Должны ли православные ненавидеть Запад?

Общим местом стало представление, что православные люди в России крайне негативно относятся к Западу, считают, что оттуда распространяется всё злое, что Запад стремится уничтожить и Православие, и Россию, и русский народ. Запад, конечно, понимается не столько географически, сколько цивилизационно: то есть существует западная цивилизация, выросшая в Западной Европе на основе католицизма и протестантизма, затем секуляризовавшаяся и распространившая своё влияние по всему земному шару.

Так ли это? Действительно ли Запад — безбожный, антихристианский, аморальный? Можно ли говорить о Западе как о чём-то едином? Есть ли там что-то доброе, и если да, то должны ли мы это доброе перенимать? В чём состоят реальные противоречия между западной цивилизацией и русским миром? Есть ли реальные опасности и как к ним относиться? Меняется ли Запад, и в каком направлении? Как искать баланс между «низкопоклонством» и изоляционизмом?

К сожалению, на все эти вопросы чаще всего даются ответы в формате лозунгов, и вся эта тема чаще всего привязывается к текущей политике. Мы же хотим использовать сайт «Фомы» как площадку для спокойного и взвешенного обсуждения, избегая всяких крайностей.

Сегодня представляем вашему вниманию точку зрения Юрия ПИВОВАРОВА, академика, директора Института Научной Информации по Общественным Наукам (ИНИОН) РАН.

***

В последнее время в нашем обществе возникла тяга безоговорочно осуждать Запад, западную культуру, западный образ жизни. В чем-то такое стремление продиктовано реальными проблемами во взаимоотношениях России и всего того мира, который мы, крайне упрощая, называем словом «Запад», а в чем-то это попросту мода. Но в любом случае, на мой взгляд, такое огульное осуждение Запада — это плохо. И прежде всего, плохо с христианских позиций.

Начну с того, что Запад — это цивилизация, порожденная христианством. Пускай к этому христианству — католичеству и протестантизму — у нас, православных, множество претензий, но наш спор — это все равно внутрихристианский спор. В каком-то смысле — дело семейное. Может быть, когда-нибудь мы придем к согласию, а может быть, никогда не придем, тут уж все от Божией воли зависит — но отказывать Западу в христианском наследии уж точно не стоит.

Впрочем, ненавистники Запада именно в этом ему и отказывают, называя западную цивилизацию постхристианской. Здесь я вижу определенное лукавство, потому что с тем же успехом можно и современную Россию назвать постхристианской — делая упор на одни факты и игнорируя другие. Но ведь всякий человек, не понаслышке знакомый с жизнью Запада (а только такие и имеют моральное право участвовать в этой полемике) знает, что на Западе есть не только гей-парады, эвтаназия и доходящая до идиотизма политкорректность. Есть и множество христиан, которые не только вслух исповедуют свою веру, но и живут по ней. Сравните масштабы христианской благотворительности у нас и у них. Посмотрите, в какой мере на Западе христианские Церкви влияют на государственную политику — и в какой мере у нас. Сравните присутствие христианства в школьном образовании у них — и у нас. То есть кричать о том, что Запад (в отличии от нас) безбожный — это как минимум нечестно.

Ладно, когда это произносят люди, знающие о Западе только из отечественных СМИ — но куда хуже, если то же самое говорят те, кто регулярно бывает заграницей. Я не верю этим людям, которые кричат в телевизоре и в газетах о растленном влиянии Запада. Сами-то они очень любят туда ездить, очень ценят тамошний бытовой комфорт…

Я хочу подчеркнуть: Запад изначально, органически, вовсе не враждебен России.

Да, многие на Западе относятся к нам с нелюбовью, но кое в чем мы ее сами заслужили. Всегда ли поведение наших туристов или эмигрантов этически безупречно? На нас нередко смотрят сверху вниз? Да, но это говорит лишь о том, что идиоты есть везде, что везде есть духовные плебеи, которые сверху вниз смотрят на чужие культуры и цивилизации.

А разве если мы в себе пороемся, то не найдем в своем же народе пренебрежения к каким-то восточным культурам, к чернокожим?

Да, конечно, человек несовершенен, испорченность человеческой природы проявляется где угодно — и в Европе, и в Азии, и в Америке. Поэтому вовсе незачем идеализировать Запад (как делали это многие из нас на рубеже 80-90-х годов). В межгосударственных и межкультурных отношениях  никогда не бывает благостности. Всегда есть конфликт интересов, а глубинная природа его — в человеческой греховности. Верующим людям незачем это подробно разъяснять.

