В нашей литературной рубрике «Классики рекомендуют» мы рассказываем о любимых книгах всемирно известных писателей и поэтов.
«Самый трудный и ответственный род литературы — это произведения, предназначенные для детства и юношества.
…О детях, правда, у нас изредка пишут, и пишут тонко, умно, с нежным, добрым юмором, но, мне кажется, я не ошибусь, сказав, что из современных наших художников только один г. Мамин-Сибиряк умеет и может писать те прелестные рассказы для детей, тайна которых заключается в том, что они одинаково неотразимо захватывают и взрослых.
Последнее условие можно считать самым безошибочным признаком того, что произведение написано талантливо и что оно найдет верный путь к детскому сердцу, и в этом отношении рассказ «Смелые мореплаватели» смело можно поставить рядом с «Дэвидом Копперфильдом» и прекрасным рассказом Марка Твена «Принц и нищий», который так широко, во множестве переводов и в тысячах экземпляров расходится среди читающей публики.
Интересно, что как Твен, так и Киплинг положили в основу своих рассказов почти один и тот же замысел. Оба автора заставляют своих героев — юношей, богато взысканных милостями судьбы, но совершенно незнакомых с суровым существованием серой и бедной массы, зависящей в будущем от этих счастливчиков, — пройти временно, благодаря сплетению всяких случайностей, железную школу жизни, полной нужды, опасностей, огорчений и обид. В обоих произведениях занавес опускается как раз после счастливого возвращения скитальцев в родные дома; как станут поступать в будущем умудренные опытом и просветленные видом народной нужды и народной силы юные герои, — авторы этого не говорят, но читатель остается при непоколебимой уверенности, что оба юноши заплатят народу сторицей за ту науку, которую они почерпнули из его недр».
Александр Куприн
Автор
Марк Твен (1835–1910) — американский писатель, журналист и общественный деятель. Твен пробовал себя в разных литературных жанрах: юмористическом рассказе, комической зарисовке, путевом очерке, романе, повести, философской притче, памфлете и даже антиутопии. Однако в мировой литературе он больше всего известен как автор блестящих произведений для детей и подростков: «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна» и романа-сказки «Принц и нищий».
Содержание
1547 год. Англия. Маленький наследный принц Эдуард спасает мальчика-бедняка Тома от своего грубого и злого стражника. Принц приглашает нищего во дворец, где они замечают, что очень похожи друг на друга. Ради шутки они меняются одеждой. Поменявшиеся ролями мальчики переживают множество приключений и непростых испытаний.
О произведении
Роман написан в 1882 году. Сам Марк Твен говорил о нем так: «Возможно, что это исторический роман, но возможно — предание, легенда. Пожалуй, все это было, а пожалуй, и не было, но все же могло быть». Писатель здесь противопоставляет два мира: мир роскоши и мир нищеты; исследует «век нынешний» и «век минувший»; сравнивает современную американскую действительность с Англией XVI века, находя немало безрадостных параллелей. Твен показывает придворную жизнь с ее подлостью, лицемерием и интригами и правдиво рисует картины народной жизни и бедствий. История Твена универсальна: на свете всегда существовали и будут существовать «принцы» и «нищие», угнетатели и униженные, богатые и бедные. Но для Твена главное — показать то, что сильнее этого трагического разделения, — милосердие человеческого сердца, любовь к ближнему, внутреннюю чистоту.
Куприн и Твен
Марк Твен был одним из любимых писателей Александра Куприна. Более того, в творческой и личной биографиях авторов было много общего. К примеру, оба они писатели-реалисты, которые старались изображать жизнь такой, какая она есть, без прикрас. Оба переменили множество профессий (например, и Куприн, и Твен работали газетными репортерами) и использовали полученный опыт в своих художественных текстах.
Узнав о смерти Твена, Куприн написал о нем пронзительный некролог «Умер смех», в котором говорит, что вместе с американским писателем безвозвратно ушла «та смеющаяся печаль, та окроплённая светлыми слезами веселость, которую мы зовем юмором. Мы, теперешние люди, оглушенные ревом автомобилей, звонками телефонов, хрипом граммофонов и гудением экспрессов, мы, ослепленные электрическими огнями вывесок и кинематографов, одурманенные газетой и политикой, — разве мы смеемся когда-нибудь? Мы — или делаем кислую гримасу, которая должна сойти за усмешку, или катаемся от щекотки в припадках истерического хохота, или судорожно лаем на жизнь, отплевываясь желчью». Еще Куприн замечает, что одной из главных черт Твена была «неистощимая любовь к человеку».
