Летом этого года портал «Православие и мир» проводил конкурс «День семьи». Его участники прислали множество рассказов, причем это были подлинные истории, а не художественный вымысел. Лучшие работы, ставшие победителями конкурса, — это убедительные свидетельства того, как любовь и вера помогают семье преодолевать, казалось бы, непреодолимые трудности. По согласованию с редакцией «Православия и мира» мы публикуем два рассказа — работу Владимира Дубровина, занявшую первое место, и получивший приз зрительских симпатий рассказ-исповедь Фархада Артыкбаева. Рассказы публикуются как есть, без литературной обработки. Надеемся, что эти истории не оставят наших читателей равнодушными.
Владимир Дубровин
Помоги мне, Господи, еще раз
Утром, когда я ухожу на работу, они еще спят. Кто видел спящих детей, тот поймет мои чувства. Это ангелы, а дом, где дети, — это рай: там тепло и хорошо.
У нас с женой три дочки. Каждое утро я благодарю Господа за это счастье. Действительно, Его щедрость не видит границ, он дал мне прекрасную супругу и прекрасных детей, я счастлив в браке, по-моему, это главное. Если ты несчастен в браке, то ни карьера, ни финансовые успехи не заменят тебе главного. Ничто не может заменить то чувство, которое ты переживаешь, когда приходишь с работы и раздается крик «папа пришел!» И бегут к тебе твои девочки, виснут на тебе, целуют тебя.
Да, я счастлив в браке, у меня хорошая семья, но это не моя заслуга, это заслуга Господа и моей жены. Не всегда было так хорошо, и причина тому — во мне. Я сам своими руками хотел сломать то, что было дано мне в дар.
С Леной мы познакомились, когда нам было по шестнадцать, встречались два года, потом я ушел в армию. Леночка меня ждала. Два года прошли быстро. Когда я пришел из армии, мы с Леной стали жить на съемной квартире отдельно от родителей, отношений не оформляли. Я продолжил служить в одном из спецподразделений МВД и учился заочно в юридическом. Лена по образованию модельер, работала в ателье.
В 1995 началась война на Кавказе, я стал ездить в командировки, шесть месяцев в командировке, шесть месяцев «на стакане», вперемежку со сдачей сессий. А Лена все ждала. В 1996 родилась у нас дочь Елизавета. Я продолжал трудиться в прежнем режиме, Лена никогда не упрекала меня ни за неустроенный быт, ни за маленькое жалование. Упреки были, но другие, вполне справедливые: что я не уделяю внимания дочери и ей, что пью после командировок месяцами, а потом опять уезжаю. На это я отвечал, что так я «спускаю пар» и вообще «солдат должен отдыхать».
В 1999 началась вторая кампания на Кавказе, нужно было ехать. Мне поступает предложение от моего товарища поучаствовать в его бизнесе. Обсудив это с Еленой, приходим к решению, что нужно оставить службу и соглашаться. Ленка была на седьмом небе от счастья, что мне не нужно больше ездить на войну, что прекратятся мои реабилитационные пьянки, улучшится финансовое положение семьи. Так оно и было поначалу.
За год я заработал на квартиру, купил машину. Но случилось другое. Я не смог вынести испытания деньгами, семья так же оставалась брошенной, я либо работал, либо гулял, причем я считал, что если я обеспечиваю семью финансово, то что еще им нужно? Какие могут быть недовольства? Я мог по трое суток не приходить домой, не объясняя причины, на все возражения жены я отвечал: кому не нравится, может уходить. Говорил так, зная, что идти ей некуда. Подлец…
Так прошло еще три года, а Ленка все ждала. Потом я стал задумываться о том, чтобы мне окончательно уйти из семьи. Это не трудно, думал я: мы не расписаны, квартиру я ей оставлю, дочку спонсировать буду, а сам погуляю еще — ведь мне всего-то 30 лет, а семья лишь обременяет.
Так я ушел из семьи. Лена плакала. Ничего, думал я, привыкнет, найдет кого-нибудь себе, успокоится. Прошло пять месяцев после моего ухода, и вот в один летний вечер, возвращаясь с очередной гулянки, я шел в пригороде по обочине дороги в безлюдном месте. Я слышал, как приближается по дороге машина, но не стал поворачиваться, ощутил только очень сильный удар, пронизывающую боль — и всё, свет потух, сознание отключилось.
Со мной ничего подобного не было, как, я читал, бывает с людьми, пережившими клиническую смерть. Я не летел по туннелю, не видел божественного света, черти меня не хватали, а было вот что. Трудно объяснить и описать словами то, что в обычной реальности не бывает… Я очутился как бы на стыке двух миров или жизней, я стоял и видел то, что я прожил. Но видел это не как в кино, а как бы сразу целиком всю мою жизнь. Я видел себя ребенком, когда тонул в пруду в деревне — меня спас старший соседский парень; и одновременно видел себя взрослым — как меня, раненого, выносили с гор; видел все подлости, которые я сделал, — до мельчайших подробностей… Как же мог я столько напакостить?
