Священномученик Петр Рождествин: "Больно, что меня скоро забыли"

За год до смерти в одном из отделений Сиблага отец Петр писал супруге: «Прошло полгода, как мы расстались, но я получил лишь одно от тебя письмо, <...> получил и две твои посылки... В первой посылке съедобное все сохранилось, а во второй, кроме твоих прекрасных и вкусных лепешек, все испортилось и позеленело, и я вынужден был выбросить с великим сожалением, что это случилось, сознавая, что ты посылаешь мне посылку, урывая от себя последний кусок. Прими от меня сердечную благодарность за посылки — как приятно было получить особенно вторую, праздничную посылку. Со слезами на глазах вспоминал я прошлые годы, когда мы семейно встречали и провожали эти дни, — теперь только оценишь семейную обстановку с ее традициями, но жаль, что прошлое-прожитое отходит в вечность.
За последний месяц я послал тебе два письма. В этих письмах я писал тебе, что <...> хворал сыпным тифом... Благодарение Богу и врачебному персоналу, который не жалел своих сил при уходе, я остался пока жив. Получил осложнения... Плохо стал слышать, <...> опухоль ног и <...> болезнь сердца.<...> Вчера врач сказал мне неутешительное относительно болезни моего сердца <...>, значит, жить мне осталось совсем немного.<...> Смерть есть общая участь человечества, когда же вспоминаешь, что очередь моя, то становится страшно, зная, что мало подготовлен к загробной жизни.
Что нового в нашей дорогой стороне? Пишет ли кто тебе из родных? Как ты провела пост и моление праздничное, где?.. Больно и прискорбно, что меня скоро забыли. Забыли близкие по крови, родные, а что говорить о дальних родных? Завидуешь, когда ежедневно видишь, как товарищи по аресту получают письма от детей и знакомых.
Сидят со мной лица очень интеллигентные: инженеры, врачи, защитники-юристы. Есть профессор из Москвы, есть учитель московской школы. Пишут им очень часто, дети, жены и другие родные — друг познается лишь в несчастии...
Пиши мне чаще. Если бы ты знала, каким счастьем для меня являются твои письма, — я читаю каждую строчку твоего письма несколько раз и письмо знаю наизусть...»

***
Для нас представляет значимость, чтó считали новомученики важным для своей жизни, чтó следовало бы, по их мнению, в особенности хранить. Выслушав во время Великого поста первую исповедь своего сына Николая, священник Петр Рождествин, напутствуя его на предстоящую жизнь, произнес: «Не забывай Бога! Будь всегда честен и правдив, делай добро людям, уважай старших, люби Родину и народ, где родился».
Священномученик Петр родился в 1879 году в селе Дмитриевский Погост Егорьевского уезда Рязанской губернии в семье псаломщика Алексея Михайловича и Александры Алексеевны Рождествиных. В 1899 году Петр окончил Рязанскую духовную семинарию и был направлен преподавать в церковноприходской школе. Женился Петр на девице Людмиле, дочери протоиерея Дмитрия Семеновича Лебедева, служившего в его родном селе. Окончив епархиальное училище, она преподавала в той же школе, что и Петр, так что им не пришлось особенно и знакомиться. Жизнь каждого жителя в селе была как на ладони — со всеми ее достоинствами и недостатками.

По рукоположении во священника отец Петр был отправлен служить в храм в селе Вышкове Черниговской губернии, так как в родных местах свободных священнических вакансий не было. Но когда освободилось место священника в Троицком храме в селе Ланино, расположенном в восьми верстах от Дмитриевского Погоста, родители предложили ему вернуться служить на родину. Храм был небольшой, деревянный, выстроенный усердием прихожан шести деревень. Впоследствии ими было построено большое двухэтажное здание школы, квартиры для учителей и церковная сторожка. К началу Первой мировой войны Ланино стало процветающим богатым селом, и прихожане стали возводить каменное здание храма, для чего в селе было начато изготовление кирпичей. Строительство храма продвигалось быстро, были уже возведены стены, когда начавшаяся война и последовавшая за ней революция остановили его. До 1930-х годов стояла затем, словно чего-то ожидая, недостроенная церковь в лесах.
Воспитанный в бедной семье псаломщика, зарабатывавшего на жизнь в основном крестьянским трудом, отец Петр был привычен ко всякого рода крестьянской работе. Он никогда не нанимал работников, следуя устоявшимся правилам крестьянской общины, когда наиболее тяжелые работы делались сообща и крестьяне поочередно помогали друг другу, переделывая то, что требовало общих усилий. Вместе разрабатывали трудные лесные делянки и вывозили дрова, вместе выходили работать на дальние покосы и занимались этим неотрывно иногда по целой неделе, стараясь максимально воспользоваться благоприятной погодой.
Отец Петр вставал, как и все крестьяне, до рассвета и, помолившись, выходил на ежедневное послушание. Живя тем же, что и крестьяне, трудом, он, однако, никогда не забывал, что прежде всего он пастырь Божий: в любое время дня и ночи, в любую погоду, зимой и летом, он шел туда, куда его звали прихожане для совершения треб. Он всегда довольствовался тем, что ему давали в качестве платы прихожане, а бывало, и сам помогал нуждающимся.
Служил отец Петр торжественно, на праздники пело всегда по два клироса, оба со множеством певчих. К службам певчие готовились заранее: церковное пение было предметом особых забот прихода. В селе умели петь тогда почти все, и на клирос выбирали только самых даровитых. Праздничные богослужения еще оставались в то время центром христианской жизни, удовлетворяя не только духовные, но и эстетические запросы народа.
В 1921 году в селе Ланино вспыхнула эпидемия тифа, но это не испугало священника — он сразу же пошел в семьи, где были больные, беседовал, исповедовал, соборовал и причащал.
В 1924 году отец Петр был награжден наперс­ным крестом, в 1926 г. — возведен в сан протоиерея, в 1936 г. — награжден наперсным крестом с украшениями.
Протоиерей Петр в первый раз был арестован в 1930 году за неисполнение требований по сдаче сельскохозяйственной продукции и приговорен к пяти годам ссылки, но, поскольку такого срока наказания по этой статье в законе прописано не было, он судом был оправдан. Второй раз он был арестован в период массовых гонений на Русскую Православную Церковь, 30 ноября 1937 года, и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
Против него лжесвидетельствовали местный колхозник, сказавший, что отец Петр принимал участие в распространении контрреволюционных листовок, и священник соседнего села, заявивший, что ему «известно, что Рождествин враждебно настроен к советской власти. Мне неоднократно приходилось слышать, — сказал лжесвидетель, — как он неодобрительно отзывался о политике советской власти... Мне также известно, что Рождествин, торжественно обставляя церковную службу, затягивал ее, что приводило к невыходу на работу колхозников, разлагало трудовую дисциплину и затягивало полевые работы в колхозе».
1 декабря 1937 года следователь допросил протоиерея Петра.
— Следствию известно, что вы, будучи враждебно настроены против советской власти, вели антисоветскую агитацию среди населения, дайте искренние показания по данному вопросу! — потребовал он.
— Я никогда никакой агитации не вел, — ответил священник.
— Следствию известно, что вы принимали участие в распространении контрреволюционных листовок в районе. Дайте показания по этому вопросу.
— Я участия в распространении листовок не принимал.
— Вы затягивали церковную службу с целью срыва полевых работ в колхозе?..
— Я церковных служб не затягивал...
5 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила отца Петра к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 27 мая 1939 года протоиерей Петр Рождествин скончался в одном из отделений Сиблага и был погребен в безвестной лагерной могиле.