Рассказывает Наталья:
Несколько лет назад я второй раз вышла замуж. Мне было 43 года, у меня была дочь от первого брака (сейчас ей 18), у мужа детей не было. Казалось бы — живи и радуйся. Но я всегда мечтала о большой семье, и мне очень хотелось любить.
И вроде, кажется, нет никакого внешнего повода для переживаний, но все точила изнутри меня эта до конца не сбывшаяся мечта — о доме, полном множества любящих друг друга людей. Мы живем в селе под Казанью, и на наших глазах односельчане удачно взяли троих детей, воспитывали их, сроднились с ними. Я смотрела на них с радостью и думала про нашу семью. А потом предложила мужу: «Давай мальчика возьмем...» И муж согласился.
Мы пошли в опеку и написали заявления. Помню, как меня удивило, что ребенка можно выбирать по цвету глаз, волос... Для меня это звучало как дикость какая-то... словно ты в магазине. Я в этих графах поставила прочерки — кого Бог пошлет.
Прошел примерно год, я постоянно просматривала базу данных, смотрела на детей, но ничего не получалось. Я даже немного отчаялась. Помню, именно тогда сказала: если суждено быть этому ребенку, то он будет.
И через некоторое время мне позвонили из опеки и сообщили, что появились в базе данных два брата: 7 лет и 2 месяца, Володя и Богдан. Мы с первых секунд поняли: берем обоих.
Старший был очень напуган, постоянно повторял: «Я запомнил все перекрестки и светофоры! Я все равно убегу к маме!» Меня такой настрой немного пугал. Младший был слабеньким, беспокойным, мы все время качали его на руках.
Но если с младшим довольно быстро жизнь наладилась, то старший дал нам с мужем «жару»: почти все правила он нарушал, обманывал нас, не делал уроки, ругался, обижался, не хотел ходить в школу, у него были конфликты с учителями и одноклассниками.
Иногда у меня опускались руки. Но мы учились с этим справляться: садились и беседовали, просто обсуждали то, что болит. Я часто напоминала Володе, что лучше учиться на своих промахах. Говорила ему: «Остановись, подумай, вспомни о своих ошибках и сделай выводы. Иначе в следующий раз попадешь в похожую ситуацию, так как урок тобой пока не усвоен». Он парень умный и всегда умел анализировать. И эти разговоры нас потихоньку сближали. На тот момент я была для него уже не «тетей», а «тетей Наташей».
Володя не забывал и свою кровную маму. Конечно, сбежать он от нас уже не хотел, но говорил о ней часто. Я не пресекала эти разговоры, а, наоборот, давала выговориться, старалась выслушать. Оказалось, что у Володи какая-то мистическая связь с кровной мамой. Как-то он слег с высокой температурой, и у него жутко болели ноги. А я тогда подумала, что ноги — это наша опора, связь с родителями, с предками. И только я так подумала, как нам позвонили из больницы и сообщили, что его мама заболела и лежит при смерти. Слава Богу, мы успели отвезти Володю попрощаться. После ее смерти, мне кажется, он стал еще теплее ко мне относиться.
Время шло, мы стали одной семьей, большой и вполне дружной, как я всегда и мечтала. Расстраивалась иногда, что я всё в «тетях».
Прошло еще полгода, были рождественские дни. Я и подумать не могла, какой меня ждал сюрприз, до сих пор вспоминаю его.
Володя вдруг подошел ко мне и говорит:
— Можно я буду тебя мамой называть?
Разве это не лучший подарок на Рождество?
Записала Екатерина Локотникова
