие стремительно вливается воздух. Я словно вынырнул со дна. Даже голова закружилась.
После этого я старался каждую субботу исповедоваться и как минимум в воскресенье причащаться. И этого правила придерживаюсь до сих пор. Тогда я сформулировал для себя тезис: грех — это не то «сокровище», которое я хотел бы накапливать. Ощущение стремительного приближения смерти ушло, его сменила радость от обретения настоящего. Но я и представить не мог, что буду священником. Да еще монахом. Я воспринимал себя исключительно как специалиста в области маркетинговых коммуникаций и пиарщиком, хотя иногда и начинал подумывать о том, как бы всё своё время посвящать служению Богу, Церкви и людям.

Однажды мы пили чай в компании церковных ребят. Слово за слово, оказалось, что в одном храме нужен певчий, а я давно хотел продолжить петь на клиросе. Меня привели к регенту. Мы познакомились, а потом она говорит: «У нас, на клиросе недавно появилась икона Романа Сладкопевца. И никто не знает, откуда она взялась». Прихожу на спевку, мне показывают эту икону— совершенно обычная, софринская, но моего небесного Покровителя. Взял ее бережно и повесил на стене. Так она до сих пор, кажется, на клиросе в том храме и висит.
Прощай, карьера!
Важных и интересных церковных дел становилось все больше, а между тем мои бизнес-проекты стали потихоньку закрываться. Особенно мне не хотелось продвигать на рынке алкогольные компании, хотя это были ключевые клиенты. В какой-то момент я остро осознал, что моя жизнь как христианина и такой бизнес – несовместимы. Я пытался понять, как разрешить это мучившее меня противоречие. В пятницу вечером пошел на исповедь. Сказал об этом священнику – мол, считаю, что плохо делаю, помогая продвигать на рынке такие компании. А он в ответ попросил все же хорошенечко все обдумать, наверное, полагая, что это все «неофитство». Я был удивлен его реакцией… И оказался в еще большем недоумении.
Наступил понедельник рабочей недели. И началось самое странное: один за другим мне стали звонить клиенты, чтобы сообщить, что по разным причинам приостанавливаются проекты. За неделю закрытыми оказались практически все. Я лишь поднял голову вверх и сказал: «Так устроить мог только Ты». Это был поразительный опыт — когда ты привык жить на широкую ногу, и вдруг у тебя ничего нет. Пришлось съехать со съемной квартиры и даже ночевать у друга на кухне.
И вдруг звонит друг и говорит:
— Я тебе пять тысяч должен.
— С чего вдруг?! — спрашиваю.
— А я, — отвечает, — получил в университете зарплату плюс хорошую премию, пришел домой с пачкой денег и вдруг обнаружил, что пять тысяч из нее потерял. Брожу по квартире и думаю: «Господи, если я сейчас их найду, отдам человеку, которому они очень нужны». И почему-то сразу о тебе подумал. Так вот: я их нашел, и теперь исполняю обещание Богу.
Я поблагодарил, взял деньги и отдал за занятия. И тут мне стало светло и радостно, и я подумал: «Снаряды вокруг рвутся, но ни один осколок в тебя не попадет». Вспомнились стихи из 90-го псалма:
Он Своими крылами укроет тебя: Его крылья — защита тебе. Его верность — щит и стена.
Ни ужас ночной не страшен тебе, ни днем пущенная стрела,
ни чума, крадущаяся в ночи, ни мор среди бела дня.
Тысяча павших рядом с тобой, десять тысяч по правую руку твою, но тебя минует беда!
Ты всего лишь свидетель…
Мы выезжали с друзьями на природу, вместе читали Евангелие. Фактически каждый день я пел на клиросе. И самое главное — у меня была возможность каждый день причащаться. Я особенно благодарен Богу за этот период, потому что Он показал мне всю красоту жизни в Церкви и саму Церковь в ее святости и простоте человеческих отношений и чистоте, как Невесту в белоснежном одеянии. И это поддерживает и мотивирует меня и сейчас. Да, я вижу в церковном обществе разные настроения и мнения, и это нормально. Но та прививка, тот заряд, который я получил в пору своего воцерковления, до сих пор поддерживает мой иммунитет.

Я тогда не думал ни о семинарии, ни о священстве, ни о монашестве. Конечно, уже позже я закончил Московскую духовную семинарию, но в тот момент я не знал, куда пойти. Думал только об одном: хочу служить Богу постоянно и всей своей жизнью. И однажды мой товарищ из Синодального отдела религиозного образования и катехизации пригласил меня к ним работать. Я не представлял, что буду там делать, но на первую встречу с председателем отдела митрополитом Меркурием (Ивановым) все же пошел. Я увидел харизматичного, яркого, образованного человека. Но все еще сомневался. До тех пор, пока не увидел, как митрополит совершает литургию, с каким трепетом и благоговением, безграничной самоотдачей служит у престола. Это окончательно утвердило меня в принятом решении.
Момент истины
Шел январь 2014 года. Я был уже руководителем информационной службы отдела. Как-то митрополит, служа литургию, подзывает меня после чтения Евангелия и говорит:
— Не уходите после службы, дождитесь меня. Я нечто очень важное услышал сейчас по поводу вашей жизни.
Отходя, поворачиваюсь к иподиакону и спрашиваю:
— О чем это владыка?
— Иногда так бывает.
— В каком смысле?
— Он мне сказал, что у меня будет два сына.
— И что?
— У меня два сына.
После службы сели с владыкой в машину. Он спрашивает:
— Какие планы на жизнь?
— Хочу всю жизнь посвятить служению Богу. Думаю, лучший способ — это принять монашество.
— У меня предложение: этим постом (а до него оставалось всего три недели) — постриг и рукоположение.
— С благодарностью, «Да!».
Я и сам какое-то время ходил вокруг этой мысли, подступался и так, и эдак, но незадолго до этого разговора – понял совершенно однозначно и ясно – Господь призывает к такому служению. И больше не колебался — положился на волю Божию, а затем и на архиерейское решение.
Все произошло стремительно, в течение трех дней на первой неделе Великого поста: в четверг рясофорный постриг, в субботу диаконская хиротония, а в воскресенье — пресвитерская. Сразу священник! Это было неожиданно. Но, как и тогда, много лет назад, стоя перед иконой Спасителя, я повторял: «Господи, рули, а я постараюсь Тебе не мешать. Я чувствую, что в этом Твоя воля — веди меня, куда Ты считаешь нужным».
Я помню момент пострига, когда склонил голову и услышал: «Постригается раб Божий Геннадий…». «Кто это — Геннадий?» — думаю. И тут понимаю, что это я: это в миру меня звали Романом, а в постриге владыка нарек мне имя в честь святителя Геннадия, архиепископа Новгородского.

