Аркадий Александрович Пластов (1893—1972) — выдающийся русский художник, в своем творчестве воплотивший образы национальной русской жизни и утвердивший их в истории мировой культуры. Он родился в с. Прислониха Симбирской губернии в семье псаломщика сельской церкви. Закончил духовное училище и семинарию. Учился в московском Строгановском центральном художественно-промышленном училище и на скульптурном отделении Московского училища живописи, ваяния и зодчества.
Действительный член Академии художеств СССР, народный художник СССР, лауреат многочисленных государственных премий. В 1943 году его трагическая по своему сюжету картина «Фашист пролетел» была вывешена в одном из залов советского посольства в Тегеране, где тогда проходила встреча «Большой тройки», решавшей судьбоносный вопрос открытия второго фронта. На первой послевоенной Всесоюзной выставке в Третьяковской галерее, были выставлены картины «Жатва» и «Сенокос», посвященные жизни и труду людей во время войны. «Передо мной возникла та упрямая несгибаемая Русь, которая в любом положении находит выход и обязательно решает поставленную историей любую задачу», — писал он о картине «Жатва».
Работы Пластова сразу привлекли зрительское внимание и уже в 1946 году художник был удостоен Сталинской премии первой степени. Все три картины были переданы в фонд Государственной Третьяковской галереи.
Аркадий Пластов создал последний «портрет» уходящего в небытие русского крестьянства, тысячелетнего уклада жизни России. Им были написаны такие полотна, как «Праздник урожая» («Колхозный праздник»), «Весна», «Купание коней», «Ужин трактористов», «Первый снег»). Художник много работал над книжной иллюстрацией к произведениям классиков — Пушкина, Гоголя, Некрасова, Чехова, Толстого. Умер в 1972 году, похоронен в родном селе.
«Летом 1908 года в село были приглашены иконописцы подновить и дополнить то, чем дед с отцом когда-то изукрасили нашу церквушку. Общество поручило отцу руководство и надсмотр над работой богомазов. Вот тут-то и началось то пленение мое искусством, от которого я уже никогда не освободился… Как зачарованный, я во все глаза смотрел, как среди розовых облаков зарождался какой-нибудь красавец-гигант в хламиде цвета огня, и мое потрясенное сердце сжали спазмы неизъяснимого восторга, сладостного ужаса. Тут же я тогда взял с отца слово, что он мне купит, как перейду в семинарию, вот таких же порошков, и я натру себе этих красных, синих, золотых, огненных красок и дальше буду живописцем и никем больше».
(Из автобиографии, 1951 г.)
Рисующий у окна (портрет сына). холст, масло. 1945 г.
«Я сегодня, когда встал после работы над последним этюдом и оглянулся вокруг на драгоценнейший бархат и парчу земли, на пылающее звонким золотом небо, на силуэты фиолетовых изб, на всю эту плащаницу вселенной, вышитую как бы перстами ангелов и серафимов, так опять, в который раз, все с большей убежденностью подумал, что наши иконописцы только в этом пиршестве природы черпали всю нетленную и поистине небесную музыку своих созданий, и нам ничего не сделать, если не следовать этими единственными тропами к прекрасному».
(Из письма сыну Н. А. Пластову. 30 ноября 1949 г.)
Сенокос. холст, масло. 1945 г.
Валя Тоньшина. холст, картон, масло. 1957–58 г.
«Осень у нас тогда стояла тихая, златотканая, удивительно душевная, теплая. Я люблю осень, всегда испытываю в это время страшно приятное особое состояние творческого возбуждения. И вот шло что-то непомерно свирепое, невыразимое по жестокости, что трудно было даже толком осмыслить и понять даже при большом усилии мысли и сердца, и что неотвратимо надвигалось на всю эту тихую, прекрасную, безгрешную жизнь… чтобы все это безвозвратно с лица земли смести без тени милосердия, вычеркнуть из жизни навек. Надо было сопротивляться, не помышляя ни о чем другом, надо было кричать во весь голос… Надо было облик этого чудовища показать во всем его вопиющем беспощадной мести обличье. Под влиянием примерно таких мыслей и чувств, общих тогда всем нам, русским, стали у меня зарождаться один за другим эскизы на данную тему».
(К картине «Фашист пролетел». Из автобиографии, 1951 г.)
Фашист пролетел. холст, масло. 1942 г.
«Надо, чтобы человек непреходящую, невероятную красоту мира чувствовал ежечасно, ежеминутно. И когда поймет он эту удивительность, громоподобность бытия — на все его тогда хватит: и на подвиг в работе, и на защиту Отечества, на любовь к детям,
к человечеству всему. Вот для этого и существует живопись».
(Из письма 1950 г.)
Праздник. холст, масло. 1954–67 г.
Петр Григорьевич Черняев (с граблями). холст, масло. 1948–49 г.
Пасхальный натюрморт. холст, масло. 1920-е годы.
«Единственной нашей мыслью должно быть желание, страстное и непосредственное, устроить так свою жизнь, чтобы в тишине и уединении насладиться природой и свободой от городского шума и волнений, предаться любимому делу без помех и поправок невежественных и бесчестных людей, чтобы быть действительно нужным для жизни простых людей…»
(Из письма 16 марта 1950 г.)
