Созвав же двенадцать, дал силу и власть над всеми бесами и врачевать от болезней, 2и послал их проповедовать Царствие Божие и исцелять больных (Лк: 9, 1)
Начинается апостолат – миссия Апостолов. Христос наделяет их силой и властью над бесами и даром врачевания и отправляет проповедовать и исцелять, преподав определенные правила: «Ничего не берите на дорогу: ни посоха, ни сумы, ни хлеба, ни серебра, и не имейте по две одежды; и в какой дом войдете, там оставайтесь и оттуда отправляйтесь в путь. А если где не примут вас, то, выходя из того города, отрясите и прах от ног ваших во свидетельство на них». Отрясти пыль с обуви – знак того, что ничего общего отныне нет; значит, эти люди отвергли апостольское благовещение. Но вот навсегда ли они остаются вне христианского общения? – Если и так, то только по своей воле и вопреки воле Божией...
Грустно становится на душе от мысли о том, что все могло бы быть хорошо, да вот не сбылось. Апостолы приходят к людям, а все ли принимают в сердце Благую весть? Вот и Ирод заинтересовался было вестями о Христе, потому что люди говорили, что это воскрес Иоанн или Илья, или кто-то другой из древних пророков. Даже захотел увидеть Его... да как-то все было не до этого. А ведь с любым человеком может быть то же самое. Недаром Христос призывал к слышанию – нельзя терять духовную чуткость.
Иисус, выслушав рассказ Апостолов об их благовестии, захотел побеседовать с ними в «особо пустынном месте», но народ пошел за Ним, и наш кроткий Господь включил множество слушателей в круг беседы, а требовавших исцеления исцелял. А к ночи ученики предложиди Ему отпустить людей, чтобы искали себе ночлега и еды в окрестных селениях. Строго говоря, не так-то просто было бы разместить пять тысяч человек в небольших деревушках, да и пищи для них вряд ли нашлось бы. Но слова «Вы дайте им есть» привели Апостолов в замешательство. Они готовы были отдать то, что припасли для себя – пять хлебов и две рыбы, – а также предложили пойти и купить еды (что вряд ли было выполнимо), но Спаситель предложил рассадить людей рядами по 50 (100 рядов, между прочим!), взял хлеб и рыбу, благословил, взглянув на небо (то есть во имя Отца), разломал и предложил раздавать. Как прекрасна эта сцена, если ее представить! – апостолы получают из рук Христа куски хлеба и рыбы и передают голодным, а куски все не исякают и не иссякают! Такой праздник изобилия и насыщения! Не следует забывать, однако, что насыщению предшествовала проповедь... И стократ прекраснее это становится, если посмотреть на, так сказать, направленность действий. Христос получает благословение Отца и Сам благословляет пищу – а одновременно и Апостолов, ее раздающих. Неиссякаемый поток Троической благодати изливается на учеников Господа и через их посредство – на всех людей. Спасительная благодать щедра, – достаточно выразительна одна деталь: после того как все насытились, кусков осталось во много раз больше, чем изначально было пищи.
Потоки... вот так изливается на мир любовь Божия и благодать, – поистине реки воды живой...
Постепенно приходит время для того, чтобы Иисус открылся ученикам. Когда они все были в уединенном месте, Он спросил: «За кого почитает меня народ?» (вспомним, что и до Ирода дошли слухи о необыкновенном Учителе и Проповеднике, то есть Личность Его обсуждалась весьма широко). Ответ Апостолов был точен; они перечислили все те слухи, которые циркулировали настолько широко, что и до Ирода дошли). Тогда и вопрос был уточнен: «А вы за кого почитаете Меня?». И здесь настал час Петра, он первым из людей исповедал Иисуса Христом, то есть Мессией, сказав: «За Христа Божия». Об этом забывать не следует никому и никогда. Но тут же Спаситель «строго приказывает» ученикам никому об этом не говорить, – наверное, для того, чтобы события, связанные с Его миссией, шли своим чередом, а не ускорялись народными страстями. А события эти таковы: Христос говорит, «что Сыну Человеческому должно много пострадать, и быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, и в третий день воскреснуть».
И вот – речи Христа, обращенные к тем, кто примкнул к Нему и собирается быть верным. Можем ли мы называть это учением в полном смысле слова? Наверное, не совсем, потому что здесь нет дидактики как таковой и тем более теории. Это – призыв к тем, кого Он призывает к единению в вере и любви. «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною», – сказано так, что не понять невозможно: хочешь за Мной идти – иди, но для этого нужно забыть о своих страстях и страстишках, подчинить все свое существо этой великой цели и не избегать испытаний и лишений.
И разъяснение: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов, того Сын Человеческий постыдится, когда приидет во славе Своей и Отца и святых Ангелов. Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие». Давайте задумаемся, что же значит – «постыдится»? Не разгневается, не прогонит, а вот именно что постыдится? Может быть, отвернется в печали, будет горевать из-за несбывшейся в этом случае Своей надежды на то, что никто не откажется от спасения?..
Кажется, слова о Царстве Божием внушили некоторым из первых христиан мысль о скором славном пришествии Христовом. Но для них есть и иное объяснение в эпизоде Преображения, когда Христос взял с Собой Петра, Иакова и Иоанна и поднялся на гору, чтобы помолиться – и преобразился: изменился «вид лица Его» и одежды засияли белизной. То был нетварный небесный свет, свет Царства. И явились Илия и Моисей, тоже в сиянии небесной славы, и беседовли с Ним о том, что в Иерусалиме Он совершит Свой исход. Апостолы же погрузились в сон (не так ли, как и в Гефсимании?), но, очнувшись, увидели и Христа во славе, и двоих рядом с Ним. И таково было их блаженное потрясение, что Петр, сам не понимая, что говорит, блаженно лепетал о том, как хорошо было бы построить шалашики для Иисуса, Моисея и Илии и уже никогда не уходить отсюда, потому что «хорошо нам здесь быть». Отметим, что себе и сыновьям Зеведеевым Петр никакого убежища не предусматривает, справедливо полагая, что им и так будет хорошо. И облако осенило их, и голос из облака назвал Иисуса Своим Возлюбленным Сыном.
