Иногда, на принятие решения человеку отпущено совсем немного времени. И когда оно бывает упущено, вдруг понимаешь, что все твои благие намерения ровным счетом ничего не значат – поезд ушел, боржоми пить поздно.
Впервые я осознал это в середине девяностых, когда ехал на попутной машине по трассе. На обочине стояла женщина. Не то, чтобы я был с ней знаком – просто она тоже работала в соседнем райцентре, и нам частенько приходилось ездить на одном рейсовом автобусе. И вот, я увидел ее из окна грузовика. В голове сразу – ворох мыслей: вроде бы, нужно попросить водителя остановить машину, и подобрать ее. А с другой стороны – я даже не знаю, как ее зовут. А с третьей – ну и что, что не знаю, как зовут. В лицо-то знаю, даже здороваемся иногда. А с четвертой – ну и не все ли равно водителю, с кем я там здороваюсь. Он и меня-то взял с неохотой.
И вот, пока у меня в голове вертелась вся эта карусель, машина промчалась мимо. Да и вертелась-то она всего ничего, ну может несколько секунд. А в результате, женщина так и осталась стоять на дороге. И думать о том, как поступить с ней, больше не было никакого смысла. Этот случай запомнился мне на всю жизнь, как некая универсальная схема.
Ведь само течение времени ставит всех нас примерно в такие же условия – когда на принятие решения есть очень короткий срок. И если оно не будет за этот срок принято, дальнейшие действия окажутся уже бессмысленными.
У моего друга – два брата. Все трое – рукастые, умелые мужики, владеющие практически всеми строительными специальностями. Их отец пришел с войны без руки, и мой друг с раннего детства заменял ему эту руку: прижимал доску, которую отец строгал рубанком, принимал ведро у колодца, пока отец крутил ворот, придерживал линейку (отец преподавал в сельской школе черчение).
Времена были тяжелые. Три сына и дочка в семье инвалида войны – тут уж не до жиру, быть бы живу. Но была у отца одна мечта. Не то, чтобы – совсем уж неосуществимая, а так… Ну вроде как необязательная вещь. Хотелось ему иметь свою баню. Небольшую такую, но – свою. Чтоб стояла она на заднем дворе, возле огорода, и чтоб был в ней предбанничек с тазами и сухими вениками, чтоб внутри – каменка, и полок… Не Бог весть какая роскошь, к слову сказать. Но вот… Не по силам она ему оказалась – с одной-то рукой, да с четырьмя малыми детьми.
Прошло время, дети выросли, разъехались, сами нарожали детей. Но на День Рождения к отцу всегда собирались в родной деревне. И вот, как-то раз друг мой и говорит братьям: - А давайте ему в подарок баню построим? Сказано – сделано. Купили готовый сруб, и буквально за три дня поставили отцу баню. На заднем дворе, возле огорода. С предбанником, с каменкой, с полком – все, как он мечтал. Довольные, привели отца: - Принимай, батя, работу.
Отец внимательно, по-стариковски дотошно все осмотрел, погладил единственной рукой булыжники на каменке. И…заплакал.
Мужики испугались: - Бать, ты чего?
А он утер слезу, и говорит: - Эх, сынки… Пораньше бы чуть…
