8 сентября — Сретение Владимирской иконы Божией Матери. Причина рождения этого праздника — поистине светлая. Но свету, посетившему средневековую Русь, предшествовал страх, оледенивший сердца тысяч и тысяч людей.
Память о прежней трагедии
В XIV веке ордынские нападения страшно разоряли Владимирскую Русь. Гибли люди, горели города, исчезали сёла. Всадники на невысоких косматых лошадках уводили сотни, тысячи, а порой десятки тысяч «полоняников» на работорговые рынки Орды.
Великие трагедии случались нечасто. Так, в 1320-х годах Русь претерпела немало горя от двух карательных экспедиций: «Ахмыловой рати» и «Федорчуковой (или, иначе, Щелкановой) рати». Первая из них прошла, сея пожары, по Владимирской Руси и обрушилась на Ярославль в 1322 году. Вторая учинила чудовищный разгром Тверской земли пятью годами позднее.
В 1377 году большое русское войско потерпело поражение на реке Пьяне, а затем молот разорения пал на Нижегородское княжество. Наконец, в 1382 году хан Тохтамыш ворвался в Москву, разграбил и выжег ее. И это — всего лишь через два года после великой победы русских ратей на поле Куликовом! «Тохтмышева рать» ударила особенно сильно. По словам средневекового русского летописца, в горящей Москве, пытаясь спастись от пламени, «...люди христиане, бывшие во граде, затворились в церквах соборных каменных. Татары же силою разбили двери церковные и их мечами изсекли и другим оружием до конца смерти предали, церкви же сборные разграбили, и ободрали иконы чудные и честные, украшенные златом и сребром, и жемчугом, и бисером, и камением драгим; и пелены, золотом шитые... оторвали, кузнь с икон отодрали, а иконы попирали. Сосуды же церковные священные забрали, и ризы поповские пограбили. Книг же столь много снесено со всего города и из загородья, и из сел в сборных церквах, что лежали они до сводов... и все они пропали без вести..».
Но не стоит думать, что этими четырьмя горестными событиями ограничиваются страдания русских земель от ордынских нашествий. Помимо великих вторжений случались, и довольно часто, своего рода «рейды» малые, то есть наскоки «ограниченных контингентов» степной конницы. Конечно, они не приводили к тотальному разорению. Однако следы оставляли всё те же: головешки, трупы, слёзы вдов, следы пленников, угнанных на невольничьи базары в далеких краях...
Иногда ордынцев отбивали силой оружия, как это сделал, например, Дмитрий Донской. Но чаще все-таки их появление приводило к несчастьям и потерям — отбиться не удавалось
Что тут добавить? Вся Русь страшилась угрозы новых вторжений ордынцев, со страхом и гневом ожидая очередных «волн». Ни один город не смел чувствовать себя в полной безопасности. Ордынский отряд мог появиться где угодно и когда угодно.
Великий ужас 1395 года
Летом 1395 года на Русь опустилась тень нового нашествия. Из недр Средней Азии пришел с неисчислимым воинством завоеватель великий и свирепый, Тамерлан. На Руси его именовали Темир-Аксаком.
Русь имела все основания бояться Тамерлана больше, чем прежних ордынских воителей. Недавно им был разбит на реке Терек золотоордынский хан Тохтамыш, несколькими годами ранее разгромивший столицу Московского княжества. Русь не имела сил обуздать Тохтамыша и вынуждена была покориться ему. Тамерлан же буквально разнес в щепы великое конное войско Тохтамыша, а вместе с вооруженными силами и всё государственное устройство Золотой Орды. Он был намного сильнее Тохтамыша.
И теперь Тамерлан двигался на Русь.
Он шел на плечах отступающих конников Тохтамыша. Русь в его глазах являлась окраинным владением смертельного врага. Ожидать милосердия и пощады от Тамерлана не приходилось.
Города и сёла русские застыли в ужасе. Неужто грядет повторение Батыева нашествия?! Неужто черный год вновь пришел, и взлетят до неба черные дымы над городами, а вороньё вдоволь насытится плотью мертвецов?!
Вот начались первые потери: армия Тамерлана проходит с огнем и мечом Рязанскую землю. Под яростным напором ее гибнет Елец — стольный град небольшого южного княжества...
Тьма надвигалась.
Военные приготовления
Москвой и всю Русью Владимирской в ту пору правил великий князь Василий I, сын Дмитрия Донского. Он вел осторожную, но решительную политику объединения Руси. С Ордой предпочитал не ссориться, но исподволь накапливал военно-политический потенциал Москвы. В 1390-х годах Василий I присоединил к Москве Нижний Новгород, Городец, Муром, иные волости. Целый куст нижегородских князей оказался у него в подчинении. К концу правления Василий Дмитриевич обладал даже большим ресурсом, чем его отец.
Все достижения Василия I были поставлены на карту летом 1395 года. Что было делать православному государю? Бежать? Срам. Отсиживаться за стенами каменного кремля? В таком случае Тамерлан, даже если и не возьмет кремлевской тверды, «положит в пусте», как говаривали тогда, всю страну. Оставалось выйти и драться. Честно, как отец. Вот только силы Тамерлановы неизмеримо превосходили всё того, что мог вывести на поле Куликово Мамай.
И всё же великий князь собрал полки, направился к Коломне. В планы московского командования входило дать бой на Оке — она служила естественным оборонительным рубежом Московской Руси. Вся Русская земля с тревогой ждала страшного врага и готовилась дать ему отпор. Мало кто верил в саму возможность задержать, отбить непрошеных гостей. Но стыдно было покорно склонять перед ними голову...
