ДАТЫ АПРЕЛЯ

За несколько месяцев до смерти, вскоре после очередного неудачного покушения, Патриарх Тихон говорил: «Покорный воле Божией, я остаюсь спокоен за свою участь... и если Господь пошлет мне мирную кончину... буди имя Господне благословенно. Но если мне суждено прожить мало дней и умереть или от ножа, или от расстрела, или иною наглою смертью и не будут знать места моего погребения — да будет воля Божия; я не лучше собратий моих, которые уже так умирали. Желал бы только, чтобы такая смерть послужила во очищение многих грехов моих и была принята Господом, как жертва благовонная за людей...»

Когда в 1917 году впервые за двести лет на престол московских первосвятителей избрали нового Патриарха — Тихона, восстановление патриаршества практически совпало с началом гонений на Церковь, и с самых первых дней пребывания на кафедре Тихон (Беллавин) оказался в вихре грозных событий, обвинений, доносов. Три раза его покушались убить, но Бог хранил Своего святого, которому, кстати, еще в годы молодости и учебы в Петербургской духовной академии товарищи дали провидческое прозвище «Патриарх». Что же — судьба его оказалась не легче, чем судьба других святых патриархов Иова и Ермогена, в предыдущие столетия также претерпевших немало страданий.

Достижение высокого чина — светского или церковного — у нас обычно воспринимается как великое благо. Но в случае с Патриархом Тихоном никаких выгод из его положения не следовало — зато было много неразрешимых проблем и смертельных опасностей. Никак иначе, как «тихоновцами», не называли тогда людей Церкви, верных Патриарху, а советская власть не только не давала ему каких-то привилегий, а наоборот, не раз сажала его под домашний арест в московском Донском монастыре. Там со своей паствой он мог общаться, лишь когда выходил на прогулку на монастырскую стену и издали благословлял людей.

Народная любовь к Патриарху Тихону была велика, но лишения и труды подорвали его здоровье. В 1925 году, недолго проболев, Патриарх скончался. Ему был всего шестьдесят один год. На похороны собралась вся столица, так что многочисленным священнослужителям даже сложно было пронести гроб к приготовленной могиле.

Еще при жизни многими признанный святым, исповедник Тихон почитается сейчас наравне с другими святыми патриархами Русской Церкви. Мощи его постоянно находятся в Большом соборе Донского монастыря, и каждый день доступ к ним открыт для всех верующих.

Мученик Иоанн Чернов в страшном 1938 году писал кандидату в депутаты Верховного Совета письмо с просьбой открыть храм в родной деревне Алексеевка (ныне Наро-Фоминский район Московской области). «Мы, граждане Советской республики, считаем себя свободными гражданами по сталинской конституции. Мы можем свободно выявлять свои нужды от лица верующих в Бога и Святую Церковь. Посодействуй за нас... дайте нам молиться Богу за весь мир... Вот что нам дороже всего земного богатства, все на земле временно, а за гробом вечно».

Естественно, такое письмо сразу же попало в НКВД. Начались допросы односельчан Ивана Алексеевича, подтвердивших, что тот действительно ходил по селу и собирал подписи за открытие храма и назначение священника, говорил о необходимости веры в Бога. Причем вчерашние «союзники» показали, будто бы Чернов вел и антисоветскую агитацию... Вскоре его арестовали, припомнив и то, что дочь его была в монастыре, и то, что раньше он служил псаломщиком в Петропавловской церкви Наро-Фоминска.

Следствие продолжалось недолго: Иван Алексеевич сразу подтвердил свое авторство письма с просьбой об открытии храма, и этой «вины» оказалось довольно. Показания лжесвидетелей и обвинения в контрреволюционной деятельности мученик отверг, но его все равно приговорили к пяти годам заключения. И пусть письмо было вполне лояльным, в нем даже подтверждалась и свидетельствовалась вера христиан в то, что всякая власть от Бога (см. Рим 13:1), — в 1938 году это было совершенно неважно, учитывая, что само по себе упоминание Бога практически уже было вне закона. Мученик был отправлен по этапу на север и спустя всего полгода умер там в одном из лагерей — от голода.

«То, что мы называем злом, имеет два смысла. Есть зло действительное: блуд, зависть, воровство и бесчисленное множество пороков... Но обычно люди называют злом и голод, и смерть, и болезнь, и бедность, и тому подобное; все это не может быть злом в истинном смысле слова» — так говорил священноисповедник Михаил Новицкий, который служил и принял смерть в Мозырском уезде Минской губернии, на территории современной Белоруссии. И эти слова о том, что страшны грехи, а не страдания — не какое-то абстрактное обращение к другим людям, а личный выстраданный путь отца Михаила. Ведь вся вторая половина его жизни, когда он уже был священником, стала цепью страданий — а служил он с 1920 года по 1935 год, то есть почти со времени революции и до начала самой большой волны репрессий. В его жизни унижения следовали одно за другим: несколько «бесед» с представителями власти, настойчиво рекомендовавшими ему отказаться от сана, постоянные вызовы в милицию, угрозы, третирование... В 1933 году священника изгнали из храма, после чего служить отцу Михаилу пришлось в церковной сторожке, а в храме на его глазах устроили склад зерна. А в 1935 году в ответ на отказ сдать церковные ценности (священные сосуды, необходимые для богослужения) священника попросту избили.

Эти тяжелые побои и привели к смерти отца Михаила, но до самого последнего вздоха, уже лежа в постели, он все равно служил в своей переполненной сторожке. А также направлял других священников в соседние села и вообще продолжал заботиться о соседних приходах, поскольку нес послушание благочинного — управляющего церковным округом. Он делал все это до последнего дня своей жизни, пока вообще мог говорить.

В одной из проповедей священноисповедник Михаил завещал христианам: «Не нужно смущаться... что верующих считают людьми отсталыми, малообразованными, даже темными. Не теперь это началось. Апостол Павел пишет коринфским христианам: Иудеи требуют чуда, эллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого и не смущаемся тем, что для иудеев это соблазн, для эллинов же безумие... Но, продолжает он, даже безумное Божие мудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков (см. 1 Кор 1:22-23, 25)». Отец Михаил знал цену этим словам апостола Павла, поскольку как раз сам был великолепно образованным человеком, как и многие священники того времени: до принятия сана он учился в Санкт-Петербургском историко-филологическом институте, а потом работал преподавателем латинского языка. Недаром большевики предлагали ему различные привилегии и должности в случае отказа от сана — но наперекор всему протоиерей Михаил Новицкий предпочел путь священника, и уже до самой смерти твердо следовал по этому пути.