29 июня 75 лет исполняется Борису Николаевичу Любимову, ректору Высшего театрального училища имени М. С. Щепкина. Как-то «Фома» попросил Бориса Николаевича поразмышлять над евангельским чтением Прощеного воскресенья. И в своем эссе он вспомнил об одном удивительном средстве, которое помогает ему, когда внутри все вскипает.
Как прощать, если ты … ректор?
Безусловно, у меня, как у руководителя, всегда возникает конфликт в тех вопросах, которые касаются точки пересечения моей профессиональной компетенции и христианского идеала прощения. Что делать, когда студент или твой подчиненный что-то нарушил или не выполнил? Прощать? Но ведь в таком случае в институте в скором времени воцарится полная анархия. Я стараюсь проявить максимальное сочувствие и снисхождение. Если по всей строгости, то полагается одно, но я пытаюсь найти смягчающие обстоятельства, которые в той или иной мере могут минимизировать последствия для провинившегося человека. Есть российское законодательство, закон об образовании — и я работаю в рамках этого правового поля, но при этом имею право лично разобрать проблемную ситуацию и, исходя из контекста, решить, какое наказание я буду применять. Конечно, найти идеальный баланс между справедливостью и прощением очень сложно. Но иногда вполне достаточно поговорить с человеком, провести с ним вразумляющую беседу и, быть может сделав ему замечание или выговор, отпустить. Но дотошно следовать строгости регламента я стану только в исключительных случаях.
Конечно, иногда от поступка твоего коллеги или подчиненного все внутри начинает бушевать. Но для таких случаев у меня есть одно особенное средство — это артефакт, которому скоро уже 50 лет. Когда я на взводе, он помогает мне «остудить пар», а при разговоре с провинившимся найти нужные, более корректные, но при этом мягкие слова. Этот артефакт хранится у меня в шкафу. Это плакат, который висел в коридоре моего института. Тогда на дворе был март 1967 года. Меня должны были исключить из института «за систематические прогулы». Но вместо этого сделали выговор с предупреждением, а в коридоре повесили плакат, на котором все это написали. Теперь, когда я стал ректором, если чувствую, что дошел до «точки кипения», смотрю на этот плакат и затем максимально смягчаю наказание, насколько, конечно, это позволяет ситуация.