Будьте как дети
После того как Твен написал «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна» и «Принца и нищего», его стали по праву называть «человеком детства». Именно детство было для писателя вместилищем полноты жизни, свободы, живых и искренних впечатлений. В своих текстах Твен то призывает смотреть на мир с удивлением, широко открытыми глазами своего деловитого и шаловливого Тома, то на примере смышленого и находчивого Гека показывает, как полно и емко можно охватить всю широкую и яркую картину жизни. Взрослый мир перестает быть бесцветным, скучным и пресным, если порой смотреть на все по-детски. По Твену, самое главное можно увидеть только детскими глазами. Окружающая действительность в «Принце и нищем», так же как и в историях про Тома и Гека, видится глазами детей. Но мир этот не прекрасен, а мрачен и жесток. Перед детским взором героев проходят жуткие картины народного горя, истории жертв произвола и насилия. Оба героя претерпевают серьезную духовную эволюцию, а восприятие жизни глазами детей становится в «Принце и нищем» главным критерием человечности всех нравов и устоев.
Интересные факты
Эдуард и «Эдуард»
Настоящий принц Эдуард VI был совсем не похож на твеновского принца. Подлинный принц, став королем, отличался бессердечием и деспотизмом. У Твена же Эдуард, претерпев эволюцию, становится справедливым и добрым правителем. Для Твена была важна не историческая достоверность, а идея, воплощенная в образе великодушного и человечного правителя.
Марк Твен — не Марк Твен!
Настоящее имя писателя — Сэмюэл Ленгхорн Клеменс. В юношеские годы Твен подрабатывал лоцманом, водил суда по реке Миссисипи.
На лексиконе речников слова mark twain (англ. — «метка два») означали достаточную глубину для безопасного плавания речных судов. Писатель признался, что позаимствовал прозвище у старика-лоцмана, который под именем «Марк Твен» публиковал заметки и наблюдения о своей жизни. Твен стал пародировать его истории, а впоследствии оставил себе этот псевдоним.
Работа лоцманом вдохновила Твена на написание произведений «Жизнь на Миссисипи», «Приключения Гекльберри Финна» и «Приключения Тома Сойера».
Самые лучшие слушатели
Создавая «Принца и нищего», Твен советовался со своими собственными детьми. В процессе написания книги он читал ее своим дочерям и вносил коррективы соответственно с рекомендациями юных слушателей.
Друг Николы Теслы и литературный «враг» Вальтера Скотта
Марк Твен был дружен с Николой Теслой и много времени проводил с ним в его лаборатории. Его увлечение наукой нашло отражение в романе «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура», где в результате путешествия во времени технологии конца XIX века оказались в Англии времен короля Артура. Кстати, это одно из первых произведений о путешествии во времени, оно было написано за 6 лет до «Машины времени» Герберта Уэллса.
Своим же главным литературным «врагом» Твен считал Вальтера Скотта. Сатирик полагал, что в своих романах Скотта изображает привлекательным и заманчивым жестокий и рабский мир Средних веков. В «Принце и нищем» Твен смеется над таким романтическим восприятием Средневековья, пародируя черты романов Скотта.
Принц, нищий и Микки Маус
По мотивам «Принца и нищего» снято большое количество фильмов и мультфильмов. Один из самых популярных — диснеевский, 1990 года.
Никто не отличил бы тебя от принца
Отрывок из романа Марка Твена «Принц и нищий»
Бедный мальчишка Том Канти встречает маленького принца Эдуарда, которого всегда мечтал
Том проснулся голодный и холодный и вышел из дома с головой, отуманенной призрачным великолепием его ночных грез. Он рассеянно брел по улицам, сам не зная, куда идет, и ничего не замечая кругом. Прохожие толкали и бранили его, но мальчик так углубился в свои размышления, что ничего не видел и не замечал. Скоро он очутился за стенами Лондона, присел отдохнуть у подножия чудного креста, воздвигнутого в давно прошедшие времена одним королем; потом он опять лениво побрел по прекрасной тенистой дороге, миновал роскошный дворец кардинала и направился к другому, еще более роскошному и величественному дворцу, — к Вестминстеру. Остолбенев от восторга, Том уставился на это чудо архитектуры, на огромные флигели в виде крыльев, на грозные бастионы и башни, на высокие каменные ворота с золочеными решетками, целым рядом колоссальных гранитных львов и другими символами и атрибутами королевской власти и могущества. Неужели же исполнилась наконец его пламенная мечта? Вот он, королевский дворец. Неужели Господь не поможет ему увидеть принца — живого, настоящего принца?
Бедняжка Том, в своих лохмотьях, робко протиснулся вперед сквозь толпу, со страхом озираясь на грозных часовых, взглянул сквозь позолоченную решетку, и то, что он там увидел, заставило его чуть не обезуметь от радости.
Во дворе, за оградой, стоял красивый, смуглый, статный мальчик. Он был весь в шелке, в атласе и драгоценных каменьях; на боку у него висела маленькая, украшенная алмазами шпага и такой же кинжал; ноги были обуты в прелестные туфельки с красными каблучками, а на голове красовалась изящная малиновая шапочка, с перьями и с алмазным аграфом. Мальчика окружали какие-то нарядные господа, должно быть, его слуги. Вот он, наконец, — принц, настоящий живой принц из плоти, — в этом не могло быть никакого сомнения. Наконец-то сбылась горячая, заветная мечта мальчика-оборванца!
