Есть в журналистике такая то ли рубрика, то ли уже целый жанр — называется «На злобу дня». Сегодня, когда каждый сам себе журналист, взыскующий все новых и новых читателей и френдов, этот жанр — самый востребованный. Не успело событие произойти, расследование начаться, сенсация полыхнуть, а скандал жахнуть в полную силу, как орды пишущих и комментирующих, жаждущие рейтинга и попадания в топы новостей, начинают на событие откликаться. Часто все, что написано, по прошествии даже и 3-4 дней бывает неловко читать: горячечно, неточно, горделиво! Часто волны обсуждения, поднятые самим событием, живут уже своей, недоброй жизнью, ссоря старых друзей, разводя по разные стороны баррикад — слава, Богу, только словесных! — людей, призванных составлять единое целое — Церковь Христову… Когда-то, после очередной такой словесной битвы, уж и не вспомню о чем, жестко поставила себе за правило: на злобу дня не откликаться — из гигиенических соображений. Из желания нравственной опрятности. Потому что знаю, как будет трудно сдержаться, не соскользнуть в хлесткое словцо, красивую фразу. «Очень часто, когда сегодня мы оказываемся перед выбором из двух точек зрения по ряду вышеуказанных тем, мне верным кажется… принятие третьей. Точки зрения любви», — это слова Владимира Легойды, из мартовской редакционной колонки, и мне такой подход кажется принципиально важным. А сам мартовский номер, который его авторы будто намеренно подняли над страстями, бушующими сегодня, как раз вышел по-настоящему и острым, и ярким, и насущно современным.
Что стало для Вас открытием номера и почему?
Потрясающее по глубине и одновременно простоте изложения интервью протоиерея Вячеслава Харинова (с. 22). С самых первых слов: «Если присутствует конфликт, или непонимание, или недосказанность между детьми и родителями — это явно свидетельствует о ревизии, пересмотре ценностей с той или другой стороны». Мой опыт работы с письмами читателей «Российской газеты» говорит о том, что сейчас происходит разрыв связей «дети и родители», и это ломает не только отдельные человеческие судьбы, этот разрыв способен сокрушить все общество, ведь семья — это основа страны. Мне вообще очень нравится, как в «Фоме» раскручивают тему номера. Как будто ее ставят в центр редакторского стола, вокруг собираются журналисты и рассматривают ее под разными углами зрения. В итоге читателя ждет настоящее событие. А меня здесь ждало еще одно открытие: маленькие новеллы о русских святых и их родителях (с. 23–28). Всегда внимательна к рубрике «Новомученики» (с. 42), и это всегда потрясение. А еще интересное, неожиданное интервью с победителем шоу «Голос» 25-летним баритоном Сергеем Волчковым (с. 14), так живо написано, будто я сижу рядом и присутствую при беседе журналиста с музыкантом.
Какой материал в номере, на Ваш взгляд, самый актуальный?
Статья «Кто здесь герой» (с. 76) — эта тема крайне важна именно сегодня. Может и неожиданно прозвучит, но очень актуален текст диалога Марганиты Ласки и митрополита Антония (с. 36). Вот этой любовью, о которой пишет В. Легойда в колонке главного редактора (с. 12), и пронизан весь диалог. Второй текст, который я считаю очень актуальным, — это «9 больных вопросов про Великий пост» (с. 44). Казалось бы, столько уже об этом написано. Но на самом деле не часто встречаешь такую глубину проникновения в душу человека, понимание, что там происходит, и одновременно — абсолютно практические советы. И написано ярко, образно, легко читается. Вот это и есть современная подача вечного! Браво!
Чего не хватает в этом номере?
Если можно, переформулирую вопрос: «Чего нет в этом номере?» А вот той самой злобы дня, о которой я писала. Все есть: и актуальность, и яркость журналистской подачи, и острота. А вот злобы дня нет. И слава Богу! Спасибо!
Какой материал «зацепил» лично Вас как читателя?
Коротенькое эссе Елены Зелинской (с. 9) о прочитанной в детстве «Хижине дяди Тома», просто увидела картинку и из своего детства тоже — зримо, ярко написано. А еще небольшой текст Олеси Николаевой (с. 9) о современности и Достоевском — тонкие и глубокие наблюдения. Неожиданно интересное интервью с церковным архитектором Андреем Анисимовым (с. 66) и, конечно, Павел Крючков, его текст, предваряющий стихи Анатолия Жигулина «Под сенью невидимых крыл» (с. 84).
О чем бы Вамхотелось прочесть в следующих номерах?
Об истории Церкви. Думаю, многие наши сегодняшние дискуссии проходили бы гораздо спокойней, если бы мы все лучше знали историю нашей Церкви.
