Записки многодетного брата
Окружающие смотрели на нас как на сумасшедших. «Сами небогатые, а еще двоих взяли! Как поднимать будете, на какие шиши?» Но были и слова похуже: «Они ж вам чужие, зачем вам еще и этих любить? У вас же свои родные есть!»
Наденька
Эта история случилась год назад, летом, когда я познакомился с теткой Татьяной. Я умышленно называю ее именно так, потому, что она сама представилась теткой, а не тетей. А началось все с кладбища. Сразу оговорюсь, что я не гот и это место не есть место сбора моих друзей-ровесников. Кладбище начинается недалеко от края нашего поселка. Старая его часть находится в лесу, и с дороги едва просматриваются поржавевшие от времени и дождей кресты и оградки. В этой части уже не хоронят, а если и хоронят, то очень редко.
Наркоман
От громких криков буквально звенело в ушах. К детской жестокости на улице я давно привык, но смириться и принять её так и не получилось
ДОМА ТЕПЛО
Имя Артема Булгакова уже известно читателю «Фомы». Очерки этого тринадцатилетнего школьника из города Балахна Нижегородской области вызывают немало читательских откликов. Мы предлагаем вашему вниманию новую работу Артема — рассказ о событиях, случившихся с ним год назад.
БОЛЬНИЧНЫЕ ОЧЕРКИ
В сентябрьском номере «Фомы» за прошлый год мы публиковали очерк 12-летнего Артема Булгакова «Ангел по имени Оля» — искренний и печальный очерк о детской дружбе, о жизни и о смерти. Публикация вызвала множество откликов, она оказалась одним из самых читаемых материалов этого номера. Сейчас представляем читателю новую его работу — записки, сделанные в детском ортопедическом отделении больницы, где Артему приходится лежать каждый год (у него серьезное заболевание костей ног). Нам кажется, что его заметки — это не только удачные опыты начинающего журналиста, но и способ показать мир с той стороны, которая не всегда известна здоровым, благополучным людям.
АНГЕЛ ПО ИМЕНИ ОЛЯ
По коридору с медсестрой Леной шла совсем особенная девочка. Меня привлекли в ней большие серые глаза, чуть волнистые светлые волосы и удивительно легкая, почти воздушная походка. Но особенно меня удивило то, что она была абсолютно целая! То есть ни гипса, ни аппарата, ни даже легкой хромоты… Ничего! А учитывая особенную специфику нашего отделения, это было по меньшей мере странно.