Об этих потрясающих событиях Апостолы умолчали, – как это скажешь словами? А когда спустились с горы, их уже ожидала толпа народа, и один из толпы просил Христа исцелить своего единственного сына от беснования, добавив, что ученики не смогли изгнать беса. И Спаситель восклицает: «О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами и буду терпеть вас? приведи сюда сына твоего». Самое время еще раз хорошенько подумать: о ком Он говорит? Похоже, что о падшем человечестве в целом.
Можно заметить, что Лк. 9 – это та точка повествования, где становится понятным, что Христос все больше устремлен к конечному этапу Своего земного служения – к Иерусалиму и к крестной смерти. Он полностью – и как Бог, и как Человек, – знает, на что идет и сколь ужасны будут Его последние дни. Но и постоянное пребывание среди «неверных и развращенных» отрады Ему не приносит. Мы не всегда и, наверное, не в полной мере ощущаем, насколько наша греховность тяжела для Безгрешного, мы больше боимся проштрафиться (и подчас сами «рисуем» своего рода тарифную сетку штрафов), и наш страх Божий – все еще страх Адама и Евы, которые забились в кусты в наивном убеждении, что там можно будет скрыться от Всевидящего, а вовсе не страх того, что наше дурное поведение омрачит Творца.
Итак, мальчик был исцелен, и все удивлялись величию Божию. Об этом говорилось и писалось неоднократно: чудесные деяния Христа не просто приносят людям облегчение, но и служат прославлению Бога. Все происходит в точности по словам Псалтири: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу» (Пс. 113:9).
...И как тут не говорить о роде неверном, когда Спаситель обращается к ученикам : «Вложите вы себе в уши слова сии: Сын Человеческий будет предан в руки человеческие», – а они не понимают и не переспрашивают, чтобы не «потерять лицо», да к тому же заняты мыслями о том, кто из них больше. Эти мысли не скрыты от Иисуса; Он ставит перед Собой ребенка и говорит: «Кто примет сие дитя во имя Мое, тот Меня принимает; а кто примет Меня, тот принимает Пославшего Меня; ибо кто из вас меньше всех, тот будет велик». Снова та же последовательность: не от Себя и не во имя Свое обращается Христос. И не распоряжается, а очень мягко разъясняет суть вещей.
Это о том, кто главней, а вот и о групповой замкнутости: Иоанн рассказывает о человеке, который изгоняет бесов именем Христовым, что они ему, однако, запретили, потому что он не ходил с ними. На что Господь сказал: «Не запрещайте, ибо кто не против вас, тот за вас». Представляется, что эта мудрость Христова до сих пор в значительной степени скрыта от человечества.
А напрасно, потому что эта замкнутость имеет ряд не вполне приятных проявлений. Сразу же за этими словами следует эпизод с самарянской деревней, где хотел остановиться Иисус на пути в Иерусалим. Но Его вестников прогнали, потому что для самарян паломничество в Иерусалим представлялось делом неправедным. И такой обиды не вынесли Иаков и Иоанн, которых Христос называл Воанергесами, Сынами грома, за их пламенный характер: они предложили защитить честь и достоинство любимого Учителя, призвав небесный огонь для уничтожения самарян. А Учитель не позволил, сказав: «Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать». Отметим особо даже не мягкость и незлобивость Господа, а замечательное Его проникновение в души людей: Он знает, какого духа Его ученики, но сами Они этого пока не знают. Христос предпочитает направлять их мысли и поведение в нужную сторону, но не торопить события, не вводить их в праведность насильственным путем.
И еще – три встречи, три краткие разговора на пути в Иерусалим. Человеку, который клянется повсюду следовать за Христом, Он неожиданно отвечает: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». Можно считать это высказывание спонтанным, вырвавшимся ненароком, а можно, отметив его живой эмоциональный характер, усмотреть в нем своего рода предостережение: куда ты за Мной пойдешь, если Я бездомен и бесприютен? хватит ли у тебя решимости и мужества последовать за Мной при таких обстоятельствах?
Другому человеку Спаситель сказал: «Следуй за Мною», а когда тот попросил отсрочки, потому что ему нужно было похоронить отца, возразил: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие». К этим словам требуется отнестись с трепетным вниманием и не злоупотреблять их повторением от своего лица, потому что Господь ведает, кто живой, а кто мертвый, и кому Он назначает в удел благовествование – это тоже Его дело.
Наконец, еще один человек захотел пойти с Господом, но попросил отсрочки, чтобы проститься с домашними. И услышал: «Никто, возложивший руку свою на плуг и оглядывающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Какой блистательный образ! Правда, сейчас большинству уже не очень понятно, что плужная пахота – это дело, требующее не только силы, но и постоянного внимания к тому, чтобы эта сила прикладывалась постоянно и равномерно, чтобы глубина пахоты была правильной и одинаковой... короче, отвлекаться при этом попросту невозможно.
Собственно говоря, этот образ сосредоточенного пахаря можно применить и к Самому Христу на Его пути в Иерусалим.
