Священник Владимир Ринкевич, настоятель Константино-Михайловской церкви, Вильнюс, Литва:
Сразу хотелось бы оговориться, что если речь идет о смертных грехах, связанных с каким-то определенным внешним действием, то есть о таких, как блуд, воровство, убийство, насилие над людьми и тварным миром, пьянство или наркомания, то до тех пор, пока человек не перестанет совершать эти греховные действия, его Исповедь остается только попыткой исповедоваться или путем к ней. Настоящей Исповедью такое покаяние назвать нельзя.
Думаю, этот вопрос связан, скорее всего с иной ситуацией: вроде бы таких явных и грубых грехов у человека нет, но он постоянно грешит «по мелочам» — раздражается, обижается, злится и тому подобное. В этом случае Исповедь бывает разная, в зависимости от состояния души кающегося человека. Один раз это может быть плач об общем падшем состоянии всего человека как личности, другой раз — плач об одном грехе. Бывает и так, что Исповедь — это просто сожаление о согрешениях на уровне сознания, без сердечного сопереживания.
Если Вы в течение недели ежедневно, как положено, анализируете свои поступки и, видя в них много ошибок (грехов), каетесь, то покаяние в храме в конце недели будет всегда иметь плоды. Ведь покаяние — это искусство, а искусство, кроме вдохновения, требует усилий, труда. Поэтому, став на путь христианской жизни, надо твердо объявить войну жизни грешной и, прилагая усилия и труд, бороться за возможность не согрешить. Тогда повторяемый уже не в первый раз грех будет сопровождаться для Вас каждый раз новой, часто непростой борьбой с помыслами и внутренними недостатками. А еще — переживанием чувства омерзения после того, как согрешили, и напоминанием о сделанных усилиях ради возможности снова подняться и обратиться к Спасителю. Эти усилия не пропадут, Господь их обязательно примет. Настанет момент, когда придет освобождение от греха, и тогда Вы почувствуете, что еженедельная исповедь наконец-то все-таки изменила Вас.
На заставке фото Владимира Ештокина