А еще я чувствовал, нет, не видел, а только чувствовал Его. Что вот Он рядом, и мне не надо ничего объяснять, нет смысла оправдываться, все ясно как день. Я прочувствовал мозгом, костями, кожей, что мне дали драгоценность, которой нет цены, а я ее не сберег, мало того, я ее испортил, сломал. Я прочувствовал всю ничтожность моей убогой жизни. И понял: это Он меня тогда вытащил из пруда, это Он меня вытащил с гор, это Он мне дал жену, это Он подарил мне дочь.
Очнулся я в реанимации через пять суток после дорожного происшествия, оказалось, что машина, которая меня сбила, уехала. Место было безлюдное, люди, ехавшие в машине, меня оттащили подальше от дороги и бросили в кустах, где и нашла меня женщина, выгуливавшая утром пса.
Состояние было тяжелое, большая потеря крови, множественные переломы, хорошо, что голова была целая. Лежал я месяца три в больнице. Времени было предостаточно, чтобы осмыслить и сделать соответствующие выводы: настолько живо стояли в памяти картины увиденного.
Крещен я был еще подростком, но на этом вся моя религиозная жизнь и кончилась. А когда потерял крест нательный на учениях, то с этой потерей утратил последнюю связь с православием. В больнице же попросил принести мне Новый Завет, читал, как впервые, читал и снова перечитывал — настолько потрясали меня простые вроде истины, ведь читал раньше и не видел… Как пелена с глаз упала, будто серую, как дождь, завесу отдернули, и за ней открылся весь мир.
Стали приходить проведывать меня Лена с дочкой. Жена ничего не говорила, просто принесет что-нибудь, посидит и уйдет. А мне и сказать им нечего: я их предал.
Как встал на ноги, пошел в храм, он рядом с больницей. Не был в храме с тех пор как крестился. Встретился с настоятелем отцом Алексеем, долго беседовали, он мне сказал: «А ведь твоя жена с дочкой каждый день здесь бывают, как ты думаешь, что они просят у Господа?»
Я исповедовался в первый раз в своей жизни, упала гора с плеч, через неделю причастился, ходил в храм каждый день, пока не выписали. Еще в больнице принял решение попросить прощения у моей жены, попросить стать моей женой официально, и если согласится, то обвенчаться.
Выписался из больницы, позвонил Елене, попросил о встрече. Когда шел к ним, очень волновался, примет меня или нет, согласится или нет, шел и молился: «Помоги мне, Господи, еще раз».
Разговаривали долго, Лена согласилась, это про таких, как она, написано: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор 13:4—8).
Мы обвенчались, с того дня прошло семь лет. У нас родилось еще две дочки — Мария и Александра. Я очень люблю свою семью, по воскресеньям мы все вместе дружно идем в храм Петра и Павла, в котором началась моя вторая жизнь, в котором свершилось таинство нашего венчания, в котором крестили моих детей, настоятель которого стал большим другом нашей семьи.
Вот как получается: вроде все дано человеку для счастья, а он ищет чего-то на стороне, не видя под носом у себя богатства, женщины не видя, той, что самая лучшая и рядом с ним, веры не видя, той, что есть истина и что близка — прямо в храме под окнами. Так случилось со мной. А Тот, которого я просил помочь мне в последний раз, когда шел к Лене с предложением обвенчаться, помогает нам до сих пор.
Слава тебе, Господи!
Фархад Артыкбаев
У меня дома живет ангел
Я встретил свою любимую жену Зиёду 6 лет тому назад. Мы жили в одном дворе и даже вместе играли. Но чувства вспыхнули, только когда мы выросли. Это была любовь не с первого взгляда, она пришла попозже, когда мы начали встречаться. Свадьбу сделали осенью 23 сентября 2004 года.
Родители мои сразу её полюбили, как родную дочь. Мы были на седьмом небе от счастья. Через год у нас родился замечательный мальчик. Назвали его Мухаммадали. Он был похож на Ангела, кожа белее снега и глаза разных цветов. Левый глаз карий, а правый зелёный, как изумруд. Я когда зашёл в палату, даже испугался от разности глаз. Это было само чудо, присланное Богом.
Он рос не по дням, а по часам. В шесть месяцев сказал своё первое слово «ПАПА». В одиннадцать месяцев умел ходить. К году уже знал 20 слов. Предела нашему счастью не было.
Но вдруг, когда ему был 1 год и 6 месяцев, он сильно заболел простудой. Жена сразу легла с ним в больницу. Они пролежали 1 месяц. Но когда они вышли, сын стал меняться.
