Где искать христианину настоящую красоту? Рискну сказать, что совсем не в последнюю очередь в «Добротолюбии» – знаменитом сборнике духовных аскетических произведений, написанных разными христианскими подвижниками с IV по XV век. Тем более, что дословно с греческого этот сборник переводится как «Любовь к красоте», или «Любовь к прекрасному».
Действительно, трудно найти за последние несколько столетий более важную книгу, которая оказала бы большее влияние на православный христианский мир. Как сказал епископ Амфилохий (Радович), «нет никакого сомнения, что Добротолюбие… является корнем и подлинным непосредственным или косвенным источником почти всех настоящих духовных всплесков и богословских течений в Православии с конца XVIII века до сего дня».
К «Добротолюбию» очень подходят слова Василия Розанова о том, что «читать надо островками». Его можно открывать на любом месте и за один раз вряд ли стоит читать больше нескольких страниц. Практически любое изречение или любая мысль тут достойна того, чтобы постоянно о них помнить и постоянно к ним возвращаться.
Интересно, что составившие «Добротолюбие» и впервые издавшие его в 1782 году в Венеции греческие монахи-аскеты митрополит Коринфский Макарий и преподобный Никодим Святогорец назвали его, как мы уже сказали, по-гречески ἡ φιλοκαλία (philokalia), что и значит дословно «Любовь к прекрасному», «Любовь к красоте» или «Красотолюбие». Имеется в виду, конечно, красота духовная, о которой говорят наставления отцов Церкви, собранные в сборнике. Ведь καλός (kalos) по-гречески значит главным образом «прекрасный» или «красивый».
Полностью книга имела следующее название: «Добротолюбие священных трезвомудрцев, собранное из святых и богоносных отцов наших, в котором, через деятельную и созерцательную нравственную философию, ум очищается, просвещается и совершенствуется. Исправленное и теперь первым изданием изданное на средства честнейшего и боголюбивейшего господина Иоанна Маврокордата, на общую пользу православным. В Венеции, 1782. У Антония Вортоли. Con Licenza de Superiori, e Privilegio». Последние слова «Con Licenza de Superiori, e Privilegio» означало, что изданная в Венеции книга была признана не противоречащей католическому вероучению и получила разрешение цензуры.
Интересно также, что когда встал вопрос об издании славянского перевода «Добротолюбия», переведенного Паисием Величковским, этот старец имел сомнения в целесообразности издания книги. Он опасался, что эта духовная красота, которой достигают только после множества скорбей и подвигов, труднейшей аскезы, легко может вскружить голову неопытным читателям и подтолкнуть их к прелести. Он опасался, «чтобы люди самонадеянные не стали превратно толковать содержащееся в ней (книге) святое учение и, занимаясь ею самочинно, без надлежащего руководства и порядка, не впали бы в самомнение и прелесть, и тем не подали бы повода к уничижению святыни». Действительно, ведь «Добротолюбие» состоит из текстов, которые предназначались преимущественно для чтения монахами, начинающими или даже уже опытными.
Поэтому, с одной стороны, нужно понимать, что «Добротолюбие» – это очень непростая книга, знакомство с которой требует уже определенной духовной подготовки от читателя, в том числе смиренного сознания им своего недостоинства. С другой стороны, в «Добротолюбии» зафиксирован христианский идеал прекрасной, богоугодной жизни, ближе всего к которому в истории Церкви всегда были монахи-подвижники, и подражать которым в меру своих скромных сил должны и миряне.
На заставке фрагмент фото Yann Cœuru
