Осень. Началась школа — начались школьные конфликты. Они были всегда, но не всегда из-за детских склок начинались взрослые войны. Это уже примета последнего десятилетия.
В российском обществе много скрытой агрессии — при мало-мальском стрессе люди начинают взрываться, как плохая пиротехника. А школа создает для родителей много стресса. Едва кончился первый школьный месяц — а учителя уже мечтательно задумываются о большой рогатке, чтобы стрелять в обормотов жеваной бумагой, а родители дружно хотят взорвать школу.
И как только начинаются вызовы в школу — начинается большая война.
Чаще всего война выглядит так. Третьеклассник Леша дразнит третьеклассника Сашу. Саша человек гордый, он не может снести этого и бьет Лешу. Леша тоже гордый и тоже не может снести, поэтому бьет Сашу. Наконец, кто-то из них превышает меру необходимой самообороны — и, скажем, Леша отправляется в травмпункт. Там «снимают побои», передают дело в детскую комнату полиции, а родители Леши теперь хотят крови всей Сашиной семьи. Школа хочет, чтобы этого пакостника Сашу забрали из школы, а эта скандалистка Лешина мать отвязалась от них, наконец. Скандалистка мать подает в суд, папа подкарауливает Сашу в школьной раздевалке и обещает повыдергать руки-ноги, если еще раз. Саша жалуется родителям, они пишут встречное заявление в милицию: угрожал несовершеннолетнему физической расправой.
Учительница терпела-терпела, как ученик вертится и безобразничает, да и назвала его придурком. И хорошо еще, если не треснула учебником по голове. Мать кричит «порву эту мерзавку за своего ребенка» и бежит рвать мерзавку. Матери объясняют, что ее ребенок неадекватный, что его выведут через ПМПК, чтобы она забирала его добром, иначе школа будет жаловаться в органы опеки на неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних. Мать пишет заявление в Департамент, ребенок безобразничает пуще прежнего, учителю влепляют выговор, учитель обжалует выговор в судебном порядке и собирает компромат на ребенка…
И счастье еще, если подают в суд и пишут в департамент образования, а не сразу выдергивают руки-ноги. Другой вопрос, что от суда и департамента тоже жаждут крови: чтобы оштрафовали на стопиццот миллионов, а еще лучше бы уволили, а еще лучше — чтоб посадили. Пожизненно. Всех. И чтоб в колонии им там надевали миски с кашей на голову, сажали в шизо и заставляли шить круглосуточно. Ну, это если расстрелять нельзя.
Во всех этих случаях интересы детей, ради которых все затевалось, уже уходят на сорок последний план. Теперь все решается между взрослыми, и решается старый, как мир, вопрос: ты на кого свой хвост подымаешь? Большие дяди и тети теперь бьются насмерть, чтобы свалить соперника на землю, придавить ему грудь тяжелым сапогом и сказать: теперь проси пощады! Ты понял ваще, с кем связался? В другой раз ваще убью!
А дети остаются со своими нерешенными проблемами.
В общем, нескольких тысяч лет развития цивилизации как не было. Никто никого никогда не учил договариваться. Пинок за подзатыльник, око за око, зуб за зуб. Кровь за кровь, смерть за смерть. Никто даже не догадывается, что человеческое общество специально для таких случаев выдумало переговоры, компромиссы, правила, законы и нормы.
Поди вспомни тут, что есть, например, Закон об образовании, в котором прописано много важных вещей: и что школа отвечает за безопасность ребенка, когда он находится в школе, и что обучение должно вестись методами, исключающими физическое и психическое насилие… Есть Устав школы, который дети обязаны исполнять. Есть договоры, которые школа подписывает с родителями. Есть способы правового урегулирования конфликтов, которые давно пора внедрять вместо воплей про неадекватность, коллективных писем с требованием вывести неугодного ребенка из класса, угроз повыдергать ноги и прочих демонстраций силы.
Но попробуй только скажи — даже в приличном обществе — про правовые решения. Нетушки, это для слабаков. А мы папу пошлем, училки пап боятся.
И вообще — у нас свои ценности есть. Что это за новая мода: чуть что — сразу закон, сразу юридические решения. Вы еще ом-буд-смена, прости Господи, пригласите, чтобы у вас дети на взрослых стучали! Что за ювенальные подходы? Что за навязывание чуждых ценностей? Лучше дать затрещину с любовью, чем заниматься кляузничеством и сутяжничеством.
Но любовь без затрещин, как ни крути, однозначно лучше, чем затрещина с любовью. А правовые решения, как правило, предпочтительнее неправовых. А разведка сообщает, что в тех школах, где омбудсмены все-таки завелись и реально работают, они заняты не столько сбором кляуз, сколько третейским судом и посредничеством в конфликтах. Потому что без посредничества чуть не всякий конфликт тяготеет к кровной мести и разборкам по понятиям.
Дети этому тоже учатся с малолетства — в последние дни друзья что ни день рассказывают, как пятиклассник пятикласснику, а восьмиклассник семикласснику забивает стрелку и призывает за базар ответить. Тут и самое бы время вмешаться взрослым и научить детей мириться, решать споры без кулаков, разговаривать друг с другом без оскорблений — ну и вообще как-то дать понять, что кино по телевизору из жизни бандитов — это еще не вся взрослая жизнь.
Но взрослые будто нарочно стравливают детей и учат их совсем другим вещам: «постоять за себя», «кто нас обидит — дня не проживет». За око — ногу отломать, за зуб — челюсть вышибить.
Кажется, времена стоят ветхозаветные. Тут про благодать и прощение можно даже не заикаться. При этаком уровне правосознания, который каждый может наблюдать вокруг себя — хоть в нынешней яростной полемике по поводу порядков в исправительно-трудовых колониях, хоть в дорожных конфликтах, хоть в школьных противостояниях — кажется, еще несколько веков надо проповедовать закон, закон и закон…
Фото из архива журнала "Фома".
