Ивану Бунину — 150. Когда говорят об этом поэте, то нередко вспоминают о бунинском вспыльчивом характере и его резких суждениях в адрес других писателей. Но есть и другой Бунин… В проекте «50 великих стихотворений» разбираем один из самых трогательных лирических текстов поэта, который он посвятил своей матери.
Иван Алексеевич Бунин
Матери
Я помню спальню и лампадку,
Игрушки, теплую кроватку
И милый, кроткий голос твой:
«Ангел-хранитель над тобой!»
Бывало, раздевает няня
И полушепотом бранит,
А сладкий сон, глаза туманя,
К ее плечу меня клонит.
Ты перекрестишь, поцелуешь,
Напомнишь мне, что он со мной,
И верой в счастье очаруешь…
Я помню, помню голос твой!
Я помню ночь, тепло кроватки,
Лампадку в сумраке угла
И тени от цепей лампадки…
Не ты ли ангелом была?
1901; 1910
«Хвалите, пожалуйста, хвалите!»
Стихотворение «Матери» было написано Иваном Буниным еще до всех тех жизненных потрясений, которые выпали на его долю. «Окаянные дни» революционных лет, непростой период эмиграции 1920–30-х годов, годы фашистской оккупации... В промежуток с 1901 по 1910 год Бунин был уже известен в литературных кругах, издавал поэтические сборники, писал статьи, очерки и рассказы, перевел «Песнь о Гайавате» Генри Лонгфелло (английский язык поэт выучил самостоятельно) и получил престижную Пушкинскую премию. Уже был написан знаменитый рассказ «Антоновские яблоки», который поспособствовал популярности Бунина у читателей. Однако сам писатель все равно часто страдал от недостатка внимания людей, и в молодости нередко писал критикам фразу «Хвалите, пожалуйста, хвалите!», а также просил своих друзей писать отзывы на произведения.
Чувство одиночества поселилось в нем раз и навсегда, и даже присуждение Бунину Нобелевской премии в 1933 году не исправило ситуации. Порой в творчестве писателя эта тема одиночества доходит до крайности, у Бунина появляются противоречивые и даже богоборческие строки, иногда полные отчаянной гордости:«Один я был во всей вселенной, / Я был как бог ее».
Однако к концу жизни эта борьба с Богом сменилась на тихий разговор с Ним наедине. В период тяжелой болезни, уже будучи 82-летним стариком, Бунин напишет стихотворение о том, что, несмотря на ощущение покинутости людьми, рядом с ним Бог:
Никого в подлунном мире,
Только Бог и я.
До конца жизни Бунина мучили приступы одиночества, хотя среди писателей у него были настоящие друзья (например, его ровесник, писатель Александр Куприн). Как писал литературовед Михаил Дунаев, «одиночество Бунина определено прежде всего его чувством своей выделенности из общего ряда». Однако эта выделенность приносила ему не удовлетворение, а напротив — страдание и тоску. Хорошо известно, что к людям Бунин был довольно критичен, не принимал в них многого и нередко жестко о них высказывался. Да, Бунин был мастером резких строк и порой свысока взирал на многих своих собратьев по перу. Всю жизнь Бунин относился с недоверием к людям. По его словам, постоянно «искал человека»: «Я не знаю, кто называется хорошим человеком. Верно, хорош тот, у кого есть душа, есть горячее чувство, безотчетно рвущееся из глубины сердца».
При этом Бунин помогал молодым авторам публиковаться, перевел нуждающимся часть своей Нобелевской премии, жертвовал деньги нищим в то время, когда уже сам находился в бедственном положении...
Стихотворение «Матери» — один из самых пронзительных его лирических текстов. И возможно, именно в нем стоит искать ответ на вопросы о том, что не позволило этому всепоглощающему одиночеству, порождающему раздражение на людей и сомнения в Боге, одержать победу, и какие чувства на самом деле питали сердце человека, которого многие считали и продолжают считать лишь неким снобом и эстетом.
Мгновения настоящего счастья
Бунин вырос и воспитывался в православной семье, душой которой была мать будущего писателя Людмила Александровна Чубарова. Она не только открыла своему сыну путь веры (по выражению самого Бунина, мать была «горячо» верующим человеком), на котором он почувствовал радость от чтения житий святых, начал поститься и молиться. Также Людмила Александровна привила Ивану любовь к поэзии. Она сама знала огромное количество стихов и читала их сыну наизусть. Именно благодаря матери и началось формирование творческого дара писателя в раннем детстве.
Впоследствии поэт посвятил своей матери несколько стихотворений. Одно из них, ставшее хрестоматийным, начинается словами «Я помню спальню и лампадку…». По воспоминаниям жены поэта, Веры Муромцевой-Буниной, поэт решил порадовать этим стихотворением мать, которая в 1910 году тяжело заболела и вскоре скончалась...
Этот текст Бунина — лирическое посвящение самому близкому для него человеку. Поэт здесь описывает ночное бдение матери, качающей ребенка и ограждающей его от всего злого и темного. Бунин делает акцент на голосе матери: «Я помню, помню голос твой!» Здесь подчеркнута ее кротость, трижды упомянута лампадка над детской кроваткой, ее благословляющий ребенка жест, традиционное для православных людей пожелание «Ангел-хранитель над тобой!».
