“Какие казаки?.. Откуда? Да и вообще, двадцать первый век все-таки – мир немыслим без интернета, высоких технологий, больших, шумных городов, известных торговых марок. Как в нем может выжить община?” – думал я на пути в Обнинск, где вот уже восьмой год существует городская казачья община “Спас”. Говорят, они людям помогают. Интересно, как?Вот и ворота, на них меч – знак воина; небольшой дворик и длинное одноэтажное здание – так называемая рига. В половине восьмого в строящейся церкви закончили читать Акафист, и воинская комната (она же трапезная и молитвенная) наполнилась людьми: здесь были и дети лет десяти-двенадцати, и взрослые мужчины, которым перевалило за тридцать. Но первым вошел атаман казачьей общины Игорь Лизунов, обсуждая на ходу какие-то оргвопросы – должность главного среди равных обязывает. Надо сказать, ни на запорожца, ни на героев экранизаций Шолохова он не похож, поэтому сразу спрашиваю: “Игорь Константинович, а почему община – казачья?”. Ничуть не удивившись, Лизунов начинает рассказывать: “Изначально община складывалась из любителей традиционного казачьего ратоборства, и потом, все пришедшие сюда имели хотя бы капельку казачьей крови. К примеру, в “Спас” вступил парень, чей прадед был казаком и служил в охране императорской фамилии”. Но, как оказалось, в “Спас” уже давно принимают всех: и казаков, и не казаков. “Это и хорошо, – считает атаман, – в общине должно быть много разных людей”.Но как, почему, зачем приходят сегодня люди в общину на окраине Обнинска? И что такое этот “Спас”, кого здесь спасают и от чего? “Спас” – городская община, расположенная, как говорит атаман Лизунов, “на святом месте”, где люди жили с XIV века. Это – Белкино, бывшая усадьба князей Бутурлиных, последним владельцем которой был некий масон Обнинский (говорят, город назвали именно в его честь). Главное здание, где как раз и жили князья, сейчас напоминает развалины, а восемь лет назад, когда сюда пришли спасовцы, в руинах был весь ансамбль усадьбы. Год за годом общинники своими силами, с Божией помощью, лишь изредка привлекая нескольких спонсоров, восстановили исторический памятник – здание так называемой риги (где сейчас и располагается “Спас”), расчистили пруды и облагородили парк, еще недавно напоминавший все что угодно, только не часть архитектурно-паркового ансамбля усадьбы Белкино. Теперь парк круглосуточно охраняется общинниками. К риге спасовцы пристроили небольшую церковь. Правда, пока она больше напоминает просто молитвенную комнату, но в “Спасе” и этому рады, ведь, как считают здесь, община без Православия существовать не может, она обязательно должна быть церковной. “У нас, если хотите, что-то вроде воинского монастыря”, – говорят общинники и добавляют: “Мы сами люди церковные, чада Церкви. И Православие для нас – основной объединяющий стержень”. К слову, жизнь общины строится на основе и воинского, и церковного Устава. Так благословили духовные отцы общины. Все члены ее регулярно исповедуются и причащаются, по утрам здесь читают Акафисты: в понедельник – Спасу Нерукотворному (“мы же – спасовцы”), во вторник – апостолу любви Иоанну Богослову (потому что любая община, считают обитатели усадьбы Белкино – это братство, основанное на любви, взаимопомощи и взаимопонимании), в среду читается Покаянный канон, в четверг – Акафист Казанской иконе Божией Матери, а в пятницу – Державной. А затем, говорит атаман, каждый молится сам, “в своем углу”: благодарит Бога и просит Его о помощи и спасении.