У Тома чуть сердце не выскочило от радости, и глаза широко раскрылись от удивления и восторга. Всякий страх, всякая осмотрительность у него исчезли, уступив место одному страстному желанию: поближе подойти к принцу, хорошенько на него наглядеться. Сам не сознавая, что он делает, Том прижался лицом к золоченой решетке ворот, но в тот же миг один из часовых грубо его оттолкнул, и он кубарем отлетел в толпу зевак.
В толпе поднялся хохот, посыпались остроты. В ту же минуту молодой принц бросился к решетке с пылающим лицом и сверкающими гневом глазами и крикнул:
— Как ты смеешь так обращаться с бедным мальчишкой! Как смеешь быть таким грубым, хотя бы с самым последним из подданных моего отца! Сейчас же отвори решетку — слышишь? — и впусти его!
Посмотрели бы вы на восторг изменчивой толпы! Посмотрели бы, как полетели в воздух шапки! Послушали бы, каким дружным криком: «Да здравствует принц Валлийский!» — огласился воздух.
Часовые сделали на караул своими алебардами, сейчас же отперли ворота и снова взяли на караул, когда маленький принц нищеты в своих развевающихся лохмотьях бросился навстречу принцу безграничного довольства и роскоши.
— Какой у тебя усталый вид! Ты, верно, голоден? Тебя обидели… Ступай за мной, — сказал Эдуард Тюдор.
С полдюжины человек из присутствующих великолепных джентльменов бросилось было вперед, Бог весть зачем, — вероятно, чтобы вмешаться в дело. Но одного царственного движения руки принца было довольно, чтоб они остановились как вкопанные. Между тем Эдуард ввел Тома в роскошную комнату, которую он назвал своим кабинетом. По его приказанию на столе немедленно появилась закуска, какой Том отродясь не видывал. О такой роскоши он знал разве только из своих книжек. Принц с истинно царскою добротою и деликатностью выслал всех слуг, чтобы они своим чопорным присутствием не смущали его оборвыша-гостя; сам же подсел к нему поближе и, пока Том ел, засыпал его вопросами:
— Как тебя зовут, мальчуган?
— Том Канти, сэр… ваша милость.
— Странное имя. Где ты живешь?
— В городе. В Оффаль-Корде, за Пуддинг-Лэном.
— Оффаль-Корд! Престранное название! Расскажи мне лучше об Оффаль-Корде. Весело тебе живется?
— По правде сказать, ваша милость, очень весело, когда я не голоден. Иной раз к нам заходит Петрушка или фокусник с обезьянами, — препотешные, скажу вам, зверьки, и как разодеты! …Преинтересно, и стоит-то всего один фартинг, хотя, поверьте, сэр, заработать фартинг иной раз вовсе нелегкая штука.
— Ну, рассказывай еще что-нибудь.
— Иногда мы, оффаль-кордские ребята, деремся на палках, как настоящие подмастерья.
— Вот чудесно-то! Мне очень нравится! — воскликнул принц с загоревшимися глазами. — Еще что?
— Летом плаваем и плещемся в канавах или в реке, сэр; гоняемся вплавь друг за дружкой, брызгаемся водой, ныряем и ловим друг друга, стараясь окунуть в воду, и…
— Вот прелесть! Да я бы отдал все отцовское королевство за одну такую игру! Кажется, если б я мог обуться да одеться, как ты, да хоть разок — один только разок — так поиграть, — только, конечно, чтобы мне никто не мешал и никто бы меня не останавливал, — я бы охотно отдал свою корону.
— А мне так вот кажется, что если бы мне разок — один только разок — одеться, как вы, ваша милость, я бы просто…
— Тебе этого хочется? Это легко устроить. Снимай свое тряпье и надевай мое платье — слышишь! Правда, это всего на минутку, но я буду так рад! Скорей же, скорей! Надо успеть опять переодеться, пока никто не пришел и не помешал.
Через несколько минут принц Валлийский облекся в грязные лохмотья Тома, а нищий, принц-оборвыш, стоял в блестящем наряде королевского сына. Мальчики подошли к зеркалу, стали рядом и — о диво! — им показалось, что они и не думали меняться платьем. Оторопев, взглянули они друг на друга, опять посмотрелись в зеркало и опять уставились друг на друга.
— У тебя совершенно те же волосы, те же глаза, та же фигура, те же манеры, голос, что и у меня; словом, мы друг на друга похожи как две капли воды. Если бы не платье, никто не отличил бы тебя от принца Валлийского. И теперь, когда на мне твои лохмотья, я, право, кажется, еще сильнее чувствую, как оскорбил тебя тот грубый солдат. Это что у тебя на руке? Знак от его удара?
— Да, но это сущий пустяк, не стоит обращать внимание; и знаете ли, ваша милость, бедный часовой не так…
— Молчи! Это был постыдный, жестокий поступок, — крикнул маленький принц, топнув босой ногой. — И если бы король… Постой! Подожди здесь, пока я вернусь!
