Самое частое обвинение в адрес Церкви – что она стремится лишить людей свободы. Все, дескать, должны быть одинаковыми, вести однообразную жизнь – поститься, молиться, отстаивать долгие службы. Считается, что в Церкви господствует жесткая казарменная дисциплина, что все должно быть по уставу, а чуть что не так – сразу следуют взыскания. В воображении возникает картинка, сходная с классическими антиутопиями – “Мы” Замятина, “1984” Оруэлла.
Этот карикатурный взгляд на Церковь – не есть порождение последних лет. Так многие думали и в советскую эпоху, и в предреволюционные времена, и в позапрошлом веке. С одной стороны, они цеплялись к тем грехам, которые порой встречаются и среди церковных людей. С другой стороны, этим они сами для себя оправдывали нежелание войти в Церковь, по-настоящему узнать ее. Мол, раз там сплошное темное царство, сплошное закрепощение и косность – значит, нам оно не нужно.
А на самом деле все совсем не так. Именно в Церкви человек становится по-настоящему свободным духовно, и внутрицерковная жизнь гораздо интереснее, глубже и ярче тех плоских стереотипов, которые с ней отождествляются. Но может ли это понять человек, далекий от Церкви? Может – общаясь с людьми церковными и видя, что у них есть чувство юмора. Юмор – это серьезный показатель. Всякий, кто хоть раз сталкивался с членами тоталитарных сект, знает, что сектанты убийственно серьезны. Там же, где есть внутренняя свобода, где дух раскрепощен, где глаза не зашорены – там люди способны шутить, там им присуща ирония. Но это ирония не злая, она не издевается над самым близким и заветным, как то бывает с людьми, предавшими свои идеалы.
Добрая ирония, такое умение посмеяться над своими слабостями и недостатками всегда жили в Церкви и живут сейчас. Это принимало разные формы – от устных баек до использования литературного жанра фацеций*. Надо сказать, что, возникнув во времена Возрождения, жанр фацеций поначалу использовался европейскими гуманистами для нападок на Церковь, и лишь гораздо позднее в этом жанре начали писать сами церковные люди, для которых фацеции (а потом и иные литературные направления) давали возможность в смешной форме поговорить о вещах грустных и серьезных. Можно вспомнить Лескова, можно вспомнить Клайва Льюиса. Посмеяться над своими недостатками, в том числе и над недостатками приходской или монастырской жизни – не зазорно для христианина.
“Копи” священника Иоанна Охлобыстина, выдержки из которых мы предлагаем в этом номере – как раз пример современных православных фацеций. Разумеется, герой Охлобыстина, преподобный Савва – персонаж вымышленный. Но то, что он (благодаря своему автору) говорит – более чем реально. И хотя первая реакция на “бриллианты” отца Иоанна – это улыбка, но за улыбкой следует мысль: а как это относится ко мне? Что, читая про отца Савву, я должен понять в себе и в людях? Что мне мешает идти ко Христу?
