РОЖДЕНИЕ ФОМЫ

Трудно сказать. Было время поисков. Возможно, начиналось всё с антицерковной статьи о герое моей юности – Льве Николаевиче Толстом. В анархо-синдикалистском журнале "Община" в 1989–1990 году я написал о Толстом. И ставил ему в большую заслугу, в том числе, "освобождение" от церковного "дурмана". А случилось так, что после публикации этого материал в "Общине", через полтора-два года я сознательно пришёл к крещению. И потом, когда я перечитывал ту статью, то даже не мог понять, зачем и как сочинил такое. Именно сочинил – ведь я же ничего о Церкви не знал в период своего увлечения толстовством и анархо-синдикализмом.

Кстати, важный урок для журналиста: так делать нельзя. Не из-за того, что ты православный. Даже если негативно относишься к чему-то, к той же церковности — нельзя ничего не зная и не разбираясь критиковать. Надо хоть немного быть экспертом в теме.

Но прошлого назад не вернуть: та статья до сих пор в интернете присутствует на анархистских сайтах. Это для меня урок и напоминание: не пиши того, чего не знаешь и не понимаешь.

К сожалению, я сейчас постоянно сталкиваюсь в работе журналистов и профессиональных блоггеров с тем, в чём сейчас так раскаиваюсь. С сочинительством, которое на самом деле, надо называть своим именем: это, конечно же, не что иное, как ложь…

Во-первых, произошло разочарование в анархизме и осознание, что любые радикальные коммунистические идеи в своей основе ложны. Во-вторых, я одновременно вдруг оказался одним из руководителей в редакции газеты (работал тогда в редакции профсоюзной газете "Солидарность"), и – мужем, создал семью. Тогда по-настоящему почувствовал, что такое любовь и ответственность. В-третьих, прочёл книгу о. Александра Меня "Сын Человеческий" и понял, что взгляд Православия на Евангелие серьезный и честный. Фактически, читая эту книгу, я уверовал во Христа.

Во время работы в "Солидарности" состоялось мое крещение, воцерковление и встреча с тем человеком, у которого я теперь первый заместитель – главным редактором "ФОМЫ" и руководителем Синодального информационного отдела РПЦ – Владимиром Легойдой.

Ну, а первая публикация, уже позитивная, посвящённая Церкви, была сделана по редакционному заданию "Солидарности". О ней мало кто помнит. Это было большое интервью со священником Дмитрием Дудко, посвящённое, как ни странно, Первомаю.

Это был второй опыт – большой полемический ответ на заметку одного их наших внештатных авторов о негативных сторонах церковной жизни. Точнее, это был повод записать то, что я не мог никак выразить в постоянных дискуссиях, которые постоянно сопровождали мою редакционную жизнь после крещения.

Меня друзья спрашивали о том, почему я крестился, но разговоры комкались, мне не нравилось моё косноязычие. И всё, что хотел, но не умел сказать, я написал. Это была статья "Эра недоверия, или место встречи изменить нельзя", которую опубликовала газета "Солидарность".

Прихожанин храма, в который я ходил, Алексей Захаров (он сейчас один из учредителей нашего Издательского дома) "случайно" увидел эту газету и принес ее Владимиру Легойде. Как раз в тот момент, когда тот искал напарника для создания православного миссионерского журнала.

Спустя неделю Алёша подошел ко мне после службы и говорит: "Хочу тебя познакомить с одним человеком, у которого к тебе есть предложение". Мы отошли к дверям, пожали руки с тогда еще очень–очень молодым Володей.

И он мне сказал: "Я видел Вашу статью. Я думаю о создании журнала, обращённого к людям, желающим понять и узнать Церковь. Не хотели бы Вы принять какое-то участие в этом деле?" Я сразу же ответил, что, конечно же, хочу. Очень хочу!

Для меня это было как ответ Бога на те мысли, которые меня преследовали, особенно после диалогов о вере с друзьями, в кругу семьи. Я считал, что говорю плохо и неубедительно — а дать им прочесть что-то… Так практически ничего тогда не было для ищущих, тем более в виде журнала! Так что мы с Володей Легойдой поняли друг друга за пять минут, может, даже мгновенно…

Конечно, проект потом рождался не сразу. Встречались мы редко, а потом, в 1995 году, была такая… аккордная, что ли, встреча у меня дома. Был еще и очень интересный, важный разговор с отцом Димитрием Дудко. И всё мы решили, наконец. А сверстали первый номер буквально в одном экземпляре. Вывели страницы на принтере, а потом при помощи ксерокса и степлера превратили это в подобие журнального номера. Так появился "ФОМА"…

Изначально это издание задумывалось, как труд, созданный верующими мирянами для помощи человеку, делающему первые шаги в сторону Церкви. Журнал не для аудитории, а для человека. Причем он непросто создан для чтения, а для диалога и размышления. Это некая площадка, на которой языком понятным для определенного круга лиц, приоткрывается "лицо Православия". Сама концепция журнала исключает его политическую позицию, потому как журнал призывает порассуждать о Вечности, и всего что с этим связано.

Впервые "ФОМА" могли увидеть в Пскове в кризисные времена 1998 года, он доходил в виде газеты-приложения, которая выпускалась до 2003 года. Дело в том, что тогда параллельно с журналом "ФОМА" издавалось бесплатное приложение - газета, для более широкого доступа к читателю. Мы выкладывали газету в больших приходах Москвы, откуда "активные" прихожане развозили ее в регионы. Некоторые долгое время так и считали, что "ФОМА" – это такая газета, на самом деле это было приложение к журналу, правда, не регулярное. Мы боялись, что люди не смогут покупать журнал в период кризиса, поэтому стали выпускать газетное приложение.

