Что такое клятва? Это заверение в истинности и непреложности сказанного, сделанного или того, что предстоит сделать в будущем. В древнем Израиле оно усиливалось публичным призыванием в свидетели Самого Бога, примеров чему встречается немало в Ветхом Завете. Да и в Новом Завете, в послании апостола Павла, мы находим вполне нейтральное описание этой практики в следующих словах: люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их (Евр 6:16). Апостол не осуждает клянущихся, но лишь подчеркивает, что клятва служит последним аргументом, прекращающим дальнейшие прения и споры. Сегодня в обязательном порядке клятву дают представители некоторых профессий, например врачи или военнослужащие.
В то же время бытует мнение, что любая клятва — это грех. В качестве аргумента обычно приводят слова Христа: Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным (Мф 5:33–36). Значит ли это, что христианину клясться непозволительно?
Скорее нет, чем да. Клятва клятве рознь. Слова Господа о клятве следует понимать не буквально, но в контексте современных Ему иудейских обычаев. В Своих проповедях Спаситель неоднократно указывал на искажение представителями религиозной и политической элиты духа закона Моисеева и обличал лицемерие фарисеев, саддукеев и книжников, нередко используя для этого яркие, парадоксальные выражения и образы. Чего стоит сравнение фарисеев со змеенышами или совет отсечь руку и вырвать глаз, если они соблазняют человека. Во время земного служения Христа клятва, употреблявшаяся ранее в исключительных случаях и сопровождавшая важные события в жизни человека или целого народа, превратилась в легкомысленную привычку. Как писал известный русский богослов и духовный писатель митрополит Сергий (Ляпидевский; +1898), «в делах житейских и маловажных без нужды и без пользы для ближнего, для целей даже нечистых и предосудительных, иудеи легкомысленно прибегали к клятвенным уверениям. Клятва, по своей сущности орудие истины, стала являться в устах народа покровом обмана и лжи».
Одновременно люди, опасаясь нарушить заповедь об употреблении имени Божьего всуе, не упоминали в своих клятвах о Боге, призывая в свидетели различные предметы и образы. Таким образом, изначальный смысл клятвы как торжественного, ответственного обещания в присутствии Божьем, исчез. Осталась лишь форма, за которой не стояло по сути никакого содержания. Более того, такой обычай граничил с богохульством и идолопоклонством. По свидетельству блаженного Иеронима, «клянущийся почитает или любит того, кем клянётся — клянясь ангелами, Иерусалимом, храмом и стихиями, иудеи через то воздавали творениям и вещам чувственным честь, подобающую Богу». «Против сих злоупотреблений, — пишет митрополит Сергий, — поставляет Спаситель заповедь Свою о клятве. Ее воспрещением Он удерживает людей легкомысленных, привыкших к частому и ненужному произношению клятвенных уверений. Выражение — не клятися всяко направлено против употребления клятвы в делах житейских, во взаимных маловажных сношениях людей между собой, где никто не должен требовать и никто сам собой не должен давать клятву». В таких житейских делах следует руководствоваться словами Господа, которыми он завершает разговор о клятве: но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф 5:37).
В качестве подтверждения тезиса о допустимости клятвы, даваемой осознанно, со страхом Божьим и пониманием ответственности за ее нарушение, митрополит Сергий обращается к свидетельствам из истории Древней Церкви и церковным канонам. В завершение приведем цитату из его фундаментального труда «О клятве»:
«Хотя ни одно правило церковное не поставляет клятву в общий для всех закон; однако ж нет и такого правила, которым бы воспрещалось ее употребление, — пишет митрополит. — Ни в одном законе церковном не указываются случаи, когда должно давать ее; но во всех правилах, где только упоминается она, ясно предполагается она законною и позволительною. Сие можно видеть в 25-м правиле апостольском, в двух соборных и многократно в канонических правилах св. Василия Великого. Апостольским правилом 25-м постановлено: епископ или пресвитер или диакон, в блудодеянии или в клятвопреступлении, или в татьбе (т. е. воровстве. — Прим. ред.) обличенный, да будет извержен от церковного чина … и проч. Клятвопреступление есть нарушение того, к чему кто-нибудь обязал себя клятвою. Грех этот поставляется в ряду других важнейших, которые влекут виновного к извержению из священного сана. Но он совсем не был бы упомянут в правиле апостольском, если бы клятва не почиталась дозволенною. Татьба есть порок; посему тать судится не за то, что не возвращает украденного, а за то, что обличён в татьбе. Клятва, напротив, непорочна: потому и судится не тот кто дает ее, а тот, кто не исполняет клятвенного обещания».
Таким образом, клятва как особый регулятор межличностных и общественных отношений допустима, если не обесценивать ее важность и обязывающую силу. Необходимо помнить, что изначально во время клятвы человек призывал в свидетели своего обещания Самого Бога: то есть заявлял о предельной ответственности за свои слова. А вот использовать Его или своих близких («Богом клянусь», «мамой клянусь» и т. п.) не как свидетелей, а как инструменты воздействия, в качестве некоего залога — безусловный грех и попытка эксплуатировать чужой авторитет в манипулятивных целях.