С каждым днём начал терять слова, перестал на нас смотреть, ненавидел все звуки. В доме должно было быть тихо. Начал плакать без причин и плохо спал. Я не знал, что делать. Ходил по докторам, но, увы, никто не мог сказать, что с ним.
Два года ушло на бегание по докторам, профессора не могли поставить диагноз. Врачи уже нас не принимали, выставляли за дверь. Потому что мой сынишка боялся докторов — как заходим в больницу, сразу начинал орать. Люди в очередях были грубы и говорили, чтобы я закрыл рот своему сыну. Они думали, что у меня сын избалованный и капризный.
В один прекрасный день, когда я сидел в очереди у гастроэнтеролога, одна женщина подошла к нам и сказала мне: «Может, у вашего сына аутизм?» Я от волнения даже не смог произнести это слово.
С этого дня я сказал себе: больше я не дам в обиду своего сына. Начал искать литературу и книги про этот синдром. Начал заходить в интернет и узнавать побольше информации. Жена и мои родители плакали и, если честно, я тоже плакал по ночам. Я должен был быть сильным и бороться за своего сына.
Было очень тяжело, мы с женой даже теряли сознания от усталости. Сынок ночами не спал.
Мне казалось, что ещё немного — и я с ума сойду. Но в этот тяжёлый период вера в Бога и поддержка родителей помогли нам. Когда моему сыну исполнилось 3 года, он сказал «ПАПА», я сидел и не верил своему счастью. Меня ударило, как будто током, я не должен больше так сидеть — надо было что-то делать! И тогда же я узнал, что моя жена Зиёда беременна. Это был знак от Бога.
Начал с сыном заниматься и придумывать разные упражнения. Эта беда сплотила нашу семью еще сильней.
Через год мы смогли научить его самому есть и ходить в туалетную комнату. В это время родился второй сын — Иброхимжон. Это нас окрылило.
Конечно, нас не брали в детский сад и не давали инвалидность. Но это не остановило меня, я шел только вперед, и мой единственный друг и помощник был Бог. Я верил, что будет все хорошо.
Когда Мухаммадали было 5 лет, его взяли в детский сад и дали инвалидность. Доктора поставили диагноз «синдром Аспергера». Он уже не орал и понимал их.
Сейчас ему 6 лет. Он мой Ангелочек. Да, проблем очень много, плохо говорит, не терпит звуков, не играет с детьми. Да, многие показывают пальцем и смеются. А братик Иброхимжон ему так помогает и не дает его в обиду. Но мы с Ангелочком их прощаем. Они же не знают. Может, когда-нибудь поймут.
Главное — мы идем вперед и не остановимся. В прошлом году мой Ангелочек занял 3-е место в конкурсе рисунков в Москве. Его работа даже была представлена на выставке рисунков. Мы не смогли поехать: билеты дорогие и негде жить в Москве. Но главное — в нас поверили.
Ангелочки (особенные дети) — они очень добрые, ласковые и очень умные. Пожалуйста, не смейтесь над детьми-аутистами и вообще над детьми с инвалидностью.
Они чище и добрее нас. Я уверен, что мой Ангелочек будет самым счастливым. Я его люблю таким, какой он есть. У меня есть одно высказывание, которое я сам придумал: «АУТИЗМ — ЭТО СОСТОЯНИЕ ДУШИ И СЕРДЦА, А НЕ БОЛЕЗНЬ УМА, КАК ВСЕМ ИНОГДА КАЖЕТСЯ».
А в конце я хочу вам подарить стихотворение, которое сам написал.
Спасибо за чудесный конкурс.
С уважением, Фархад и Мухаммадали (Ангелочек).
Аутёнок
Тихо, стою у окна,
А в глазах опять слеза.
Буду верить в чудеса,
Бог поможет мне всегда!
Мой сынишка Аутист!
Он не глух, не слеп, не псих.
Очень милый, добрый,
Иногда задорный.
Дети прыгают, играют,
Он тихонько наблюдает.
Подойти к ним он не смеет,
Потому что он робеет.
Говорить «хочу», «я сам» —
Он не может по утрам.
Днём и ночью всё молчит,
Ну, когда заговорит…
А на улице всегда,
Смотрят как на чудака.
И смеются и кричат,
Нас обидеть так спешат.
Да, обидеть так легко,
Как воздушное перо.
Но мы выстоим всегда,
Ведь победа так близка!
Ты не плачь и не грусти,
Аутёнок мой, прости!
По ночам не сплю, как ты,
Верю, сбудутся мечты.
В школу лучшую пойдёшь,
Много там друзей найдёшь.
Станешь добрым педагогом,
Будешь чист ты перед Богом.
Рисунок Наталии Кондратовой