Жизнь, которую ведут спасовцы, близка и к природе, и к современному миру, то есть вполне органична, естественна. И приход сюда новых людей тоже воспринимается как что-то вполне естественное: ведь, скорее всего, пойти им, в силу разных причин, больше некуда. Община, по своему официальному статусу, городская, но язык, как говорится, до Киева доведет, и “народный телефон” многим помогает найти путь в общину, хотя путь этот может оказаться ох каким неблизким: сюда в поисках помощи и душевного успокоения порой приходят люди не только с разных концов России, но даже из соседней Украины. Бывает, дверь тихонько открывается, и человек робко произносит: “У меня большие проблемы, и надеяться мне, кроме вас, не на кого”. А иногда незнакомец заходит и говорит: “Братцы, я такой-то. Хочу быть с вами”.
В общине разработан специальный план работы, которая ведется (естественно, бесплатно) по трем основным направлениям: дети, ветераны войн и вооруженных конфликтов (что, в общем-то, одно и то же) и люди, которых принято называть попавшими в трудную жизненную ситуацию, а менее политкорректно – бомжи, алкоголики, наркоманы.
Летом много детей, даже из московского приюта Алтуфьево, приезжают в летние лагеря, которые “Спас” организует под Козельском (Калужская область), в Саянах, в Карелии… Бывают и короткие, двух-трехдневные полевые походы. Но основная работа с детьми ведется в течение всего года: в риге ведь все делается своими, в том числе и детскими руками, вот мальчиков и обучают ремеслу, резьбе по дереву (кстати, несколько икон для молитвенной комнаты вырезано как раз юными общинниками), казачьему ратоборству, проводят с ними занятия по начальной военной подготовке, а самые выносливые и верные своему делу парни через несколько лет начинают жить по специальному Уставу, который ничуть не легче настоящего армейского. Причем при всех сложностях такой полувоенной жизни, юные общинники не забывают и об учебе. Кстати, в прошлом году все выпускники школ – члены “Спаса” – поступили кто в Рязанское десантное училище, кто в МГУ… Но связи с общиной не теряют: на каникулах в качестве инструкторов круглые сутки проводят в “Спасе”.
А еще детей в общину приводят взрослые: заступил, скажем, отец на дежурство по охране усадебного парка, и восьмилетнего сына с собой привел. А воскресенье здесь вообще носит название Братского Дня: приходит священник, собираются спасовцы – с семьями, друзьями, знакомыми; вместе молятся, ужинают, беседуют. Приходят и чужие… Хотя, наверное, для общины чужих нет, ведь если человек пришел в “Спас”, да еще с просьбой о помощи, “значит, его Бог привел”. Именно поэтому здесь создают реабилитационный центр для ветеранов вооруженных конфликтов. Как говорит атаман Лизунов, проблема всех бывших участников локальных войн – глубокое чувство собственной ненужности; ощущение, что сражались они впустую, чувство, изо дня в день подкрепляемое бюрократическим “мы вас туда не посылали”. Таких людей, уверен атаман “Спаса”, нужно вначале успокоить, избавить от накопившейся агрессии, и сделать это проще именно в такой воинской общине. Среда, уклад и образ жизни делают свое дело, и человек меняется, возвращается в обычную жизнь, причем происходит это постепенно и вполне естественно. А потом бывшие десантники и спецназовцы рассказывают мальчикам, что такое Родину защищать. И это тоже положительно влияет как на взрослых, так и на детей.
– С алкоголиками и наркоманами тоже работаем, – продолжает свой рассказ Лизунов.
– И что, вылечиваете?
– Воздерживаются… Вылечить их почти невозможно, да мы и не врачи. Но сама атмосфера общины может заставить бросить и пить, и употреблять наркотики. У нас на территории “Спаса” курить и сквернословить вообще категорически запрещено. А кто не сквернословит здесь, не будет делать этого и за воротами.
– Ваши общинники здесь и живут, и работают?
– Вообще-то многие, те, кто из Обнинска, живут дома. Но кто-то и в риге. У нас есть еще три отделения: одно – в Ивановской области, и два – в Калужской. Вот в деревне Погореловка наше отделение. Съездите туда – увидите жизнь простого общинника.
