Религия лишает человека свободы, связывает его путами догм и запретов — мы слышим это постоянно. Но так ли это? Давайте попробуем разобраться.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте “Диалог с атеистами: православные аргументы”.
Смотрите очередной прямой эфир на (здесь была удалена ссылка на организацию, запрещенную в РФ) по вторникам в 20.00, во время которого вы сможете задать свои вопросы.
(здесь была удалена ссылка на организацию, запрещенную в РФ)
Религия угрожает общественной свободе, пытаясь принудить всех мыслить одинаково.
В каких-то случаях это может быть и так. Людей принуждали — и в некоторых странах принуждают до сих пор — к исповеданию, хотя бы внешнему, государственной религии. «Чья власть, того и вера» — это хорошо известное явление в истории, а где-нибудь в Саудовской Аравии это так до сих пор.
Но, как показывает опыт ХХ века, вера, к которой людей принуждают, может быть совершенно внерелигизной — как воинствующий национализм, или прямо и решительно антирелигиозной — как советский, или китайский, или кампучийский коммунизм.
Власти могут использовать для контроля над населением как религиозные, так и атеистические лозунги, причем, как показывает опыт, атеистические гораздо эффективнее. Религия может быть средством принуждения — как и атеизм. Сражаясь с христианством как с ужасной угрозе своей свободе, люди могут проглядеть значительно более реальные угрозы.
Нам, в России, и, шире, Европе, едва ли имеет смысл опасаться наступления христианской диктатуры — последняя по времени и наибольшая по суровости диктатура была как раз атеистической.
Разве православные не хотят устроить «православный Иран»?
Во-первых, не хотят, во-вторых, не могли бы, даже если бы такая странная идея пришла им в голову. Иран опирается на свою собственную религиозную традицию, в которой религиозная жизнь в принципе неотделима от государственной, и любое законотворчество возможно только в рамках Шариата. Ничего аналогичного Шариату в Православии нет. Иран — это страна с преобладающе религиозным населением — чего в России нет и близко. России, как стране, может угрожать депопуляция, алкоголизм, преступность — множество серьезнейших проблем, которые, в отличие от угрозы религиозной диктатуры, вполне реальны.
Но ведь своим последователям религия много чего запрещает...
Тут стоит отметить несколько вещей.
Во-первых, отсутствие ограничений — это очень часто знак провала, утраты надежды, это вовсе не что-то хорошее.
В детстве я был совершенно неоригинален — я мечтал быть космонавтом. Но уже тогда я понимал, что человек, которого взяли в космонавты, должен подчинить свою жизнь суровой дисциплине. Он должен напряженно тренироваться, учиться, во многом себе отказывать, вести чрезвычайно здоровый образ жизни — потому что ему очень и очень повезло, он один из немногих землян, который попадет в космос.
Если вам сказали, что вас точно не взяли в космонавты и ни в какой космос вы не полетите, все эти ограничения на вас больше не распространяются. Но не потому, что вы что-то приобрели — а потому, что вы что-то потеряли: перспективу полета в космос.
Если у вас есть гораздо более важная и ценная перспектива — перспектива жизни вечной и блаженной, и вы принимаете ее всерьез, ради нее стоит пойти на некоторые ограничения.
Во-вторых, любому честному человеку много чего нельзя — любая этическая система, религиозная или нет, налагает на человека ограничения. Даже большинство далеких от религии людей согласятся, что воровать или изменять жене нельзя, порядочные люди так не поступают. Другое дело, что человек вправе поставить вопрос об обоснованности тех или иных запретов — почему нельзя, как этот запрет укоренен и обоснован в моей картине мира, ради чего я намерен его соблюдать. Вера дает нам мировоззрение, в котором наша нравственная интуиция находит себе опору.
В-третьих, никаких добрых и здоровых радостей христианство не запрещает — оно просто исцеляет нашу тягу к недоброму и нездоровому.
Но стать членом Церкви — значит передоверить другим людям решать за тебя, что хорошо и что плохо...
Когда мы учимся этике — любой этике, хотя бы и совершенно светской — мы неизбежно учимся ей у других людей. Мы не первые люди в мире, которые задались вопросами о добре и зле, и было бы просто странно игнорировать их опыт. Но это обучение не предполагает, что мы просто копируем других людей — это было бы невозможно из-за того, что мы находимся в разных ситуациях. Мы осваиваем определенную картину мира, определенную систему ценностей, и учимся прилагать ее к конкретным ситуациям. Даже сам тезис — свобода это хорошо, а рабство — плохо, мы восприняли от других людей. Любое мировоззрение и любая этическая система являются выученными — и нам стоит задаваться не вопросом «научились ли мы этим принципам от других людей» (поскольку это в любом случае так), а «правы ли эти люди? На чем основаны их суждения?»
Верующий всегда должен поступать не по совести — а как ему скажет священник.
Это совершенно не так. Священник не обладает непогрешимостью, более того, разные священники могут расходиться во мнениях по недогматическим вопросам — так что если мирянин в чем-то не согласен со священником, это нормально. И, конечно, ни в коем случае не следует поступать против совести — чтобы угодить священнику или кому бы то ни было ещё. Однако нам стоит внимательно прислушиваться к священникам — именно ради совести. Потому что совесть — это как музыкальный слух, если он у вас есть, это не значит что вам не нужны учителя музыки. Когда мы хотим чему-то научиться — музыке, науке, иностранному языку — мы ищем учителей, которые владеют предметом. Когда мы хотим научиться поступать правильно, мы, естественно, обращаемся к опыту других людей. Конечно, надо избегать плохих учителей — которые могут быть где угодно, в том числе и в Церкви, — но если вы хотите научиться, обойтись вообще без учителей не получится. Вопрос в том, чего вы хотите на самом деле.
На заставке: фрагмент фото M U
