Для меня бабушка Инна — первый близкий друг. Она вырастила каждого ребенка в нашей семье. Благодаря ей, я узнала историю нашей семьи: бабушка рассказывала о своих родителях, о детстве. Инночке было всего 4 года, когда началась Великая Отечественная война, она часто говорила:
«Единственное, что имеет значение — это семья, дети и мир».
Когда я была маленькой, бабушка вышла на пенсию. Родители много работали, поэтому мы с ней практически все время проводили вместе. Одна из самых теплых наших совместных историй связана с музыкальной школой.
Недалеко от бабулиного дома находится Саратовская Консерватория. Когда мне было 7 лет, бабушка купила билеты на концерт ансамбля народных инструментов. Весь концерт я просидела «с открытым ртом». А после, в нашем традиционном обсуждении, я поделилась с бабушкой, что хотела бы играть на балалайке.
Утром бабуля разбудила меня: «Прослушивание в 9, давай быстрее за стол!». Через полчаса мы уже стояли в кабинете директора музыкальной школы. Я провела по трем струнам балалайки и уже не хотела выпускать ее из рук. Родители были очень удивлены, а бабуля доказывала им, что я сделала самый лучший выбор. Инночка часто говорила, что ее мечта — увидеть меня в оркестре. Я не поступила в Консерваторию, но ее мечту исполнила и стала первой балалайкой в молодежном оркестре Саратовского «Дворца Творчества». Как она светилась на моем первом концерте!
Между Консерваторией и бабушкиным домом находится маленький магазин. Там был огромный холодильник с мороженым разных вкусов с наклейкой сверху, такого разнообразия не было нигде! Бабуля покупала мне все вкусы, которые я хотела, но разрешала есть только дома и немного разогретым. Прошло уже около 15 лет, а я до сих пор так делаю.
Я часто думаю, что важнейшие для меня места в родном городе находятся вокруг дома бабули. Будто ее квартира — уголок безопасности, абсолютного спокойствия, который окружает любимая мною, но рутинная суета. В перерывах между школами я прибегала к ней обедать или пить чай. У нее всегда было, чем меня угостить.
Наши отношения тоже были такими — безопасными, в некотором смысле будто «оторванными» от окружающего мира. У нас были свои секреты, темы разговоров, традиции и ритуалы. Например, перед сном мы пили кефир, макая в него кусок белого хлеба. Потом бабушка, уложив меня на диване, садилась в кресло смотреть сериал, а мне говорила: «Отворачивайся к стеночке, можно только слушать, засыпай!». У бабушки на стене висел огромный ковер, я рассматривала его узоры и не замечала, как засыпала.
Когда ее не стало, мне хотелось, чтобы абсолютно все знали о том, какой она была и что сделала для всех нас. Но слова в этом не помощники: ее можно увидеть в лучших сторонах каждого из ее детей и внуков, узнать в наших поступках и решениях.
Прошло 4 года. Я окончила школу, университет с отличием (прямо как она!), а ее не было рядом со мной. Но сейчас, спустя время, моя черная скорбь превратилась в светлую память. Любовь к ней согревает мое сердце до сих пор. Каждый в нашей семье бережет все воспоминания о ней. Когда черты ее лица стираются из моей памяти, я просматриваю наши фотографии. Когда мы проходим мимо дома Инны, мой маленький племянник громко кричит: «Это же бабушкин дом!». И тогда мне становится спокойно: он обязательно будет знать, какой она была.
Вокруг меня столько людей, переживших такую же потерю… Мне хочется сказать им, что на замену тоске однажды обязательно придут теплые воспоминания, и напомнить, что боль — доказательство безграничной любви, которая никогда не перестает.
Читайте также:
«В тот день она упала на кухне… Это был инсульт». Как я училась жить с прикованной к постели мамой