От Обнинска до Погореловки километров сто двадцать. Причем, последние семь трудно назвать дорогой. Оказывается, “Спас” пару лет назад, собрав “с миру по нитке”, выкупил местный колхоз (именно выкупил, поскольку то, что когда-то называли колхозом, местные власти упорно не хотели отдавать, по принципу “так не доставайся же ты никому”). А раз есть колхоз и школа – значит, будет ходить автобус, и деревня хоть как-то будет жить, не сгинет, как другие вокруг.
Руководитель местного отделения общины Владимир Квасничко встретил гостей радушно, показал небольшой дом. В спортзале – основном месте тренировок мальчиков из “Спаса” – фотография Евгения Родионова, убитого боевиками в Чечне за то, что не согласился отречься от православной веры. “Это пример для всех нас”,– говорит Квасничко и добавляет: «К нам уже несколько раз приезжал Анатолий Молов, получивший медаль “За Отвагу”. Он в Чечне вытащил из горящего бронетранспортера своих товарищей, хотя у самого были перебиты ноги. Совсем недавно он к нам переехал, занимается с парнями, рассказывает им о войне и армейской службе, о том, почему нужно защищать Родину. Анатолий был героем одного из выпусков программы “Улица твоей судьбы”, что выходит на телеканале ТВЦ».
– А детей к вам много ходит?
– Много, особенно летом. Сейчас у нас дети и из Омской области (это три тысячи километров отсюда), и из Москвы, из Козельска, с Украины. А этой зимой в 28 градусов мороза два мальчика убежали из интерната и пришли к нам в общину. Говорят: здесь лучше. Наверное, действительно лучше. Я их через неделю отвез обратно в интернат, а их там, оказывается, даже не хватились – я сам в милицию сообщил.
– Как Вы думаете, почему дети приходят в общину?
После минутной паузы Владимир Квасничко отвечает: “…Может быть, потому, что им просто некуда больше пойти”.
Для детей здесь разработан целый учебный план: прежде всего – школа; кроме того, ребята учатся держаться в седле, занимаются рукопашным боем, ходят в полевые походы. Община сотрудничает с детским лагерем, организованным Московской Патриархией, который разместился неподалеку – под Оптиной Пустынью. Погореловку часто навещает священник – игумен Потапий. Он и во все походы вместе с детьми ходит. А перед полевым выходом и после него служит молебен. А еще спасовцы сейчас помогают восстанавливать церковь в четырёх километрах от деревни. Ведь мальчик, считают в “Спасе”, должен вырасти настоящим мужчиной – защитником Церкви и Отечества. При этом вовсе не обязательно поступать в военные вузы или училища. Просто человек должен служить Богу и своей Родине. А это может делать и офицер, и врач, и водитель. Общинники подтверждают это делом: организовывают, как здесь говорят, по мере сил экскурсии в Москву для местных детей, помогают школе. Зимой, когда семикилометровую дорогу от шоссе к деревне занесло снегом, спасовцы на санях возили хлеб всей Погореловке.
Конечно, можно было бы сделать и больше – идей-то хватает, но без спонсоров все они, увы, неосуществимы. Но меценатов в Обнинске маловато, слишком далеко он от МКАДа. Тем более, что в “Спасе” говорят: “Нам нужны единомышленники, которые помогали бы общине не для саморекламы, а по велению сердца”. Здесь действительно работают люди, для которых помогать другим – смысл жизни. И ради этого некоторые даже бросают престижные должности и абсолютно безвозмездно разрабатывают программы по реабилитации военнослужащих и воспитанию детей, а затем претворяют их в жизнь. И это фактически без помощи официальной власти, ведь государство не выделяет “Спасу” денег – казачья община не проходит ни одной строкой ни в местном, ни уж тем более в федеральном бюджете. Получается: “Спас” занимается решением проблем людей, которых, в силу разных причин, у нас в обществе пытаются не замечать, но, как оказывается, наше общество всячески старается не замечать и саму общину-помощницу. Или это не так?..
На заставке фото из казачьей общины "Спас"
