Я — новостник. Ну так получилось. Вообще прошлое меня всегда интересовало больше настоящего, но не бывает ежедневных новостей по истории, а потому мне приходится просматривать информацию о современности. Работа у меня такая.
Только за последние две недели, я, не вставая с кресла, узнал, что живу в «этой ужасной» стране и 20 лет хожу в «ужасную Церковь». Если верить посетителям некоторых соцсетей и журналистам, то в моей стране существует только трагедия в Белгороде, прямая линия с Владимиром Путиным, суд над оппозиционером и 70 процентов россиян, желающих отсюда уехать. Еще есть коррупция, продажные бюрократы и какие-то страшные люди, которые все время мешают мне «сказать народу правду». Да, а в Церкви есть только чиновники, стоящие со свечками, иеромонахи с автопарком иномарок и очень-очень-очень богатые епископы, а настоящие христиане в эту «вашу РПЦ МП» не ходят, у них «Бог в душе».
Иногда во время работы я выхожу из дома, сажусь на велосипед и еду по своему городу. Мне кажется, я попадаю в какую-то другую страну. Да, растут цены в магазинах, да, некоторым людям задерживают зарплаты, да, в поликлиниках бывают очереди, но при этом я бесплатно хожу на тренировки по настольному теннису, в поликлинике меня встречает хороший доктор, в магазине я вижу доброжелательного продавца, который разрешает мне принести деньги потом, если мне не хватает десяти или пятнадцати рублей или если я случайно не взял кошелек. Я вижу много агрессии, но и немало доброты. Я был за границей, и могу сказать, что там чуть больше доброжелательности, но это совсем не рай на Земле, и наша страна — далеко не самое худшее место на планете.
В теннис я играю со школьниками. Они одеты по-разному. Кто-то чуть лучше, кто-то хуже. У них есть папы и мамы, которые много работают, и они, как ни странно, любят своих детей. Переживают за них на соревнованиях, покупают им новые ракетки, приезжают за ними на машинах. Дети тоже самые обычные — мальчики бегают за девочками, иногда в раздевалке говорят плохие слова, иногда ссорятся, но они нормальные, живые люди, которые хотят радоваться, играть и учиться. У них есть такая возможность.
И знаете, у нас в городе не расстреливают людей в магазинах, гораздо чаще можно увидеть автоаварии. Живем мы рядом с аэропортом, но самолеты на нас тоже не падают. В городе улучшили дороги, появилось два новых бассейна. Да, многим, включая меня, не хватает денег, но все как-то живут и иногда помогают друг другу. И кстати, власти особо не ругают, и о политике говорят не очень много.
Возможно, у меня просто неправильные знакомые, которые мало бывают в сети.
Но ведь и в социальных сетях я нашел неправильных друзей — почти две недели назад мы обсуждали понятие добродетели у Аристотеля и в христианстве. Спорили, давали цитаты друг другу, говорили о проблемах Церкви. При этом в разговор не врывались священники, учившие нас правильно понимать Православие. Видимо, священники у меня в друзьях тоже неправильные.
Еще мы с женой ходим в храм, и, знаете, мой крестный отец, служащий на приходе уже 20 лет — замечательный человек. У него нет иномарки, у него вообще нет машины. У других батюшек нашего благочиния машины есть, но это не мешает им оставаться людьми. Мой крестный отец служит Литургию, умеет разговаривать с детьми и взрослыми и на прошлой неделе дал нам с супругой Катей совет, который может изменить нашу жизнь. Мы беседовали со священником полтора часа и все это время говорили не о политике, не о клерикализации, и даже не о епископах. Мы говорили о том, что в нашей стране жить довольно тяжело, но можно, что Бог дает каждому испытания по силам и поддерживает всех, независимо от их отношения к власти и стремления бороться с кем-то. Еще беседовали о личном.
Потом мы вернулись домой, и я снова стал смотреть новости. Я узнал о том, что в Америке люди заваливают цветами бронетранспортеры, а у нас не могут поймать преступника, устроившего стрельбу в Белгороде. Разумеется, это все потому, что в нашей «неправильной» стране полиция сама «ничего сделать не может». Видимо, ждет звонка. Потом оказалось, что злодея поймали без единого выстрела и один из участников задержания пострадал от рук бандита, но это не изменило виртуального мнения о том, что наши силовые структуры «могут выполнять только политический заказ».
Мне надоело жить в виртуальной стране, надоело участвовать в бесконечных спорах о том, «кому на Руси жить хорошо». Я хочу просто жить — писать статьи, любить жену, общаться с друзьями, ходить в кино и в церковь. Так получилось, что мне никто не мешает этого делать, и у меня нет «правды», которую редакторы или еще кто-то не дают сказать читателю. Открою страшную тайну журналиста — если у меня не берут текст, то это почти всегда значит, что я его плохо написал, и редактор не мешает мне доносить мысли до читателя, а просто следит за тем, чтобы они были хорошо выражены.
То же самое происходит и в Церкви. Ни один знакомый мне священник и даже епископ (хотя их я знаю гораздо меньше) ни разу не уходил от ответа на неприятный вопрос, если за ним стояло желание разобраться, а не доказать «неправоту Церкви». Меня ни разу не упрекали в том, что я пришел в храм в футболке, не выгоняли со службы за то, что я летом был в шортах, и мой духовник ни разу не говорил мне о том, на ком я должен жениться или какие книги не читать, если я его не спрашивал.
Так что моя Русская Православная Церковь как-то сильно отличается от «виртуальной». В моей Церкви я могу написать письмо очень занятым людям, занимающим высокие посты в Церкви, и они ни разу мне не отказывали в консультации или поддержке. В моей Церкви ни разу не встречал плохих священников, а об иеромонахе с иномарками узнал из СМИ.
Вот уже много лет я занимаюсь историей Церкви и знаю, что у Церкви были сложные периоды и недостойные священники или епископы, но я также уверен, что 20 лет я хожу не в ООО «РПЦ МП», где денег куры не клюют, а в настоящую Церковь Христову, куда вместе со мной приходят живые люди со своими грехами. Я стараюсь не осуждать их, и, надеюсь, что они не осудят и меня.
В России я живу больше 30 лет, и в последнее время у меня все меньше возникает желание называть ее «эта страна». Возможно, я просто повзрослел и начал жить реальной жизнью.
Фото Андрея Черкасова.