А потому оставалось лишь надеяться на силу меча и отвагу ратников московских.
Спасение Руси
Иное упование указала Русская Церковь. Не Тамерлан правитель мира, но Господь. В Его руке воля сильных и славных, Он определяет судьбу воинств и царств.
В ту пору митрополичью кафедру занимал ученый книжник, болгарин Киприан. Ныне он почитается Русской Церковью в лике святителей.
Митрополит Киприан, по общему решению с великим князем, велел перевезти из Владимира в Москву древнюю святыню — чудотворную икону Владимирской Божьей Матери. Ее, по церковному преданию, написал евангелист Лука (речь идет не о том, что евангелист Лука лично написал Владимирскую икону Божией Матери, а о том, что он создал образец, в русле которого она написана. Большинство искусствоведов склоняется к тому, что икона принадлежит византийскому письму XI–XII столетий). Существует предположение, согласно которому мать Василия I и вдова Дмитрия Донского, Евдокия Дмитриевна, первой дала благочестивый совет доставить икону в Москву.
Этот акт православного благочестия исключительно много значит для москвичей и всей Руси Владимирской. Здесь с XII столетия глубоко почитали Пречистую Богородицу как особенную заступницу за все города земли Владимирской. В сознании московских жителей, как и жителей соседних городов, их область составляла «Дом Пречистой».
Именно так.
К Москве «царственность» перешла от Владимира. А Владимир имел небесной покровительницей Пречистую Богородицу. «Степенная книга», памятник русской исторической мысли XVI века, проводит эту мысль без малейшего сомнения, без малейшей оговорки. А вся «царственность» самого Владимира началась с «путешествия» Пречистой из Киевской земли в дальний лесной край, на Клязьму. После рассказа о смерти Юрия Долгорукого и о последовавшей за нею междоусобной борьбе за Киев, сказано: «Начало Владимирского самодержавства: уже тогда киевские великие князи подручни были владимирским самодержцам. Во град ибо Владимир тогда начальство утвержашеся пришествием чюдотворного образа Богоматери. С ним же прииде... великий князь Андрей Георгиевич и державствова». Андрей Боголюбский, действительно, привез с Киевщины чудотворную икону Богородицы. Для московского «книжника» середины XVI века ясно без комментариев: с иконой-то утекла оттуда и вся державная сила.
Для древней Москвы покровительство Пречистой — дело очевидное. Оно связано с личностью св. Петра-митрополита. Святитель когда-то, задолго до восхождения на степень предстоятеля Русской Церкви, написал образ Богородицы и удостоился особых милостей от Нее. Да и похоронен Петр в храме Успения Пречистой — т. е. в месте, которое освящено во имя его небесной покровительницы. О строительстве храма он сам попросил московского князя Ивана Калиту: «Если меня, сыну, послушаешь и храм Пречистой Богородицы воздвигнешь во своем граде, и сам прославишься паче иных князей, и сыновья твои, и внуки из поколения в поколение. И град прославлен будет во всех градах русских, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плеща враг его, и прославится Бог в нем».
Чего ж яснее?
Главный храм Москвы, а вместе с тем и всей области Московской, — Успенский, тот, что возник на древнем Боровицком холме. А значит, Москва — Дом Пречистой.
В 1380 году Дмитрий Иванович, собираясь на Мамая, долго молится именно Пречистой, у нее просит помощи даже более, чем у самого Господа. Проходя через Коломну, он опять возносит моления в Богородичной церкви.
Вот и 26 августа 1395 года москвичи собрались и пошли крестным ходом во главе с Киприаном, чтобы встретить святыню с молитвами о спасении Руси, о небесном заступничестве.
Средневековые книжники сообщают: «Когда же донесли икону эту почти до Москвы, тогда весь город вышел навстречу, и встретил ее с почетом Киприан-митрополит с епископами и архимандритами, с игуменом и дьяконами, со всеми служителями и причтом церковным, с монахами и монахинями, с благоверными князьями, с благоверными княгинями, и с боярами, и с боярынями, мужчины и женщины, юноши, девы и старцы с подростками, дети, младенцы, сироты и вдовы, нищие и убогие, всякого возраста мужи и жены, от мала и до велика, все многое множество народа бесчисленного, и люди с крестами и с иконами, с евангелиями и со свечами, и с лампадами, с псалмами и с песнями и пеньем духовным, а лучше сказать — все в слезах, от мала и до велика, и не сыскать человека не плачущего, но все с молитвой и плачем, все со вздохами неумолчными и рыданьем, в благодарности руки воздевая к небу, все молились святой Богородице, восклицая и говоря: „О всесвятая владычица Богородица! Избавь нас и город наш Москву от нашествия поганого Темир Аксака-царя, и все города христианские и страну нашу защити, и князя и людей от всякого зла оборони“».
Впоследствии стало известно, что в тот же день Тамерлан покинул Русь, не решившись пойти к Москве. Ушел без боя. «И бысть в граде Москве радость велика», — сообщает летопись.
Отступление Тамерлана связали с заступничеством чудотворной иконы. Московские книжники напишут: грозным видением «устрашила» свирепого завоевателя Пречистая Богородица.
Сам этот день стали отмечать как большой церковный праздник — Сретение (встреча), а за городом, в месте встречи, был основан Сретенский монастырь.