Бунин запечатлевает момент, в котором всякое одиночество, бесприютность человека преодолевается любовью: любовью матери, склонившейся над маленьким беззащитным телом сына и напоминающей ему о Боге, Который заботится о всем беззащитном человечестве вообще, Который Сам и есть — Любовь: «Ты перекрестишь, поцелуешь, / Напомнишь мне, что он со мной, / И верой в счастье очаруешь…»
Уподобляя свою мать ангелу в последних строках, поэт таким образом передает, что его воспоминание поистине священно и в его памяти навсегда останется эта сцена: когда рядом мама, Он, а, значит, и счастье.
Во что же верил Бунин?
Это религиозное чувство, «очарованнность верой в счастье», начало складываться у Бунина именно в детстве — и поэт не утратил его до конца жизни.
Несмотря на свойственные многим писателям Серебряного века метания от веры к неверию, Бунин никогда не терял Бога, и его поэзия — лучшее тому доказательство.
Жизнь поэта была далеко не безмятежной. Искусствовед и знаток творчества Бунина Борис Любимов очень точно высказался о жизни писателя:«Она была более тяжелой или менее тяжелой. Но крестной она была всегда. И эта крестность жизни, свойственная ему и осмыслявшаяся им в его прозе иногда и трагически, и драматически, в поэзии была на редкость светлой и чистой».
Вспоминая свадебное путешествие в Египет, Сирию и Палестину в 1907 году, Бунин писал: «В те благословенные дни, когда на полудне стояло солнце моей жизни, когда, в цвете сил и надежд, рука об руку с той, кому Бог судил быть моей спутницей до гроба, совершал я своё первое дальнее странствие, брачное путешествие, бывшее вместе с тем и паломничеством во Святую землю». Эта цитата — также прекрасное свидетельство о том, что поэт постоянно ощущал присутствия бытия Божьего в мире.
В «Окаянных днях» Бунин пишет о православном храме: «Часто заходим и в церковь, и всякий раз восторгом до слез охватывает пение, поклоны священнослужителей, каждение, все это благолепие, пристойность, мир всего того благого и милосердного, где с такой нежностью утешается, облегчается всякое земное страдание».
Архимандрит Киприан Керн, с которым Бунин много переписывался, однажды написал ему: «Боже мой, сколько Ты дал этому человеку, Боже мой, как Ты одарил его, как он богат Тобою… Я восхищаюсь замыслом Божиим о вас и думаю о том величайшем назначении человека, которое дано всякому и с особенной силой запечатлено на вас».
«Не имею желания играть с символистами в аргонавтов, в демонов, в магов»
Да, в поэзии Бунина можно встретить не только христианские образы, но также немало буддистских и исламских. Мусульманская культура и религия привлекали писателя своей «орнаментальной загадочностью». Часто Бунин обращался и к народному творчеству в своих стихах, за что его по праву можно назвать одним из самых «фольклорных» русских поэтов. Достаточно вспомнить его сказочную поэму «Листопад», начальные строки которой известны всем с детства («Лес, точно терем расписной...»). Вся поэма дышит русской народной образностью, поверьями и сказками.
Всё это — обращение поэта к языческому древнему прошлому и другим религиям — позволило некоторым из исследователей творчества Бунина упрекать его в мультирелигиозности, в лихорадочном сплаве верований. Однако за этим обилием исторических имен, событий и образов стоят скорее поэтическая мощь, увлеченность Бунина и невероятная тяга «обозреть красоту мира» и «познать тоску всех стран и всех времен».
Бунин старался увидеть, постичь, запечатлеть в своей поэзии как можно больше стран, народов, людей, природных явлений: «Жизнь моя — трепетное и радостное причастие вечному и временному, близкому и далекому, всем векам и странам, жизни всего бывшего и сущего на этой земле, столь любимой мною. Продли, Боже, сроки мои!»
Внимательное прочтение его поэзии не оставляет никаких сомнений, что мировосприятие Бунина скорее было именно христианским. Несмотря на то, что писатель долгое время был вхож в салоны и литературные студии символистов, он открыто заявлял, что не имел никакого желания играть с символистами «в аргонавтов, в демонов, в магов».
В поэзии Бунина насчитывается около 150 стихотворений, связанных с темами и образами Ветхого и Нового Заветов, Псалтири, житиями святых. А пасхальная и святочная темы — одни из распространенных в его рассказах и стихах. Вообще, пасхальное, возрождающее мироощущение не оставляло писателя даже в трагические, «окаянные» послереволюционные дни. Так, 24 мая 1919 года Бунин записал: «Пасхальные колокола звали к чувствам радостным, воскресным. Почувствовал, кроме того, какое-то внезапное расширение зрения — и телесного, и духовного, — необыкновенную силу и ясность его».
Незадолго до смерти, в 1953 году (писатель прожил 83 года!) он создал несколько стихотворений, где явлено поразительное ощущение Бога. В одном из них Бунин пишет:
А Бог был ясен, радостен и прост:
Он в ветре был, в моей душе бездомной...
Именно так, просто и ясно, Бунин ощущал присутствие Бога в жизни людей, в природе, во всем вокруг.
Использованная литература: О. А. Бердникова «Поэтика адресованных жанров в творчестве И. А. Бунина»; Б. Н. Любимов «Бунин и Бог: о религиозной поэзии писателя и о его делах милосердия»; Г. Ю. Карпенко «Творчество И. А. Бунина и религиозное сознание рубежа веков»; О. А. Бердникова «Путь и истина Ивана Бунина»; Н. П. Смирнов «Русская древность и фольклор в поэзии Бунина»; М. М. Дунаев «Вера в горниле сомнений»; Д. Михалев «Русский поэт и скиталец И. А. Бунин»; И. А. Косенкова «Христианские мотивы в лирике И. А. Бунина (лингвистический анализ текста)».