Но тем более не стоит разжигать в себе эти темные страсти, незачем априори осуждать жителей западных стран только за то, что они — не мы. К тому же и с чисто практической точки зрения стоит учесть, что Россия сейчас одинока, что у нее нет союзников. И неплохо бы задуматься: в грядущих баталиях XXI века с кем будет наша страна: с Западом, с которым ее связывает основанная на христианстве культура, или с теми, кому глубоко чужды наши высшие духовные ценности? Не стоит забывать войну с гитлеровской Германией: при всех наших колоссальных расхождениях с Западом мы всё же выступили вместе против тоталитарного чудовища нацизма.

На это мне могут возразить: у нас, у России, свой особый путь, нам Запад слишком чужд, чтобы иметь с ним дело. Интересно, знают ли сторонники такого мнения, что в той же Германии (вот уж Запад в самом полном смысле слова!) вполне себе живут и здравствуют идеи, что Германия — это не Европа, что у немцев есть особый путь, некий «зондервег», что умом его не объять и аршином общим не измерить… Так думает, конечно, не большинство, но уже сам факт того, что подобные дискуссии будоражат общество, говорит о многом. И не только для Германии это характерно. То же самое было в Испании и Португалии.

Я как исследователь много занимался историей русской мысли XIX века, изучением полемики западников и славянофилов*. Так вот, будучи убежденным сторонником славянофилов, (но и к западникам отношусь с глубоким уважением), не премину заметить, что те вовсе не были ненавистниками Запада и вовсе не испытывали бездумных восторгов по поводу нравственного состояния современной им России. Нынешние же их «последователи» уверены, будто наш особый путь в том и заключается, чтобы обличать Запад и в упор не замечать собственных «свинцовых мерзостей». Напомню и цитату из Достоевского, слова Версилова из «Подростка»: «Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог. Европа так же точно была отечеством нашим, как и Россия. О, Боже! Нельзя более любить Россию, чем люблю ее я, но я никогда не упрекал себя за то, что Венеция, Рим, Париж, сокровища их наук и искусств, вся история их — мне милей, чем Россия. О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого Божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим! У них теперь другие мысли и другие чувства, и они перестали дорожить старыми камнями... Там консерватор всего только борется за существование; да и петролейщик лезет лишь из-за права на кусок. Одна Россия живет не для себя, а для мысли».

А Федор Михайлович ведь не дурачок был, а пронзительнейший гений! И, кстати, идейный наследник славянофилов. Вслед за ним и я могу повторить, что, пожив и поработав на Западе и всю жизнь читая западную литературу, считаю Запад такой же моей культурной родиной, как Толстого, Достоевского, Бердяева. Европа — наш общий дом.

То, что в доме этом сейчас зачастую становится неуютно — это правда. То, что христианский импульс на Западе гаснет — тоже правда. Но, вернее сказать, это лишь часть правды. Если человек болен, даже тяжело болен — это еще не повод приравнивать его к его же болезням и не видеть в нем ничего, кроме отклонений. Помимо больного тела, в нем может быть и огромная душа.

И, кстати, если уж развивать это сравнение, то Запад в целом гораздо более здоров, чем Россия. Нам нужно не отворачиваться от него, но перенимать не болезни, а именно то здоровое, что там есть. И учет положения слабого, и действенная демократия, и отказ от «социального дарвинизма». Это же не что иное, как попытка Церкви и церковных людей как-то улучшить ситуацию в обществе. Вообще, если христианство хоть в какой-то степени себя реализовало в социальной сфере — так это в западной системе. Она в наименьшей степени противоречит евангельскому духу. Не говорю — в наибольшей степени соответствует, но именно что в наименьшей степени противоречит. И нам, русским, это вовсе не чуждо на самом деле, элементы всего этого были у нас и в XIX веке, и в начале двадцатого. И христиане западные — не чужие для нас люди, это все равно наши браться во Христе. А можно ли любить Бога, ненавидя брата своего?

Вновь повторю: Запад — вовсе не идеальное общество. Но не нам, пережившим страшный опыт тоталитарного коммунизма, не нам, проигравшим, по выражению А. И. Солженицына, двадцатый век, свысока поучать Запад. Давайте лучше исправим себя.

*См. интервью Юрия Пивоварова «Вечный спор» в августовском номере «Фомы» за 2009 год. — Ред.

Также читайте другие статьи в рубрике Запад: и не друг, и не враг, а как?

Восток и Запад: возможность христианского синтеза — Об истории понятий «Запад» и «Восток» в культуре и о том, куда тут отнести Россию

Кризис беспочвенности, или с чего все началось — О том, как начинались отношения России и Запада и когда они были наиболее правильными

Соблазн Востока — обожествленное государство, соблазн Запада — безбожный человек — О многозначности противопоставления Восток — Запад и о том, является ли Россия европейской страной

Пустыня цивилизационного отчуждения — О «непостижимости» России, ощущении цивилизационной чуждости и отношении западного человека к Православию