В блокадные годы в “колыбели революции” ежедневные богослужения совершались в десяти городских храмах. Действующие церкви зачастую подвергались обстрелу, но священники не прекращали служить. В чин Божественной литургии были введены особые молитвы о даровании победы нашему воинству и об избавлении томящихся во вражеской неволе. Вместе со своей паствой в блокадном городе проживал митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский), будущий патриарх Русской Православной Церкви. Практически ежедневно он совершал Литургию в Николо-Богоявленском соборе, после чего пешком обходил городские храмы, где ободрял и утешал верующих. Под руководством митрополита ленинградские храмы начали сбор денег для Советской армии. Пожертвований, сделанных во время блокады верующими города, хватило на строительство танковой колонны и эскадрильи самолетов. Когда началась война, настоятелю Свято-Димитриевской церкви в Коломягах протоиерею Иоанну Горемыкину было 72 года. Несмотря на возраст и блокадный голод, он каждый день приходил с Петроградской стороны в Коломяги и совершал богослужение. Прихожане рассказывали, что отец Иоанн нередко отдавал свой паек голодающим. А когда батюшка совсем обессилел, его привозили в церковь на саночках, и он служил Литургию. Своему сыну Василию, который занимал должность главного инженера на одном из военных заводов, отец Иоанн сказал: “Как это так, все идут защищать Родину, а мой сын будет отсиживаться?” И, исполняя родительское благословение, Василий Горемыкин пошел на фронт. Узнав об этом, командующий Ленинградским фронтом маршал Леонид Александрович Говоров специально приезжал в коломяжскую церковь, чтобы поблагодарить настоятеля за сына. Маршала не раз видели и в Никольском соборе, где он молился за богослужением с другими офицерами.Дочь священника Никольского собора протоиерея Владимира Дубровицкого, балерина Кировского театра, так рассказывала о своем отце: «Всю войну не было дня, чтобы отец не пошел на службу. Бывает, качается от голода, а я плачу, умоляю его остаться дома, боюсь, упадет где-нибудь в сугробе, замерзнет, а он в ответ: “Не имею я права слабеть, доченька, надо идти, дух в людях поднимать, утешать в горе, укреплять, ободрять”. И шел в собор. За всю блокаду – обстрел ли, бомбежка ли – ни одной службы не пропустил».Даже в голодную зиму 1941-42 гг. городские власти снабжали православные храмы мукой и вином для совершения богослужений. Характерным фактом стало и снятие в 1942 г. запрета на Пасхальный крестный ход. Практически все священники, выжившие в окруженном фашистами городе, были награждены медалями “За оборону Ленинграда”.Стоит отметить, что храмы блокадного Ленинграда на самом деле были полны людей. Об этом, в частности, свидетельствует единственная сохранившаяся киносъемка, сделанная в одной из ленинградских церквей. Общая беда объединила верующих разных течений православия. До войны в городе существовали приходы, относящиеся к организованному при поддержке советских властей реформаторскому Обновленческому движению, и одна община последователей митрополита Иосифа (Петровых), который выступал категорически против любого сотрудничества с коммунистическим государством. Однако, в годы блокады все они принесли покаяние и вернулись в лоно Патриаршей Церкви.
Вопреки ожиданиям немецкого командования, постоянный голод и лишения вызвали в ленинградцах не черствость и жестокость, а доброту и жертвенность. В приходском архиве Блокадного храма хранится множество свидетельств о том, как совершенно незнакомые люди помогали друг другу выжить, разделяя с товарищем по несчастью последний кусок хлеба.
К сожалению, далеко не каждому жителю осажденного города суждено было дожить до Победы. Известно, что из пятидесяти пяти священнослужителей, живших в Ленинграде, каждый третий умер от голода. Когда в 1945 году митрополит Алексий Симанский был избран патриархом Московским и всея Руси, он приехал в Ленинград и после литургии в Николо-Богоявленском соборе обратился к пастве с такими словами: “Вспоминается, как под грохот орудий, под страхом смерти вы спешили в этот святой храм, чтобы излить перед Господом свои скорбные чувства... Вспоминаю я, как мы совершали богослужения под грохот разрывов, при звоне падающих стекол, и не знали, что с нами будет через несколько минут... И хочется мне сказать: град возлюбленный! Много горького пришлось пережить тебе, но теперь ты, как Лазарь, восстаешь из гроба и залечиваешь свои раны, а скоро и предстанешь в прежней красоте... И будем молиться, чтобы Господь простер благословение Свое над Русской Церковью и над дорогой Родиной нашей”.
Прошли годы, и современный Петербург залечил блокадные раны. А потомки жителей блокадного города возвели над невскими берегами прекрасный храм, посвященный памяти погибших во время вражеской осады. Каждую субботу здесь поминают погибших от голода и холода ленинградцев, и сегодня церковный синодик Успенского храма представляет собой огромную книгу, в которую постоянно вписывают имена жертв блокады. Памятником их подвигу стал Блокадный храм, построенный на невских берегах. Его белые стены напоминают нам о том, что в истории не должно быть забытых страниц.
