Новый Завет говорит о совершенно однозначной «гражданской позиции» христианина – это позиция гражданина Неба. «Мы не имеем здесь пребывающего града, но небесного взыскуем» (Евр. 13: 14). Я не хочу пускаться в подробное и детальное обсуждение христианского отношения к власти или политике. Это отдельный вопрос и не он является на сегодняшний день предметом распрей и разделений. Важно другое – христианам всегда было понятно, что их вера как-то должна влиять на их гражданскую позицию, а не наоборот.
На фоне последних медийных и общественных событий многие говорят о том, что в России две Церкви. Такое пишут не только критики Церкви, но и православные миряне и даже священники. В этой дискуссии порой звучит совершенно иное мировосприятие. Создается впечатление, что ее участники напротив готовы свою веру ставить в зависимость от своей гражданской позиции.
Выходит, что, по мнению участников интернет–дискуссии, общая Чаша объединяет нас в недостаточной степени и гораздо важнее этого тот факт, что мы «видим христианство очень по-разному», что мы «люди очень разных взглядов и убеждений». Если учесть, что дискуссия ведется в основном вокруг прошедших выборов и глупых хулиганских выходок, то ничего, кроме простого правила – «не мешай Божий дар с яичницей» - просто не приходит в голову. Сам собой вспоминается отрывок из «Писем Баламута» Клайва Льюиса. Старый бес Баламут, наставляя молодого искусителя, рассуждает абсолютно в тех же категориях:
«Один из великих наших союзников в нынешнее время – сама церковь. Пойми меня правильно. Я говорю не о той самой Церкви, которую мы видим объемлющей пространство и время, укорененной в вечности, грозной, как полки со знаменами. Это зрелище, признаюсь, способно устрашить самых смелых искусителей. Но, к счастью, та Церковь невидима для людей. Твой подопечный видит лишь недостроенное здание в псевдоготическом стиле на неприбранном строительном участке. Войдя же внутрь, он увидит местного бакалейщика с елейным выражением лица, а тот предложит ему лоснящуюся маленькую книжку, где записано содержание службы, которое никто толком не понимает... Когда он сядет на свое место и оглядится, он увидит как раз тех соседей, которых он избегал».
«Не Баламут – ли здесь поработал?», - с искренним удивлением думается мне, когда я читаю в интернет–дискуссии пафосное заявление: «зачем мне быть единым с тем, с кем я не хочу быть единым?» Ведь кажется, все уже сказано апостолом Павлом: "Бог Свою Любовь доказывает нам тем, что Христос умер за нас, когда мы были ещё грешниками" (Рим. 5:8). Христос захотел быть единым со мной, несмотря на все мое недостоинство, и если Он хочет быть единым и с другими членами Церкви, то это решать Ему, а не мне. Как писал все тот же Льюисовский Баламут: «Ты просто мешай ему думать: «Если я, такой, какой я есть, могу считать себя христианином, почему недостатки моих соседей по скамье доказывают, что их религия – просто лицемерие и привычка?»»
Нынешняя дискуссия заходит гораздо дальше. Уже не соседу – прихожанину, а всей Церкви ставится окончательный диагноз: «Две церкви. Одна из них истинная, вторая делает вид». Мы знаем, что в каком-то смысле это так. Церковь, конечно, одна, но она состоит с одной стороны, из невидимой – небесной и торжествующей, с другой стороны, из зримой – земной и воинствующей. Эта земная Церковь в каком-то смысле изо всех сил «делает вид», то есть стремится во всем походить и равняться на Церковь небесную. Только автор этой цитаты имеет ввиду другое. Ему кажется, что истинная Церковь от «не истинной» отличаются… по политическому признаку!
Самозваные эксперты из интернета уже говорят с парадоксальной самоуверенностью о разделении Церкви, как о свершившемся факте, и авторитетно рассуждают о его возможных последствиях: «У меня такое чувство, что скоро существующее разделение Церкви обретет-таки зримую форму. И я не уверен, что это плохо». Если бы речь шла о втором пришествии Господнем, когда истинная Церковь Христова очевидным образом обнаружит себя и восторжествует во всем мире, освободившись от всего наносного и временного, то я бы только добавил: «Уверен, что это хорошо – Ей, гряди Господи!» Только строгий и сердитый гражданин опять говорит о другом. Нас просто призывают к политическому расколу.
Ни вопросы веры, ни отношение ко Христу, ни учение о Церкви и сама Церковь не видятся чем-то принципиальным – об этом, на самом деле никто и не спорит. Как наивно замечает один из участников дискуссии: «Можно долго вздыхать об оскудении любви и падении нравов, но я немного о другом». Это «немного другое», это «принципиальное разделение», этот «ключевой» вопрос веры на поверку сводится к весьма примитивной проблеме. «Я удивляюсь, как это люди совершенно разных взглядов на добро и зло состоят в одной Церкви», - пишет рассерженный гражданин. - «Вот как вы можете быть в одной Церкви с Патриархом, агитирующим за Путина?»
Я могу предположить, что если задать этот вопрос самому Святейшему Патриарху, то ответ будет очень простым. Я очень сомневаюсь, что Его Святейшество хочет быть в «одной Церкви с Патриархом», я уверен, что он хочет быть в одной Церкви со Христом. По крайней мере, в проповедях за десять лет, которые недавно были изданы, Святейший Патриарх Кирилл постоянно говорит о Христе… и ни разу о Путине.
Я, конечно, хорошо понимаю, что скажут мне оппоненты. Они скажут, что все мои рассуждения слишком общи, что они тоже знают догматику, что это все давно известно, что им это все понятно и неинтересно. Наконец мне скажут, что я не отвечаю на актуальные проблемные вопросы сегодняшнего дня – о Путине, о власти, о выборах, о гражданском обществе и т.д. Более того, я даже соглашусь с тем, что эти вопросы обсуждать надо и, что Церковь – это голос народа (а не интернет - сообщества), который должен быть слышен. Только почему-то когда я читаю нынешние интернет - дискуссии о Церкви, о Патриархе и Путине, об известных хулиганках, мне все чаще вспоминается Льюис и созданный им образ старого беса Баламута. Пусть образ малосимпатичный и, даже может быть, не очень убедительный и удачный, но мне кажется, что Баламут… хохочет.