Второе, более полное, "явление" журнала в Пскове было совсем недавно, пару лет назад. Когда он появился в местах, торгующих периодикой, в свободной продаже. Правда, меня расстраивает высокая цена журнала в продаже. К сожалению, с этим мы ничего не можем поделать.

Параллельно, благодаря областной администрации, пошла подписка для библиотек. Для нас присутствие в библиотеках и их поддержка – одно из наиважнейших дел.

Параллельно стали возникать личные связи, знакомства с псковичами. Вообще, в редакции "ФОМЫ" собралась команда уроженцев  очень разных мест (из многих регионов России), в том числе и из Пскова. Нельзя сказать, что журнал "ФОМА" – это московский журнал. Например, Николай Шешин – пскович, Денис Маханько – калининградец, есть ребята из Калуги и других городов. Это позволяет журналу иметь друзей во многих регионах. Если говорить о дружбе с Псковом, то во многом эта заслуга Н. Шешина и Д. Маханько, людей, которые прекрасно знают жизнь Псковщины и Псковской епархии.

Для меня Псков открылся вроде бы случайно. Я устыдился, что в свои 40 с гаком лет не побывал в Святых Горах, в музее-заповеднике "Михайловское", что не был в Печорах, Изборске. Да и Псков раньше видел только мельком. И в 2009 году я решился "рвануть" с семьей в Святые Горы. Меня тогда потрясли две встречи: с Псковским Кремлем, и еще – со свежей могилой Саввы Ямщикова на древней вершине Воронича.

В 2010 мы вновь решили с семьей поехать на Псковщину, так как нашелся дед моей жены, который погиб в боях в январе 1944 года. Мы решили посетить его могилу в Пустошкинском районе. Помолились там, а потом пересекли область с юга на север – от Великих Лук до Пскова. Псков потрясает. Он совершенно не похож ни на какой другой город России.

Как только поездили и перезнакомились, возникло понимание, что нужно что-то делать общее, совместное с псковичами. Вообще -то оговорюсь, в России каждый регион имеет свою уникальную историю, свой ландшафт, свою архитектурное своеобразие, свою религиозную культуру. Фактически каждый регион Руси - это отдельная страна, которая живет своей полноценной жизнью. Но далеко не везде находишь такой отклик, какой мы встретили на Псковской земле. Нашлись самые разные люди и в Псковской епархии, и в администрации области, и среди журналистов, и в молодежной среде. Обнаружилось большое желание трудиться вместе. Поэтому, удалось не только наладить дело с публикациями о Псковщине на страницах журнала "ФОМА". Получилось намного больше: и сотрудничество с псковскими СМИ, и встречи с общественностью, и сетевая школа молодых журналистов, и выпуск Православной вкладки в областной газете по заказу информационного отдела РПЦ. Количество общих дел увеличивается, но больше всего радует – возникает ощущение братства. Мы все ближе друг к другу…

Меня однажды критиковали, что мало материалов из регионов, из глубинки. Тогда я предложил на местах присылать свои материалы, рассказы о героях и интересных людях своей области. Я обещал, что с удовольствием напишем, нужен только формат "ФОМЫ". Получил в ответ полное молчание. Люди оказались не готовыми делать предложения. Обижаются, что о них не пишут, а что говорить и сами не мыслят. Даже очень хорошие журналисты не могут писать так, как требуется "ФОМЕ". Проблема в непонимании Москвы и регионов между собой. Мы сильно разобщены во всем… Любая разобщенность является основной из проблем. Люди, разделенные расстояниями, даже при наличии телефона и Интернета, зачастую недопонимают друг друга, мыслят разными понятиями. Требуется разговор глаза в глаза, нужно увидеть, как меня понимает мой собеседник. Даже точки Москва – Псков имеют разные взгляды, темпы, разные жизни, возникают взаимные иллюзии. Москвичи – богатые, суетливые. Псковичи – тихие, размеренные. Москва – это город стрессов. Псков – благодать, тишина. Очень много стереотипов.

Хотя видно, что Псков сильно пострадал от Великой Отечественной войны, тем не менее, очень радует, что никто из властей не решился ставить башни и не изменил этажность домов. Все улицы тянутся к центру, к Кремлю. Чувствуется сохранность границ улиц. Радует сочетание деревянных и каменных зданий, уникальность псковских храмов, их руколепность, неподражаемость. Чувствуется характер города, его целостность. Псков очень уютный, зеленый, тенистый. Ощущение очень родное, хотя видно, что край суровый.

С другой стороны, хорошее питание, много кафешек, ресторанчиков. Не изобретают изысканных, навороченных блюд. Простая русская пища, очень правильная, хорошо приготовленная. Кстати, только здесь увидел, как сохранилось произношение: везде пишут и говорят курица, в Пскове везде можно заказать куру. Остался выговор. Часто можно найти драники, в Москве такого уже нет.

Поражает, что на совершенно небольшом пространстве множество памятников, исторических и святых мест, которые обязан посетить каждый русский человек. Например, Пушкинские (Святые) горы – такого в России нет. Пушкин много где был, но здесь сумели соединить огромное пространство природы, исторического поселения и святых мест. Идешь по музею заповеднику – природа (ландшафт), музей-усадьба, опять природа, древнее городище, опять природа, опять музей-усадьба. Это восхитительно.

Источник: «Псковское агентство информации».

Продолжение: РОЖДЕНИЕ ФОМЫ. ЧАСТЬ 2