Помню, как во время диаконской хиротонии два иподиакона взяли меня за руки и повели к царским вратам — так мягко, словно вел сам Господь. В отличие от монашеского пострига, сопровождавшегося облачением в черное, во время диаконской хиротонии я был в белоснежном стихаре. И тут вдруг всплыл в сознании когда-то давно возникший образ Церкви — невесты в белоснежной одежде. И я почувствовал, как чистота и святость церковной жизни, жизни с Богом, открылась передо мной во всей полноте и глубине.
«Да будет воля Твоя»
После пострига и рукоположения я начал осознавать: внутри меня происходят серьезные, глубокие изменения. Раньше я мог резко реагировать на раздражающие меня слова или действия другого человека. Теперь я стал замечать, как действует благодать, «всегда немощное врачующая и оскудевающее восполняющая». И внутренние изменения я чувствую до сих пор, это — та сила, та внутренняя опора, которая дается Богом на ежедневное несение своего служения двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году.
На всем пути моего священства у меня не было никаких исканий, никакого назойливого желания, которое не дает спать по ночам. А была одна простая мысль: «Господи, я буду Тебе служить, пока у меня есть силы и возможности». А где это будет — здесь, так здесь, там — значит, там. Остальное неважно. И Бог, как деликатный педагог, берет тебя за руку и аккуратно ведет. Главное, чтобы ты не вырывался и не убегал.
Кстати, друг, который привел меня когда-то на клирос, поехал поступать в семинарию, но ему отказали. Вот ведь как бывает: он хотел стать священником, а стал прекрасным юристом и замечательным адвокатом, а я не собирался идти по этому пути, но оказался священником и монахом.

Тот опыт, который я получил и на госслужбе, и как профессионал в области коммуникаций, а также базовое педагогическое образование историка — все это так пригодилось в моем служении, что, даже если бы я планировал стать священником, не мог бы устроить все лучше, чем это сделал Бог.
Подготовила Анастасия Спирина
Благодарю вас, отец Геннадий
СЛАВА БОГУ ОТЕЦ ГЕННАДИЙ! БЛАГОСЛОВИ ГОСПОДИ ВАС!
Пишите,пишите о.Геннадий,обязательно пишите.И своим братьям говорите пусть пишут свои откровения.Господи ,как надоела эта желчь борзописцев,которую выплевывают они по злобе сердца своего в сторону Матери Церкви,в сторону верно служащих священников. Ну что ж мы русские такие... тупые,слепые что ли? Или зашуганные страхом 30-60 х годов того века?И от этого сами себе враги.По нашей местной церковной истории одну бабушку просили рассказать о храме и священниках,так и ушла в мир иной ничего не сказав т.к боялась.Так и у других наверное.Гены страха переродились в гены злобы.Спаси, Господи!
Прочел на одном дыхании, спаси Господи!
Литургия с отцом Геннадием-это всегда личная встреча с Богом. Аудиенция. Его проповеди- плод живой веры и очень острого ума ,талант понимать абстрактные понятия. Нашей Церкве очень нужны именно такие высокообразованные, наделённые Даром слова, живой верой священники. И ещё, отец Геннадий обладатель утончённого вкуса и стиля, что делает общение с ним невероятно интересным.))
Так мог сделать только ты! Мне 40. Я большой начальник. Я стою посреди склада. Потому что я заведующая склада алкогольной продукции. Только что окончена погрузка. Господи, а ведь я так не хочу. Правда! Не знаю как, но не так! Я хочу с тобой, мне трудно без тебя. А потом... Потом все рушится словно карточный домик и мне страшно. Очень страшно. У меня кредиты и сын студент.. а мне показывают на дверь. Закрыла глаза и шагнула туда... И оказалась в объятиях Отца... Не сразу поняла.. Брыкалась , пыталась вырваться. Спасибо не разжал объятий Своих. И вот мне 43. Я редактор православной газеты .Я журналист. Я работаю Господу своему... Я Ему нужна была не на алкогольном складе ,а здесь на ниве пера. Образования нет? Опыта? Какая ерунда. "Жатвы много у Меня, делателей мало"
Интересно, где батюшка такой текст 90-го псалма взял? Специальный псалтырь? Или сам перевел с еврейского?
Спасибо, отец Геннадий! Вы чудесный. Есть люди , от которых "заражаешься светом, Вы из таких.
Спасибо Анастасие Спириной и Фоме!
Абсолютно запутавшийся человек. Жизнь впустую, потрачена на древнееврейские мифы.
Ух! Благодарю. Много лет думала, что не права, отказавшись от профессии. Друзья из рекламы почти все отвернулись. Ан нет. Да, не показалось тогда и не кажется сейчас. Спасибо.